Глава двадцать восьмая
Утром пришлось просыпаться в непозволительный для отпуска час – в половине седьмого, ибо нам требовался временной запас для превращения Влада в Прозерпину… то есть, тьфу, во Владиславу. И откуда Тайка только взяла это дурацкое имя? Привязалось теперь хуже репейника.
К нашему с Таиской обоюдному разочарованию привез Влад не расфуфыренное женское платье, а всего-навсего летний брючный костюм нежно сиреневого цвета в крошечный розовый цветочек. Состоял костюм из длинных брюк свободного кроя и блузки с рукавами, очень удачно прикрывающей и тыльную и фасадную нижнюю часть тела, а горло со всеми ненужными выступами маскировала лента, завязывающаяся в о-о-очень элегантный бант. Бюстгальтер с накладными грудями прилагался. Обувка тоже оказалась так себе – никаких семи сантиметровых шпилек не наблюдалось, только кремовые туфли лодочки (да какие там лодочки, целые катера!) на небольшом каблуке. Зато парик побил все рекорды роскошества: блондинистые кудри, чуть ниже лопаток. Мы с Тайкой чуть со смеху не скончались, когда примерили эти кудри на Владика.
– И чего вы ржете? – даже обиделся он. – Между прочим, мне сказали, что с этой одеждой лучше всего будут сочетаться именно светлые волосы.
Отсмеявшись, Тая взялась расправлять, разглаживать сиреневые брюки с блузоном.
– Странно, но это совсем не похоже на сценический костюм, хотя явно сшито на мужика, чтоб замаскировать его под женщину.
– А это и не сценический костюм, – желчно ответил Влад, – это одежда какого трансвестита, который сейчас временно и тайно ночует у них в гримерной! Я буду ходить в одежде трансвестита, подумать только! Кошмарный сон наяву!
О, тайных ночевок в гримерной «Водолея» мы с подругой тоже не избежали, когда находились в бегах. Очень даже неплохо проводили время, единственное неудобство – необходимость прятаться по утрам от уборщицы в громадном шкафу с костюмами.
– Не рыдай, – усмехнулась Тая, – это ненадолго и мы никому не скажем. Ты тщательно морду побрил?
– Да! – огрызнулся никак не желающий мириться со своим перерождением Владик.
– Молодец, идем теперь на кухоньку, я буду тебя красить, а Сенофонд приготовит на всех завтрак.
Включив лампу, Тая усадила Влада по центру кухни так, чтобы свет падал прямо на лицо товарища, и взялась за дело. Наблюдая краем глаза за захватывающим дух процессом, я взялась мастерить яичницу-гиганта с колбасякой, чтоб уж на всех, так на всех… Первым делом Тая щедро извозила несчастное лицо Влада тональным кремом, нанесла, так сказать, слой грунтовки. Отступила на пару шагов, полюбовалась результатом, кое-где добавила пару штрихов, дала впитаться и, как следует, напудрила.
– Боже, какое омерзительное ощущение… – поделился впечатлениями Влад.
– Молчать! Лицом не шевелить! – прикрикнул художественных дел мастер. – Сеныч, свари кофэ, плиз.
– Касательно «кофэ» в мире ситуация напряженная, мы забыли купить что-нибудь приличное, в наличии только то самое, отвратно-гудронное.
Тая ужаснулась, но своей просьбы не отменила. Ну, как пожелаете… И я поставила чайник. Текли минуты, поспевала гранд-яичница, велись активные штукатурно-малярные работы на физиономии моего коллеги по желтому перу, а у меня медленно, но верно возникало ощущение, что мы уезжаем в какое-то дальнее и отнюдь не очень увлекательное путешествие… Мне даже грустно стало. Все-таки в глубине души, ну где-то очень глубоко, теплилась дезертирская мысль о том, что в законном отпуске приличные люди должны отдыхать и развлекаться на полную катушку, а не тащиться в логово убийц и каких-то пресыщенных сексуальных извращенцев. Ох, беда-беда, огорче-е-ение…
– Ну-ка, Сена, зацени, глянь, я не перестаралась?
Я обернулась и остолбенела. В жизни б не подумала, что из Владика такая симпатичная барышня получится! Какие у него, оказывается, длинные ресницы! А глаза! Прямо не глаза – озера! А тоска и безысходность, с которой он смотрел на меня, добавляли взгляду загадочности, пронзительности, тайны, непознанности…
– Супер! – выпалила я. – Теперь всегда так и ходи!
– Сена, – прошептал Влад, – что я тебе сделал плохого? Ты просто скажи, я все исправлю.
– Ну что ты все время нудишь? – Тая отступила, разглядывая свое творение критическим оком. – Относись ко всему как к забавному приключению, а не как к какой-то необратимой катастрофе, включи чувство юмора, в конце-концов, ты ж в такой газете работаешь, где без здорового чувства юмора просто нечего делать. К тому же, у нас важное, возможно даже опасное дело, так что нечего сопли развозить из-за такой-то ерунды…
– … как разгуливание размалеванным в наряде трансвестита, – мрачно закончил Влад. – Ладно, я попытаюсь смириться с ситуацией. Можно в зеркало глянуть?
– Погоди, сейчас еще паричок причешем, и можешь идти любоваться.
Тая расчесала, уложила локоны и при помощи шпилек стала закреплять его на голове Владика. Ну, тут уж он, конечно, начал орать, как потерпевший, мол, ты мне прямо в череп эти железки втыкаешь, сейчас до мозга доковыряешь и все такое прочее.
– Спокойствие, только спокойствие, – цедила сквозь зубы Тая, продолжая свое черное дело. – Нам же не нужно, чтобы вся эта раскрасивая прическа взяла и свалилась в раковину с грязными сервизами. Вот так, вот умница, хорошо, что давно не стригся и зарос, как дикобраз, есть за что цеплять шпильки… молодец какой, молодец еще немножко потерпит… Готово! А сережечек тебе никаких не дали?
– Слава богу, нет, – Влад осторожно потрогал новые волосы.
– Очень жаль, какие-нибудь милые клипсики пришлись бы весьма кстати.
– Вот только клипсиков мне еще не хватало для полного и окончательного счастья!
Ворча, Влад встал с табуретки и пошел в прихожую любоваться на себя преображенного. Нежно сиреневый костюм в мелкий розовый цветочек превосходно сидел на нем и замечательно гармонировал с белым париком – сказать ничего не могу, вкус у трансвестита присутствовал. Глядя друг на друга, мы с Таей молча ждали, пока Влад дойдет до зеркала. Из прихожей донесся сдавленный крик, преисполненный отчаяния.
– У меня все получилось, – довольно усмехнулась Тая. – Сенка, давай краба!
Ударив по рукам, мы принялись сервировать завтрак. Яичница удалась на славу: толстая такая, смачная, прямо омлет.
– О, это великолепно, – оценила мои кулинарные старания Тая, – даже кофе не столь мерзок с такой яичницей, ты достигла вершин мастерства!
– Ну, еще бы, поневоле достигнешь, если будешь готовить одно и тоже изо дня в день. А какого мастерства я достигла в варке пельменей и заливании кипятком лапши быстрого приготовления, это просто чума.
– Тут уж равных тебе нет, – кивнула подруга и крикнула: – Владислава! Завтрак стынет! Или кушать, красавица!
Приплелся наш страдалец и что-то промямлил об отсутствии аппетита.
– Нет, это не дело, надо поесть, неизвестно когда снова шанс представится, а нам нужно, чтобы в мозг исправно поступали питательные вещества, – сказала Тая. – Давай, давай, наминай, Сена королевскую яичницу забульбенила, тебе понравится.
– Я себя даже и не сразу узнал, – горестно вздохнул Владик, накладывая себе на тарелку кусок из стоявшей в центре стола сковородки. – Я и вообразить не мог, что могу так выглядеть… Теперь кошмары по ночам задолбают.
– Ты уже нас, Владик, задолбал хуже всех ночных кошмаров, – заметила Тая, размешивая сахар в чашке с гудронным кофе. – Кто бы мог вообразить, что ты можешь быть настолько дико нудным. Ты нам уже черепа вскрыл и мозги вынул своими страданиями, а нам, между прочим, не только твоими слезами надо заниматься, но и еще каким-то там никому не нужным расследованием. Так что закрывай страдательную тему и дай нам спокойно работать, помогай, содействуй, а не мешай. Информация дошла до адресата?
Влад покорно кивнул и осторожно, чтобы не повредить грим, отправил в рот кусочек яичницы.
После завтрака не менее получаса потратили на тщательную экипировку, опасаясь забыть что-нибудь очень важное. Влада снабдили дамской сумкой полной косметики и на всякий случай водрузили ему на нос черные очки, а сами обвешались фото и аудио техникой, то бишь, взяли фотоаппарат и диктофон. Затем распрощались с Лавром, который с огромным песьим удивлением рассматривал и обнюхивал благоухающего моими духами Влада, неуверенно помахивая при этом хвостом.
– Это я, Лаврик, я, – с тяжелым вздохом Влад погладил его, – я там, внутри…
– Все, идемте уже, – Тая перебросила через плечо ремень своей универсальной сумки, вроде бы она и выглядела как дамская сумочка, а барахла в себя вмещала, как нормальный такой, приличный дорожный сумец.
– До скорой встречи, масик, – я чмокнула кожаный песий нос, – сегодня идешь гулять с Димой и Митрохой. Диму уважай и слушайся, а мы скоро вернемся.
– Раздадим всем сестрам по серьгам и приедем, – добавила Тая. – Вперед, ребята, вперед, а то опоздаем!
