– Так что? Скажешь, где припрятал? Я ведь тебе правду скажу. Я ради этого золота ни перед чем не постою. Надо будет – вместе с тобой дом запалю. Потом на пепелище с сыновьями золотишко поищем. Будешь упираться?
– Нет, я не такой упертый, как твой прадед. Я помирать ради этого золота не собираюсь.
– Так отдашь?
– А ты мне взамен что?
– Все что хочешь.
– Жизнь хочу.
Женщина заколебалась.
– Хорошо.
– И ее тоже пощадите.
И Андрей кивнул на Катюшу. На этот раз преступница не колебалась.
– Ладно.
– Даешь слово?
– Даю. Мы вас не убьем. Живыми оставим.
– Клянись. Памятью матери и бабки клянись. Своей старостью в богатстве и достатке клянись. Ну? Клянись! А то ни слова ни скажу!
– Скажешь, – проворчала женщина. – Как девке твоей глаза выколем да руки отрубим, все скажешь. Ну, да шут с вами.
Матушка Анна мешкала недолго. Произнесла клятву и с жадностью уставилась на Андрея.
– Ну?
Андрей взглянул на Катю.
– Как ты? Сказать?
Катя задумалась. С одной стороны, очень хотелось жить. А с другой, где гарантия, что эта злобная особа, прикидывающаяся такой милой и славной, сдержит свое слово? Судя по рассказу матушки Анны, честь в их семье было понятием особенным. И все же Катя кивнула. Очень хотелось верить в то, что тетушка, или бабушка, или кем она там с матушкой Анной приходились друг другу, все же имеет хоть немного жалости.
– Ну, слушай.
И Андрей сказал, как найти золото. В погреб матушка Анна помчалась сама. Оттуда послышался шум и звон, матушка Анна не церемонилась, в порыве алчности круша все собственноручно закрытые заготовки. Но зато и обратно она вернулась очень быстро. Лицо ее сияло, в руках был злополучный чугунок.
Несмотря на радость, она начала с претензий.
– Что-то маловато монеток! Бабка говорила, что доверху, а тут на целую ладонь недосыпано. Небось хапнули себе уже чего-то?
– Все, что у нас есть, перед вами.
– Ладно, поверю тебе, так и быть.
Женщина перебирала пальцами золотые и серебряные монетки. Лицо у нее приняло мечтательное размягченное выражение. Но это продолжалось недолго.
– Можете попрощаться друг с другом, – неожиданно произнесла она, взглянув на Андрея с Катюшей.
– Эй! В каком это смысле попрощаться? Ты обещала, что вы оставите нас живыми.
Матушка Анна злобно расхохоталась, глядя ему в лицо:
– Но я не обещала, что вы останетесь живы. Оставить вас в живых и вам остаться живыми – это совсем разные вещи!
– Ты солгала!
Андрей дернулся, но веревки держали его крепко.
– Ты нарушила клятву!
– Ничуть. Ни я, ни мои мужички вас и пальцем не тронем. Оставим вас живыми. А вот где, это уже другой вопрос.
И все так же хохоча, матушка Анна скомандовала своей семейке:
– Сережа, ребята, хватайте этих двоих и за мной! Да, и рот этому болтуну заткните. Нам еще по двору идти, нельзя, чтобы поднялась тревога.
Усердные исполнители постарались выполнить ее приказ как можно лучше. Не только рты пленников были заткнуты, но и головы им замотали теми темными балахонами, которые скинули с себя все четверо. Под балахонами было, с одной стороны, тепло, а с другой – душно. Воздух совсем не проходил под плотную ткань, и Катя чувствовала, что начинает задыхаться. Она пыталась дать это понять своим похитителям, но ноги ее неожиданно ослабели. И Катюша поняла, что теряет сознание и падает.
В себя Катюша пришла от прохладного ветерка, который овевал ее лицо. Еще не открывая глаз, она сделала глубокий вздох, и воздух показался ей таким сладостным, каким никогда не бывал раньше.
– Ну что? Она жива? – спросил чей-то знакомый голос у нее над ухом.
– Вроде дышит.
После этого Катя ощутила на своем лице уже не столь приятные вещи. Это были мокрые и холодные брызги, от которых ее моментально пробрала дрожь. За брызгами последовали еще и интенсивные похлопывания по обеим щекам. Они становились все сильнее, напоминая скорее пощечины и оплеухи.
Катя не выдержала и воскликнула:
– Хватит!
– Ага! – обрадовался женский голос. – Порядок! Вован, она очнулась.
Катя открыла глаза и села. Она снова могла говорить. Кляпа во рту не было. Тряпки на голове не было. И она могла двигаться!
– Где я?
Вокруг был лес. Над головой было звездное небо. Сама Катюша сидела прямо на голой земле. Рядом с ней стояли Нюрка с Вованом. Оба тяжело дышали и смотрели на нее так, словно Катя вернулась с того света. Вероятно, так оно и было.
– Обалдеть, – прошептал Вован. – Живая! Мы все-таки успели.
– Вы меня спасли? – И не успел Вован ответить, как вдруг Катя вспомнила одну для себя очень важную вещь. – И завертев головой, она быстро спросила: – А где Андрей?
Радость на лицах ребят слегка померкла. Они приняли озабоченное выражение. А затем Нюрка ткнула пальцем куда-то за спину Кати.
– Он пока там.
Катя обернулась и попыталась вглядеться в сплошную тьму за своей спиной. У нее ничего не получилось.
– Где?
Она не могла поверить, что среди сплошной шеренги деревьев может что-то находиться. Тем не менее когда луч фонарика в руках Вована посветил дальше, то Катя сумела разглядеть неровную, сложенную из старых кирпичей низкую стену, а под ней что-то вроде провала.
– Сиди! – велела ей Нюрка. – А мы за Андреем полезем.
И они с Вованом двинулись к провалу. Входить туда приходилось в полусогнутом положении, потолок был слишком низкий. И еще толком не пришедшая в себя Катя осталась сидеть на месте, лишь недоуменно глядя им вслед.
– Эй! – услышала она наконец. – Иди сюда! Помоги!
Катя поспешила на зов. В темноте она ничего не видела. И пару раз растянулась. Но в конце концов добралась до провала, где уже возились Вован с Нюркой.
– Тяни его на себя, – велела ей Нюрка. – Мы будем его снизу подталкивать, а ты тяни изо всех сил!
Катя вцепилась во что-то холодное и потянула.
– Черт! – послышался сдавленный голос Вована. – Тяжелый какой! Ты, Катюшка, хотя тоже бомба, но все-таки легче Андрюхи была!
Так это они Андрея тянут! А что же тогда он такой холодный?
– Он умер!
– Типун тебе на язык! – немедленно отреагировала Нюрка. – Живой он! Сердце бьется, я проверяла. Иначе чего бы мы с Вованом стали надрываться? Если все равно жмур, пускай бы здесь и валялся.
Катя онемела от таких слов, но исправно тащила и тянула холодную конечность Андрея на себя. Как ни мало сочувствия было в словах Нюрки, они все же малость успокоили Катюшу. Действительно, такая личность, как эта Нюрка, лишний раз не стала бы напрягаться. Наконец они все выбрались наружу, где после энергичных реанимационных мероприятий, проведенных подручными средствами, Андрей тоже пришел в себя. Когда он понял, что их с Катюшей спасителями оказались Вован с Нюркой, то в порыве чувств обнял их с такой силой, что даже плотный Вован как-то поуменьшился в объеме, а тощая Нюрка так та и вовсе сплющилась.
– Долго мы пролежали?
– Не очень. Часика полтора будет. Пока мы вас в подземелье сыскали.
– А что это за место такое?
– Погреба.
– Чего?
– Погреба. Раньше здесь жители Олеховщины держали вскладчину выращенный урожай картошки, капусты и других овощей. Тот, что потом продавали, а деньги на общественные нужды пускали. Теперь-то, ясное дело, ничего в этом помещении не хранят. А раньше много всякого добра хранили.
– А… а как мы здесь очутились?
– Ты что, совсем ничего не помнишь?
– Нет.
Последовала короткая пауза, после чего Нюрка сказала:
– Вас тетенька с братиками сюда определила.
– А я тебе давно говорил, нельзя тетеньке твоей доверять! – закричал Вован. – У меня на такие дела нюх! Очень уж она сладкая была.
И он, скорчив умильную гримасу, начал очень похоже подражать голосу матушки Анны:
– «Ребятки, хорошие мои, умнички, что приехали тетеньку проведать». Разве так нормальные люди разговаривают? Прямо слушать тошно, как заливалась, а глаза у самой все время злые. Так и зыркает, так и зыркает. Я тебе, Нюрка, говорил, что тетка себе на уме, а ты все свое – «тетенька добрая, тетенька мне машину подарила». А я сразу смекнул, не к добру такая ее доброта. Но тебе, Нюрка, разве что втолкуешь? Знай свое долбишь: тетенька верующая, тетенька не пьет. Вот тебе и верующая и не пьет. Да лучше бы мы кому из твоих алкашей доверились.
– Молчи! – шикнула на него Нюрка. – Можно подумать, тетеньке мы особо нужны были. Тетенька и сама все лучше нас с тобой знала. Думаешь, чего иначе она в этих местах бы поселилась? Зачем к Андрею на хутор работать устроилась, в доверие к нему втерлась, мужиков своих к работе определила?
– Зачем?
– Она давно уже прикидывала, как бы ей хутор под свою власть забрать. Если бы они золото не добыли, то хутором бы завладели сто процентов.
– Это как?
– Андрей, ты же одинокий. Ни жены у тебя, ни родни. Понимаешь? Пропал бы случайно такой человек, кто бы его хватился?
– Работники, – предположила Катя.
