Ирочка, коротко ответив: «Хорошо», приступила к выполнению приказа Соловьева. Через полминуты капот был завален всем, что находилось в ее и Олиной сумочке.
– Где брелок, я спрашиваю, – начал злиться Соловьев, не обнаружив улику. Беглый осмотр салона тоже ничего не дал. – Где брелок? Я же знаю – он у тебя. Слишком поздно тогда понял, что его потерял, полчаса уж точно прошло… Вернулся, а там ты, дура, на четвереньках ползаешь. Побоялся с тобой возиться. Секретарша – курица крикливая, с минуты на минуту вернуться могла. Лучше бы я не портил ее машину, а угнал куда подальше, чтобы ей уж точно не до работы было… Хотел потом тебя пристрелить, да ты везучая… не получилось. Квартиру сменила – умница, голова работает, но только я за тобой проследил в тот вечер, когда вы явились ко мне в гости. Сел в машину и поехал за вами, а уж потом приглядывал, подыскивал удачный момент… И вот дождался.
– А зачем вы убили Илью Петровича, что он вам сделал? – не сдержала любопытства Ольга.
– Он ничего, – скривился Соловьев. – Просто не в той семье родился.
– Чего? – не поняла Ирочка.
– Папаша его – та еще гниль, был любовником моей жены… Я ей, кошке, как раз подарочек нес, а она с этим уродом развлекалась. Вы бы видели, как он бежал в одних трусах, прихватив брюки… Трус, даже не остался ее защитить.
– Он, значит, убежал, а вы свою жену убили? – спросила Ольга. Она старательно тянула время, надеясь на чудо. Вдруг проедет какая-нибудь машина, вдруг им помогут. В голове еще крутилась мысль – а где брелок, она же отдала его Ирочке и велела держать крепко… В любом случае улика не найдена, так что можно и дальше врать безбоязненно.
– Во-первых, я не такой дурак, чтобы убивать ее сразу, – Соловьев хохотнул, видимо, вспоминая свою «сладкую» месть. – Придушил ее через неделю, когда и алиби себе обстряпал, и свидетелей никаких не предполагалось. А во-вторых, от меня еще никто не убегал, и ее любовник тоже недолго потом землю топтал…
– Значит, Самаринский вообще ни в чем не виноват, – тяжело вздохнула Ирочка. – Ну зачем же вы его…
– Я, когда его со своей дочкой случайно свел, вообще не знал, кто он, это уж потом правда всплыла… А Маша уперлась – хочу за него замуж, и все тут. Не мог же я единственную дочь за сына любовника моей жены отдать! Только внучков мне таких не хватало! А брелок я всегда с собой носил, как память – никому меня оскорбить безнаказанно не удастся! И врачишке вашему в нос его ткнул. Тьфу, поганый род…
Ольга кивнула. Да уж, узнать расписание Самаринского Соловьеву было нетрудно – вычислил свободные часы и отправился вершить «правосудие». Секретаршу выманил, все предусмотрел, почти все… Ох, как жалко Илью Петровича.
– Где брелок, последний раз спрашиваю? – хрипло произнес Соловьев.
– У моей соседки, – ответила Ольга. – Я оставила ей брелок и письмо, в котором поведала обо всем: как его нашла и кто мастер. Мы сюда приехали поговорить с Голяевым, думали, он нам даст ответы на наши вопросы, но он сказал – пока вещицу, о которой идет речь, не привезу, ничего не расскажет.
«Так, Герхарда Гудиновича, кажется, спасла, теперь надо спасать Таисию Аркадьевну… Хотя она сейчас в обществе трех мужчин. Ох, Степан Матвеевич, вам не позавидуешь». Ольга еле сдержала улыбку. Конечно, у врага пистолет, но и они не лыком шиты.
– Врешь, – зло бросил Соловьев.
– Да что я, дура – его с собой таскать?! – возмутилась Ольга.
– Она не дура, – подтвердила Ирочка.
Соловьев посмотрел в сторону леса, только тут Ольга увидела спрятанную среди деревьев машину.
– Пошли, – мотнул головой Соловьев, – навестим сейчас твою соседку.
Васечкина трясло от волнения. Не зря он не спал и не ел, не зря целые сутки следил за Поливановой Ольгой. Вот она – банда! Стоят, переговариваются, новое дело затевают.
Стащив у Ларионова бумажку с телефонными номерами, следователь не стал звонить подозреваемой. У него был суперплан, который, как он считал в данную минуту, принес урожай золотых яблок. Васечкин узнал по номеру адрес, запасся минералкой, печеньем, хлебом и заступил на вахту – дежурил около дома Уварова в надежде распутать клубок лжи и коварства. Сколько можно допрашивать психов и получать ухмылочки Ларионова и его дружков! Нет, Васечкин Борис Яковлевич пойдет другим путем – более эффективным! Он окунется в повседневную жизнь Поливановой Ольги и наверняка узнает много интересного. Друзья, связи и так далее. Все сопоставит, если повезет, что-нибудь подслушает и – «здравствуйте, гости дорогие, камера в вашем полном распоряжении».
К деревеньке он ехал за Ольгой на приличном расстоянии – боялся потерять из вида, но не рисковал приближаться. Собственно, начала кинофильма под названием «Стрелка бандитской группировки» долго ждать не пришлось. Старенькая «Тойота», то и дело мелькающая всю дорогу то впереди то сзади, притормозила около машины Поливановой. Васечкин спешно сбавил скорость и спрятался за поворотом, благо зарослей кустарника навалом. Девушки, как он понял, уже ушли, оставалось дождаться их возвращения.
Водитель «Тойоты» повел себя странно, чем лишний раз убедил следователя в том, что жалеть о бессонной ночи не придется – он спрятал машину среди деревьев и сам скрылся за покосившимся рекламным щитом.
Покопавшись в памяти, следователь вспомнил – «Тойоту» он видел и ранее, например, утром, около дома, в котором проживала Поливанова. Странно это все, непонятно. Ну ничего – Васечкин разберется, будьте спокойны, разберется!
Наблюдая за разговором незнакомца и девушек, Борис Яковлевич нетерпеливо ерзал в кресле. Его большие уши практически начали шевелиться и вытягиваться вперед – о чем, о чем они там беседуют??? Но никакие звуки до Васечкина не долетали.
Соловьев велел Ольге сесть за руль, сам же с Ирочкой устроился на заднем сиденье.
– Надо ли напоминать вам, что я неплохо стреляю, особенно с такого близкого расстояния, – хохотнул он, тыкая дулом пистолета Ирочке в бок.
– Не надо, – спокойно ответила Ольга. «Только бы они нас все дождались, только бы дождались», – запрыгало в голове. И пусть даже Ларионов сто раз рассердил Егора Васильевича, тем лучше – когда он злой, он страшен!
Дверь радушно распахнула Таисия Аркадьевна, увидев еще одного гостя, она улыбнулась и сказала:
– У нас медовый торт, проходите, будьте любезны.
В квартире стояла тишина, что, с одной стороны, напрягало – вдруг все разъехались, а с другой подбадривало – пусть Соловьев расслабится, уберет палец с курка и вынет руку из кармана.
Ольга тоже отправила Таисии Аркадьевне теплую улыбку и сказала:
– Вот, заскочили ненадолго, соскучились.
– Как ненадолго?! – изумилась хозяйка, и, видимо, этот возглас долетел до слуха подвыпившего Егора Васильевича.
– Явились! – грозно воскликнул он и выплыл, точно баржа, из комнаты в коридор.
Лицо Соловьева дернулось. Оно дернулось еще два раза, когда в коридоре появились Уваров и Ларионов, тоже изрядно подвыпившие и довольные жизнью. Нервы Степана Матвеевича натянулись и зазвенели. К такому повороту событий он оказался не готов. Дернув руку из кармана, он нацелил дуло пистолета на Таисию Аркадьевну и визгливо крикнул:
– Всем стоять!
Он хотел еще пообещать пристрелить каждого, кто шелохнется, и потребовать брелок, но не смог, вернее, не успел. За спиной Соловьева раздался грохот, и дверь, сорвавшись сначала с одной петли, а затем с другой, полетела прямо на него. Саданула углом по плечу и, больше никого не задев, рухнула на пол.
Соловьев от неожиданности и боли прикусил язык и выронил пистолет, который полетел прямо под ноги Ларионову. Андрей быстро сориентировался, наклонился и поднял его.
А в дверном проеме, точно участник и победитель всех мыслимых битв и сражений, точно супермен, возвышался Васечкин Борис Яковлевич. Кулаки зависли в районе подбородка, ноги на ширине плеч.
– Кий-я-я! – бросил он боевой клич, выкидывая вперед правую ногу. – Кий-я-я! – повторил он, делая руками «убийственные» выпады.
Ольга посмотрела на него с нескрываемым восхищением – как этот ушастый карапуз выбил дверь, для нее навсегда останется загадкой. Н-да… чего только на свете не бывает!
Соловьев, воспользовавшись немой сценой, подпрыгнул и метнулся к выходу, буквально снес с места следователя и бросился к лестнице. Мгновенно вскочив и гикнув еще раз «кий-я-я!», Васечкин поскакал за ним. Уваров, не медля ни секунды, пустился следом.
– Подержите, Егор Васильевич, – всучив Зайцеву пистолет, сказал Ларионов и тоже исчез в дверном проеме.
Ирочка, испугавшись за любимого, с криком: «Подожди, я с тобой» – пулей вылетела из квартиры.
