Интересно, как отреагируют на это известие коллеги?
Редактор Лена наверняка заявит:
– Странная она была, эта Лютикова. Я давно подозревала, что у нее депрессия.
– Будешь тут в депрессии, – в тон ей отзовется Катя, – когда весишь центнер!
И курьер Варвара обязательно вставит свои пять копеек:
– О покойниках, конечно, плохо не говорят, но Люська, доложу я вам, ужасно безвкусно одевалась.
А Руслан Супроткин? Будет ли он сожалеть о моей смерти? Поймет ли он наконец?..
Тут входная дверь распахнулась. На пороге моей квартиры толпились какие-то люди. Их лиц я не видела, но зато замечательно слышала голоса.
– Безобразие! Сколько можно отключать нам воду?! – возмущалась пенсионерка Клара Степановна.
– Эта баба наврала про объявление! – вопила рыночная торговка Бариба. – Не было никакого объявления!
– Да они специально не предупредили! – кричала мать троих детей Вероника. – Потом скажут, что никто не подпустил их к стоякам – и перекроют вентиль!
Ага, вот и соседи подтянулись. Все-таки зря Белла Попова на лестничной площадке орала во все горло про отключение воды. Для жителей нашего подъезда это больная тема. Дело в том, что в последнее время у нас перебои с горячей водой. Иногда домоуправление предупреждает, что будет ремонтироваться какая-то труба, но чаще воду отключают без всяких предупреждений. И надолго – на неделю, месяц...
Я-то ладно, я человек интеллигентной профессии, за компьютером работаю. Я могу как-то перетерпеть, нагреть воду для гигиенических целей в электрическом чайнике. А сколько таких чайников нужно Веронике, у которой трое детей и все мал мала меньше? И что делать Барибе, которая продает на рынке живых карпов? Чтобы избавиться от рыбного запаха, ей надо час отмокать в горячей ванне. А Клара Степановна недавно сломала ногу, передвигается на костылях и не имеет возможности мотаться с горячим чайником.
Поэтому неудивительно, что при словах «отключим воду» соседи выползают из квартир хоть днем, хоть ночью. И готовы с вениками наперевес защищать свое право на чистоту.
Думаю, взору моих соседей предстало живописное зрелище. Люся лежит на полу, вся с ног до головы перевязанная скотчем. Над ней склонилась хрюшка-мутант. Наверное, странная картина еще больше подстегнула их праведное возмущение.
– Это она хочет отключить нам воду?! – прокричала Клара Степановна.
Я принялась энергично кивать и мычать: она, она!
Не раздумывая ни секунды, дама изо всех сил стукнула Беллу костылем по голове.
Попова упала навзничь, больно надавив мне на коленки. А разъяренная толпа неожиданно успокоилась и тихонько разошлась. Оставив меня один на один с неподвижным телом.
Хорошо еще, что Белла связала мне руки спереди. Первым делом я отлепила ото рта скотч. Потом наклонилась над поросячьей маской и прислушалась. Певица не дышала.
Я боялась к ней прикоснуться и оставить свои отпечатки. Потом попробуй докажи, что это не я ее кокнула! Нет уж, лучше держаться от трупа подальше.
Тяжело поднявшись на связанные ноги, я запрыгала, как зайчик, к телефону. Мне удалось набрать нужный номер с третьей попытки: руки дрожали и голова была как в тумане.
– У меня в квартире труп. Не знаю, что с ним делать.
Казалось, Руслан ничуть не удивился:
– Чей труп?
– Беллы Поповой, певицы, знаешь такую?
– А она точно мертва?
Я покосилась на бездыханное тело:
– Кажется.
– Я скоро буду, – сказал он и положил трубку.
Не знаю, сколько времени прошло. Мне показалось, что я на секунду отключилась, а потом капитан уже появился в квартире.
Первым делом Руслан выключил газ. Потом подошел к трупу и взял его за руку. Труп слабо застонал и пошевелился. Капитан Супроткин снял с него маску.
– Ну здравствуйте, девушка! – сказал Руслан.
И в этот момент я потеряла сознание.
Очнулась я от резкого запаха нашатыря. Я лежала на диване, скотч с моих рук и ног кто-то уже снял. Рядом стояла незнакомая женщина в синей форме с надписью «Скорая помощь». Она деловито сказала:
– Ага, пришли в себя, замечательно! Можете отправляться на работу, больничным тут не пахнет.
– На работу? – в ужасе переспросила я. Ой, я же совсем забыла про «Мисс Нефертити», не появлялась там со среды! Интересно, меня уже уволили или я все еще являюсь системным администратором? Лучше бы уволили, надоело вести двойную жизнь. К тому же в компьютерах я ни бум-бум.
– Да шучу я, шучу! – засмеялась женщина. – Сейчас поедем в больницу, собирайте умывальные принадлежности.
– Зачем? – удивилась я. – Ведь я в сознании.
– Ну в данный момент в сознании, а что будет вечером – неизвестно. Так что лучше пару дней полежать под наблюдением специалистов.
– Ой, а может, не надо? – испугалась я.
В последний раз я лежала в больнице с аппендицитом, это было семь лет назад. Что там творилось – ни в каком фильме ужаса не передать. Чего стоит, например, туалет, по которому бегали крысы.
– Да вы что, женщина! А если вы через час коньки отбросите, мне из-за вас идти под цугундер? Не хотите ехать – пишите «отказную»!
– «Отказную»?
– Ну да, что вас проинформировали о последствиях, но вы добровольно отказываетесь от медицинской помощи!
– А какие последствия?
– Летальный исход!
Заметив мое колебание, врач сказала:
– Да вы не бойтесь, в больнице не страшно. Покапают вам физраствор, глюкозу, дадут успокаивающее. Как на курорте отдохнете!
Я поднялась и пошла в ванную. Меня немного пошатывало. Так, не забыть взять полотенце, зубную щетку, мыло...
– А где все? – спохватилась я.
– Это вы о ком?
– Ну тут девушка лежала на полу, в новогодней маске поросенка.
Врач подозрительно на меня уставилась.
– Мужчина еще был, – продолжила я, – такой темноволосый, красивый.
– Мужчина был, – подтвердила она, – симпатичный. Он нас дождался, а потом ушел. Сказал, срочно надо на работу. Вот какие нынче мужья пошли! Жена без сознания лежит, а ему хоть бы хны!
Да, уныло подумала я, именно что – хоть бы хны. Я чудом осталась жива, а Руслан умчался на службу. Хотя если он сейчас допрашивает Беллу Попову, то это, наверное, неплохо. Пусть бы уж быстрее закончилась вся эта история!
Больница оказалось не такой ужасной, как я себе представляла. Не курорт, конечно, но жить можно. В холле даже стоял телевизор, правда, сломанный. Меня положили в палату на шесть человек. Особой душевной теплоты я в медсестрах не заметила, но капельницу они ставили профессионально.
На второй день меня навестил Руслан.
– Это от меня, – он протянул букет малиновых хризантем, – а это мама передала для майора Лютиковой.
Капитан поставил на тумбочку зеленый термос. Я открыла его и обнаружила куриный бульон.
– М-м-м, как вкусно пахнет! Поблагодари ее от меня.
– Я сказал, что майора Лютикову ранили в схватке с врагом, и мама расстаралась.
У меня мелькнула мысль, что я бы, пожалуй, поладила с такой свекровью. Но увы, налаживать отношения будет другая девушка.
– Как здоровье? – поинтересовался капитан.
– Здоровье отменное. Нахожусь здесь исключительно ради спокойствия врачей.
– Значит, ты в состоянии услышать горькую правду?
Я подскочила на кровати:
– Горькую? Неужели Беллу не удалось схватить? Но ты же был рядом!
Мои соседки по палате с интересом на нас уставились.
Я понизила голос и зашипела:
– Как ты мог ее упустить! Я так долго за ней гонялась!
– Успокойся. Девушку я задержал, только это оказалась не Белла Попова.
– А кто?!
Руслан покосился на больных:
– Давай выйдем в коридор.
Мы уселись в холле на плюшевые кресла, и я потребовала:
– Рассказывай!
– Вообще-то следствие еще не закончилось, предстоит провести очные ставки, опознания. И не знаю, могу ли я делиться с тобой секретной информацией...
Я посмотрела на Супроткина таким свирепым взглядом, что он вздохнул и спросил:
– С какого места начинать?
– С любого!
Если женщина весит семьдесят кг, то самая большая радость для нее – встретить женщину, которая весит восемьдесят кг.
Белла Попова давно уже рассталась с образом пышнотелой певицы народных песен. Благодаря усилиям пластических хирургов, косметологов и фитнес-тренеров в 40 лет она выглядела юной девушкой. Однако домработниц Белла предпочитала набирать по принципу: чем толще, тем лучше.
