– Работники, – предположила Катя.
– Много вы понимаете, – фыркнула Нюрка. – Работники – они чужие люди, оно им надо – шум поднимать? Тетенька бы с кем надо, с тем поговорила. Кого можно запугать, тех запугала. А кого надо, так и подкупила. Она еще та политеса. Андрей тетеньке доверял, она этим бы и воспользовалась.
На щеках у Андрея заходили желваки.
– Это она тебе сама рассказала? – спросил он у Нюрки.
– Как же! Станет тетенька со мной делиться своими планами. Это я подслушала, как она с мужем и сыновьями разговаривает.
– Ладно, а где сейчас эта особа?
– Дома. Вещи пакуют.
– Зачем?
– Тетенька опасное время подальше переждать хочет. А как все уляжется, вернется. И еще, хотя они считают, что от вас избавились, но все равно, самое ценное перевезти подальше собираются. Если обыск или задержат кого из них, чтобы добро в руки властей не попало. Тетенька этого пуще всего боится. Помнит, как семью раскулачивали.
– Помнит?
– Генетической памятью. И бабка еще рассказывала. Они тогда в самом деле много всякого добра лишились. Тетенька повторения такого сценария для себя не хочет.
– Тем более что теперь ей есть что терять.
– Да уж, – хмыкнула Нюрка. – Награбили они с братиками у вас довольно.
– Я сейчас про золото говорю.
– Это само собой. Но и без этого тетенька богачка. Она в нашей семье самая богатая. Мои родичи даже поговаривали, что ее бабке золото у старика все-таки удалось вырвать. Мол, иначе откуда деньги у Анны? Только это враки. Деньги тетенька сама раздобыла.
Кате надоело слушать про преступницу, и она спросила:
– А как вы узнали, где нас искать?
– Мы за домом следили.
– Вы же нас кинули с этим золотом. Вот мы за вами и следили. Вдруг перепрятать чугунок захотите?
– А спасли зачем?
– Хотим, чтобы вы нам помогли у тетеньки ее добычу отнять.
Вот в чем была причина благородного поступка Вована и Нюрки. Понятно. Но с другой стороны, такая откровенность – это было даже хорошо. Вздумай эти двое сказать, что спасли друзей из чистого альтруизма, Андрей с Катей неизбежно насторожились. А так у Нюрки с Вованом был к Катюше с Андреем личный интерес, а значит, все было в порядке.
– Самим нам с братиками не справиться. А вчетвером, если на них навалимся, все-таки шансы есть.
Катюша вспомнила могучие плечи Мити, широченные, словно лопаты ладони его брата Степана, и поежилась. Что-то не верилось ей в то, что их компания потянет против банды матушки Анны. К примеру, сама Катюша не сумеет одолеть даже самого слабенького из них – дядю Сережу. Тот хотя и в возрасте, а посмотреть, как он тридцатилитровые бидоны тягает одним махом, и сомнение берет.
Но Нюрка объяснила:
– Мы когда за тетенькой следили, поняли, что у них насчет вас нет единодушия, как надо поступить. Степка с Митей, к примеру, против были, чтобы вас убивать. Да и дядя Сережа, уж на что его тетенька под каблук загнала, и то вякнуть в вашу защиту словечко-другое решился.
– И что? Помогло?
– Тогда не помогло, а в этот раз может помочь.
– Нет, – сказала Катя. – Глупости все это. Надо заявлять в полицию.
Но с этим были категорически не согласны Вован с Нюркой.
– Ни за что! – заявила последняя. – Лучше я вас обратно в погреб запихну!
– Мы вас не для того спасали, чтобы вы нас сдавали, – поддержал свою подругу и Вован.
И столько обиды было в этом, что Андрей согласился:
– Хорошо. Поможем мы вам. Только по правде нам с ними не справиться, здесь хитростью надо действовать.
С этим все согласились.
– Я вот что думаю, надо нам к их дому подобраться незаметно и посмотреть, чем они там занимаются.
Нюрка оживилась:
– Это можно легко сделать. Тетенька с братиками сейчас чувствуют себя в безопасности. Они уверены, что с вами расправились, нас они тоже не ждут. Вот мы этим их просчетом и воспользуемся.
План был так себе. Хлипкий такой планишко, если честно. Даже не план, а непонятно что. Но другого у них не было, а стало быть, приходилось пользоваться тем, что есть.
Пробираться в ночи до дома, в котором обжилась банда матушки Анны, было очень жутко. Кате все время казалось, что со всех сторон за ней подглядывают злобные твари. Их рыла и рыльца выглядывали из-за деревьев и кустов. И чтобы было не так страшно, девушка молилась. Взывала и ко всем святым, и к прадеду, из-за которого заварилась вся эта каша. Страх немного отступил, появилась не то чтобы вера в безоговорочный успех, но все-таки уверенности в своих силах прибавилось. Как ни крути, а Катюша с друзьями кругом были правы. А вот матушка Анна нет. Злоба ту обуяла, злоба лютая. А где злоба, там и раздор.
Одно из окон дома было ярко освещено. Остальные были темными. Команда двинулась к освещенному квадрату, но в последний момент Андрей их вдруг остановил.
– Это может быть ловушкой.
Впоследствии так и оказалось. Поэтому после недолгого спора все двинулись к крайнему окну, которое, по словам Нюрки, принадлежало кухне. Там вся воровская семейка и собралась. Все четверо были очень заняты. Они считали деньги. Сквозь плотные шторы не проходил ни единый лучик света, но на кухне было жарко натоплено и им пришлось приоткрыть окно. Так что кое-какие звуки на улицу все же просачивались. Был слышен звон монет, которые грабители перекладывали из одной кучи в другую.
– Девятьсот девяносто девять! – неожиданно отчетливо произнес громкий голос дяди Сережи, который был глуховат, а потому всегда разговаривал преувеличенно громко. – Ох, и богат был твой предок, мать!
– Тише ты, дьявол! – ругнулась на него матушка Анна. – Или всю округу об этом оповестить хочешь?
Дальше считали снова молча. Друзья слышали лишь звон монет. Наконец раздался голос Мити:
– Всего три тысячи двести двадцать одна монета!
– Из них серебряными рублями девяносто три штуки.
– Золотых десяток сорок шесть.
– Остальное серебряная мелочь от пяти копеек до пятидесяти.
– Отлично, – произнесла довольная матушка Анна. – Теперь ссыпайте деньги вот в этот мешок. Да смотрите мне, чтобы ничего не прилипло, не потерялось. Я теперь знаю, сколько здесь точно монет.
– Мама, ты чего? Подозреваешь нас в чем?
– А ничего! Просто сказала, чтобы вы в курсе были.
Послышался звон ссыпаемых монет, он звучал долго и с переливами.
– Теперь слушайте, как мы поступим дальше. Мы с отцом уезжаем. Вы, мальчики, останетесь дома. Если кто-то придет спрашивать насчет Андрея, скажете, что не видели его со вчерашнего дня. Про клад ни слова. Очень удачно получилось, что он только вас одних и позвал. Так что никто не знает о том, что клад найден. Если про нас с отцом станут спрашивать, скажете, что мы к родне уехали. На похороны. Тоже удачно получилось. У Нюрки бабка померла, как ни крути, родня.
– Вы же с ней полвека не виделись.
– И чего? В последний путь человека не можем проводить? В общем, всем скажешь, что мы на похоронах.
– А куда вы на самом деле поедете?
– Туда и поедем. Отец, ты как? Собрался?
– У меня все готово.
– Тогда прямо сейчас и отправляемся.
Снова послышалось звяканье монет.
И почти сразу удивленный голос Мити спросил:
– Мама, а золото ты зачем с собой берешь?
– Должны же мы его с отцом спрятать.
– А где?
– Будешь хорошо себя вести – потом скажу.
Братья ничего не ответили. Через несколько минут дверь дома открылась, и на освещенном крыльце появились матушка Анна с супругом. Их было хорошо видно. И друзья смогли разглядеть увесистый полотняный мешок, который женщина держала в руках. Ясно, что деньги были там.
– Заводи машину, отец.
Дядя Сережа послушно потрусил к новенькой «Тойоте», стоящей во дворе. Завел мотор и посмотрел на жену. Но матушка Анна, о чем-то вспомнив, вернулась в дом, велев мужу открыть багажник, что дядя Сережа немедленно исполнил. Братья ушли с крыльца следом за ней. Так что во дворе оставался один лишь глуховатый дядя Сережа, греющийся в салоне машины. Мотор был включен, за его гудением дядя Сережа никаких других звуков вокруг себя не слышал. И Нюрка внезапно решилась.
Не сказав своим друзьям ни слова, она вдруг резко стартанула с места. Пересекла освещенную часть двора, подбежала к машине, приоткрыла дверь багажного отделения и проскользнула внутрь. Все произошло так быстро, что никто из оставшихся друзей не успел остановить девушку. Они даже не сразу поняли, что случилось. Вован рванулся за Нюркой, когда было уже поздно. Из дома вышла матушка Анна с позвякивающим мешком за плечами. За ней шел Митя с какой-то коробкой в руках, Степан нес что-то вроде бочонка.
– Отвезу голодранцам хотя бы продукты. Уверена, что ни муки на блины, ни меда на кутью у них нет.
– А нам самим не пригодится?
– У нас еще есть. Спасибо Андрею-покойничку и его глупой доверчивости. Как же! Верующая матушка Анна в церковь ходит, молитвы целый день бубнит. Кому ключи доверить, если не ей? Ну, кто такую заподозрит в воровстве или чем похуже?
