чаще, чем чьи бы то ни было, перекочевывали в его желудок. Стоило мне повернуться в его сторону, как я была вынуждена упиваться рассказами о его выдающихся достоинствах. «Есть люди, для которых не существует невозможного, — повествовал мне Курицын, — и один из них — я. Иногда мне от этого даже не по себе. Впрочем, во все времена встречались избранники богов. Ты знаешь, что при последнем тестировании компьютер выдал мне характеристику — «редкий бриллиант»?»
Теперь бриллиант сверкал на нашей кафедре, доводя до исступления студентов и секретарш. Одна секретарша призналась мне, что в рабочие дни Курицына она всегда заранее пьет валерианку, а последнее время даже подумывает об элениуме. Я валерианку не пью — как-никак, закалена долголетним общением — однако и я не в силах спокойно переносить его потрясающую манеру подкарауливать меня после занятий и, неумолчно что-то бубня, провожать до дому.
Короче, я с понятным недоброжелательством ответила:
— Я уже ухожу. У меня нет времени.
— Хорошо, я с тобой. Все равно делать нечего.
— Я не домой, а к подруге. В Дом Культуры.
— Ага, — обрадовался Кирицын, — есть будете. В Доме Культуры часто еда остается, после банкетов всяких. Так я с вами. Не волнуйся, я не из нахлебников, так что свою долю честно внесу.
— Какую долю? — не поняла я.
— Вот! — и он гордо продемонстрировал мне пакетик кофе. — Тут написано — три в одном. Правда, по-английски, но для таких, как я, это не проблема. Так что хватит на три чашки — мне, тебе и подруге. А она за это меня угостит.
Я посмотрела на пакетик.
— Между прочим, три в одном означает, что в одной упаковке кофе, молоко и сахар. А порция всего одна. Кстати, сколько он стоит, Витя?
Курицын так и подскочил на месте от гнева.
— Ну, ничего себе! Одна порция! Надувательство сплошное. А сколько стоит, я не знаю. Я его взял.
— Из дому? — с надеждой спросила я.
— Да нет, из стола секретарши. А больше ничего съедобного там не было.
Я окинула редкий бриллиант ледяным взглядом, но бриллиант и глазом не моргнул. Пришлось действовать без обиняков.
— Лазить по чужим столам непорядочно. Ты это знаешь?
— Конечно. Но ведь я же никаких тайных записок там не искал. И не воровал ничего. Просто открыл ящик и достал кофе. Мне пить захотелось. Вот и все. Так я иду с тобой?
— Мы вовсе не собираемся есть, а будем мерить одежду. Так что, сам понимаешь, ты нам будешь мешать.
— Да уж, — обиделся Курицын, — это ты только говоришь, что не будете, а сами будете. Стоит прийти к девчонке, и каждый раз ей надо мерить одежду. Так я вам и поверил!
Однако я была непреклонна и к Насте заявилась одна. Курицына она бы мне никогда не простила!
Моя подруга сидела за столом, вперившись в какую-то бумажку, а подростки оживленно общались между собой. Я сунула голову в дверь и маняще махнула рукой, что тут же стимулировало Настину активность.
— Сейчас у нас с вами будет тест. Я раздам вам карточки, на них будут тексты с пропущенными словами. Слова эти напечатаны на обратной стороне. Вы
выбираете подходящее и вставляете.
— Так мы пишем сочинение? — опешил кто-то.
— Нет, — возразила моя подруга. — Сейчас у нас с вами будет тест.
— На вопросы отвечать, что ли?
— Я раздам вам карточки, на них будут тексты с пропущенными словами, — с олимпийским спокойствием повторила Настя. — Слова эти напечатаны на обратной стороне.
— А как же мы их прочтем?
— Перевернете карточку. Вот так!
— Но тогда не видно текста!
— Перевернете обратно. А можете сразу выписать слова на листок. Не спешите. Времени достаточно.
И, лучезарно улыбнувшись, она выскочила в коридор.
— И как у тебя хватает терпения? — восхитилась я.
— Они приносят деньги, — объяснила мне подруга. — Так и знала, что ты не выдержишь и прибежишь. Сейчас я тебе его покажу.
— Кого?
— Не кого, а что. Атрибут дома свиданий. Впрочем, суди сама.
Она распахнула соседнюю дверь и впихнула меня в помещение. Да, зрелище впечатляло! Посереди аудитории был построен довольно высокий подиум, выложенный кафелем. На подиуме располагался миниатюрный — размером с ванну — бассейн. А с потолка свисал сверкающий металлический душ.
— Каково? — с гордостью матери вундеркинда поинтересовалась Настя.
— Что это?
— Откровенно говоря, эту аудиторию в следующем семестре обещали отдать мне. И вот прихожу я — а тут оно. Как это прикажешь понимать?
— Хоть бы занавесочку какую повесили, — задыхаясь от смеха, простонала я.
— Как раз отсутствие занавесочки и навело меня на мысли. Мы садимся за парты, и я вызываю к… ну, не к доске, разумеется, а к душу. Человек поднимается на подиум и медленно начинает раздеваться. Звучит тихая музыка. Я подаю команды…
— Слушай, а он работает?
— Не знаю. Мы не проверяли. Включишь — все стены забрызгаешь водой. Пока что мы с другими преподавателями пьем здесь чай. Вон, видишь, розетка? Сейчас вскипячу. Кстати, как тебе сюрпризик на работе? На сколько минут ты в результате опоздала? Я на пятнадцать. Но студенты, к сожалению, дождались. Ну и вредная пошла молодежь, правда?
Я, опешив, присела на край бассейна.
— Погоди! Какой сюрприз? Почему опоздала? Ничего такого не было!
— Шутишь? — с подозрением осведомилась Настя, однако мое лицо убедило ее в обратном, и она с искренним интересом продолжила:
— Слушай, неужели ты сразу нашла этот вход через подвал? А еще делаешь вид, что плохо ориентируешься! Я лично вчера просто решила, что институт замуровали. Тыркаюсь — а все входы закрыты.
— И как же ты вошла?
— Я ж объяснила — через подвал. В институте решено ввести пропускную систему, а вахтеров не хватает. Поэтому все четыре нормальных входа намертво запечатали, а открыли один ненормальный. Ну, не делай вид, что ты там сегодня не шла! Сперва пробираешься по тропинке мимо жутко вонючих мусорных бачков, из которых на тебя валится мусор, потом прыгаешь через три большие лужи, потом спускаешься вниз по дырявым ступенькам, в которых застревают ноги, а потом протискиваешься в узкую дверь, отпихивая студентов, пытающихся проникнуть в противоположном направлении. И оказываешься в подвале! Сколько лет работаю, а ни разу там не была! И по винтовой лестнице проникаешь наконец в само здание.
— Погоди! — прервала я. — А почему открыли этот вход, а не оставили один из нормальных?
— Ну, знаешь ли! — возмутилась моя подруга. — Вся страна ненормальная, а вход в институт, по-твоему, должен быть нормальным? Это нелогично. Так ты что, не провалилась ногой в дыру на ступеньке? Как это скучно!
Я неуверенно пожала плечами.
— Может, и провалилась, только этого не заметила. Я так раздумывала над обещанным сюрпризом, что даже подвала, видимо, не заметила. Хотя теперь задним числом понимаю, что захождение в институт действительно отняло у меня больше времени, чем всегда.
— А если ты входа не заметила, — строго вопросила Настя, — как же ты его сумела найти? Что-то ты темнишь.
Я включила мыслительный аппарат и тут же выдвинула предположение:
— Наверное, я автоматически двинулась в общем потоке за студентами, вот и
все.
— А назад? Назад ты как выбралась? — жадно настаивала моя подруга, разочарованная в лучших ожиданиях.
— Не знаю. Наверное, вслед за Курицыным. Мне ведь требовалось убедиться, что он действительно ушел, а не собирается вслед за мной притащиться к тебе.
— Спасибо! — искренне поблагодарила Настя. — Вот тебе за это бутерброды. Я специально взяла сегодня побольше, знала, что ты придешь. А шоколадка осталась с банкета. Таким ослабленным, как ты, нужно хорошо питаться. Не заметить мусорных бачков и подвала, причем дважды, — это дурной признак. Ешь!
Подивившись про себя прозорливости Курицына, я набросилась на еду, и не успела съесть бутерброда, как мозги мои пришли в норму.
— Вообще-то я к тебе по важному делу, — пояснила я. — Оно связано со Светой.
