– Да потому, что она в болезненном состоянии была, а вы и воспользовались! – с укором в голосе проговорила Александра Ильинична.
– Ты себя плохо чувствуешь? – встрепенулся Максим.
– Любовь – это тоже болезнь! – пояснила Александра Ильинична. – Психическое заболевание, самое настоящее. Человек пребывает в эйфории, адреналин бурлит в крови! Что он соображает в таком состоянии? Ничего! Вот вы этим и воспользовались! Но больше я вам свою девочку не отдам! Будете иметь дело со мной! Надо же – сунуться в такую опасную банду!
– Да… – Геннадий ослабил ремень на две дырочки. – Нашли мы у них на фабрике огромную партию наркотиков! Уже доказано, что эти нищие по всему городу распространяли их, выступали в роли наркокурьеров. Их запугивали, применяли к ним жестокие методы воздействия. Думаю, будут доказаны и эпизоды исчезновения людей на фабрике. Этот Михаил – мутный старикашка, он был сущей находкой для них, все знал и соблюдал нейтралитет, а теперь стал находкой и для нас. Очень охотно сотрудничает с полицией. Так что мы узнаем массу интересного. Все произошло точно так, как я и хотел! Змея обезглавлена! – хвастался Геннадий.
– Может, вам вина налить? – спросила Александра Ильинична.
– Я за рулем, – ответил Максим.
– Я не пью, – честно признался Гриша.
– Понятное дело – спортсмен! – поняла мама Беллы и посмотрела на Геннадия, который явно не должен был отказаться от выпивки.
– Я не могу, – ответил он и наткнулся на удивленный взгляд друга. – Меня Маша дома ждет, я ей обещал не пить. А ты меня знаешь, если я пообещал, это – кремень!
– Маша? Та худенькая блондинка, официантка с фабрики?
– Она. И не смотри на меня так – мол, у тебя таких Маш была сотня! Вот – были, а таких не было! Сам не знаю, как это случилось, – взъерошил волосы Геннадий. – Началось с того, что я не забыл ее имя, ее глаза, ее тепло, ее рассказ…
– Влюбился! – ахнул Максим.
– Да нет, не думаю…
– Очень похоже, – согласилась Александра Ильинична, – кажется, это заразно!
– Плохо все‑таки, что я за рулем, – прокашлялся Максим, – такой момент торжественный! – Он встал из‑за стола и подошел к Александре Ильиничне: – Я прошу у вас руки вашей дочери. Я обещаю сделать все возможное и даже невозможное, чтобы она стала счастливой. У меня несерьезная профессия – я фокусник, – но очень серьезные намерения!
Неизвестно, что уж такое Максим сотворил, но в его руках вдруг возник букет роз! Он вручил цветы оторопевшей маме Мирабеллы и поцеловал ей руку.
Она посмотрела на него, на цветы, на дочь глазами рыбы, внезапно выброшенной волною на берег. Схватилась за сердце и заплакала:
– Боже мой! Дожила‑таки я до этого момента! Слава тебе господи! Какое чудо! Это же счастье для матери! Фокусник! Да будь вы клоуном, я бы вам с радостью ее отдала! Как я надеялась на это счастье! Ведь видно, что любовь между вами есть, ну а получится ли семья – это покажет только время! Но я надеюсь, что получится! Хотела бы я внука или внучку. Не знаю, что ответит тебе моя дочь, сынок, но я тебе доверяю. У тебя хорошие глаза, и ты уже совершил самое главное чудо в нашей скучной размеренной жизни: ты сделал так, что она влюбилась в тебя! Это – твой главный фокус! – Александра Ильинична посмотрела призывным взглядом на кухонный шкаф, и будущий зять понял тещу с полувзгляда. Он открыл стеклянную дверцу и понял, что надо достать бутылку кагора, который Александра Ильинична берегла к Пасхе. Но – ладно уж!
Он сам ее открыл и налил для тещи бокал.
– И мне! – пискнула Мирабелла.
В общем, в этот день пили только женщины.
Александра Ильинична осушила бокал, словно выпила простую воду, и с громким стуком поставила его на стол:
– Эх! Гуляем! Один раз дочь замуж выдаю!
– Угу! – каким‑то деревянным голосом отозвалась Мирабелла, словно речь шла и не о ней.
Максим подошел к Белле и взял ее руку в свою.
– Давай, друг! Я за тебя! Отличный выбор! – поддержал его Гена. – Девушка прошла испытание! На нее можно положиться! Свой человек!
И тут Максим сделал то, о чем Мирабелла всегда мечтала, но на что никогда не надеялась. Он опустился на колени и обратился к Белле с признанием в любви и предложением выйти за него замуж. Вынул из кармана – уже без всяких фокусов – коробочку цвета алой розы и протянул ее Белле. Внутри оказалось золотое кольцо, усыпанное бриллиантами.
Она, оторопев, смотрела на кольцо. Вовсе не потому, что она была сверхмеркантильной и подсчитывала, сколько там бриллиантов и по скольку каратов. Она просто не в состоянии была взглянуть в горящие глаза Максима. Что она ответила – Белла не помнила, проблеяла что‑то. Хотя что она могла сказать – естественно, она была согласна…
– Браво! – прозвучал бас Геннадия. – Молодцы! Наконец‑то погуляем на свадьбе.
– Молодец, дочь! Правильный выбор сделала! – обрадовалась Александра Ильинична. – А то благодаря этим странным спецзаданиям, в которые ты ввязалась, ты повредила руку и потеряла работоспособность. Вот пусть теперь муж тебе и поможет. А наработалась ты уже на годы вперед! Первым делом потомством обзаведитесь!
– Да, теперь пусть муж меня содержит! – обрадовалась Мирабелла. Не зря она хотела бросить работу, только вот не знала, куда потом прибиться. Оказывается, она выбрала не самый плохой способ – замужество!
– Мы поедем в Париж, – сказал Максим.
– В романтическое свадебное путешествие? – спросила Мирабелла.
– И с этой целью тоже. Но вообще‑то у меня там работа, и пора бы мне на ней появиться, – ответил Максим. – Кстати, Гриша поедет с нами. Я попробую устроить его в цирковое шоу, которое даст ему приличный заработок, парень увидит весь мир. Выучит язык и сможет общаться с кучей прекрасных талантливых людей!
Григорий расплылся в улыбке:
– Здорово! Я даже не знаю, как благодарить вас.
– Не надо никого ни за что благодарить. Нас всех свела судьба, и теперь мы – друзья!
– Прекрасно. Надеюсь, теперь и у Маши моей все наладится, и тогда мое сердце совсем успокоится, – вздохнула Александра Ильинична и выпила еще бокальчик вина.
– Мама, ты что‑то знаешь про Машу? – напряглась Мирабелла, расслышав в голосе матери некую горечь.
– Сейчас не самый подходящий момент, чтобы омрачать ваше счастье, – уклонилась от ответа Александра Ильинична.
– Нет, мама, говори! Ты знаешь, как я отношусь к Маше, я за нее переживаю!
– Ну хорошо! Позвонила она мне тут на днях… Вы были заняты – брали эту вашу банду. Она позвонила, вся в слезах и соплях. Парень бросил Машу и сбежал с раскопок, как только узнал, что она ждет ребенка. Она в отчаянии!
– У моей сестры будет ребенок?! – воскликнула Мирабелла. – Я стану тетей? Это так здорово! Надеюсь, она не наделает глупостей?
– Маша сказала, что ни за что на свете не избавится от ребенка, – заверила ее мама, – но ей сейчас тяжело, ей нужна поддержка.
– Максим, извини, я поеду к сестре! Я сейчас ей очень нужна, – обратилась к Максиму Мирабелла. – Париж подождет!
– Так я и знала, что все нарушится! – сокрушенно воскликнула Александра Ильинична.
– Друзья, – внезапно обратился к ним Гриша твердым бескомпромиссным тоном. – Поезжайте в Париж, стройте свое счастье. А к Маше поеду я!
– Ты?!
– Я не поступил в институт. У меня есть еще год, чтобы подготовиться снова. И Машу я поддержу, как смогу, я парень работящий. Я ей сейчас нужен!
За столом воцарилось гробовое молчание, а затем Александра Ильинична выдохнула:
– Я же говорю – просто эпидемия какая‑то любви. Ну что же, Гриша, дерзай! Благословляю вас с Машей!..
