Перед дверью Лоусона Лола остановилась, огляделась по сторонам и, убедившись, что в коридоре никого нет, достала из кармана Ленину универсальную отмычку. Не раз уже Лола убеждалась, что замки в гостиничных номерах – чистая условность, останавливающая только честных людей. Дверь распахнулась буквально после одного-единственного прикосновения отмычки.
Лола вошла в номер, закрыла за собой дверь и внимательно огляделась по сторонам.
Обсуждая с Леней эту операцию, они не сомневались, что монету Ильина-Остроградского австралиец не оставляет в своем номере, постоянно носит ее с собой, а вот дневники профессора, скорее всего, прячет в комнате – из-за их внушительных размеров.
Конечно, это в том случае, если предположения Маркиза верны и дневники профессора действительно находятся у Лоусона. А также – если Лоусон взял их с собой в Россию.
Безусловно, все это были только предположения, но Леня в них верил, а если он во что-то верил – умел внушить свою веру и окружающим. Конечно, из окружающих у него под рукой была только Лола.
Короче, отправляя свою боевую подругу на задание, Маркиз велел ей искать в номере австралийца дневники.
И теперь Лола стояла посреди номера и мучительно соображала – с чего ей следует начать поиски?
Куда бы она сама спрятала – на месте Лоусона – несколько тетрадей или большую стопку листов?
Самое простое – под матрас. Конечно, это слишком примитивно, но нельзя отбрасывать и такие простенькие версии.
Лола подняла простыни, заглянула под матрас и на всякий случай прощупала подушки.
Конечно, никакого дневника в постели не было.
Вспомнив о навыках горничной, она аккуратно застелила постель, чтобы не оставлять после себя свинарник, однозначно сообщивший бы хозяину номера, что в его отсутствие здесь был обыск.
Еще раз оглядевшись, Лола решила, что вполне разумно было бы спрятать дневники под ковром – по крайней мере, такой вариант не так быстро приходит в голову сыщику-любителю. Она приподняла ковер, заглянула под его четыре угла. Для этого ей пришлось сдвигать стол и перетаскивать кресла, и времени все это заняло довольно много, но результат был нулевым.
Следующим местом поисков Лола избрала холодильник. Здесь искать было, по крайней мере, предельно просто – она осмотрела все полки, открыла морозильную камеру и обследовала заднюю стенку – дневник вполне мог быть приклеен к ней скотчем.
Убедившись, что и тут нет проклятого дневника, Лола перебазировалась в ванную комнату. Для начала она проверила классический тайник, где прятали шифровки, валюту и оружие все уважающие себя шпионы из старых советских фильмов, – бачок унитаза. Убедившись, что в бачке ничего нет, кроме стандартного сливного устройства, и поставив крышку на место, Лола улеглась животом на холодный кафельный пол и заглянула под ванну.
Тайника она там не нашла, но убедилась, что настоящие горничные в этой гостинице работают из рук вон плохо – под ванной было полно пыли и даже валялся лифчик, забытый кем-то из прежних постояльцев.
На всякий случай она проверила и подвесной зеркальный шкафчик, где не обнаружила ничего, кроме всевозможных шампуней, гелей, кремов, лосьонов и коллекции зубных щеток.
В очередной раз оглядевшись, Лола с интересом уставилась на пластмассовую вентиляционную решетку. Чтобы обследовать ее, сыщице пришлось вскарабкаться на сиденье унитаза.
Отвинтив шурупы пилочкой для ногтей, Лола сняла решетку и чуть ли не по локоть запустила руку в вентиляционный канал.
Единственным результатом этой попытки было то, что Лола безобразно перепачкалась.
Поставив решетку на место и завинтив шурупы, она смыла с рук грязь и копоть, придирчиво оглядела себя в зеркале и тяжело вздохнула. Пока что все ее труды и мучения не увенчались результатом. Она оказалась в той же точке, с которой начала свои поиски.
Лола опять встала на середину гостиной и представила себя на месте австралийца. Куда бы она спрятала несколько толстых тетрадей, если бы знала, что за ними кто-то охотится?
И в этот момент дверная ручка с легким скрипом повернулась и дверь номера начала медленно открываться.
Лола замерла на месте, как громом пораженная.
Кто это может быть? Неужели мистер Лоусон неожиданно вернулся в свой номер?!
Но нет, этого никак не могло быть. Леня обязательно подал бы ей сигнал, если бы австралиец ушел от него. При всех своих многочисленных претензиях к Маркизу Лола знала, что как партнер он абсолютно надежен и на него всегда, в любой ситуации, можно положиться.
Первым ее побуждением было – спрятаться где-нибудь, например в ванной комнате, но Лола быстро поняла, что это будет выглядеть гораздо более подозрительным, взяла себя в руки и как ни в чем не бывало принялась цветной пушистой метелочкой сметать пыль с мебели.
Дверь номера открылась, и на пороге появился высокий широкоплечий парень в гостиничной униформе, с небольшим чемоданчиком в руке.
– Привет, – повернулась к нему Лола с игривой улыбкой на губах, – вот кто мне сейчас поможет диван передвинуть!
– Размечталась! – усмехнулся парень. – У меня времени мало, старший смены сюда меня послал, сказал, что в шестьдесят восьмом телевизор не работает. А ты что – новенькая? Я тебя что-то раньше не видел…
– Новенькая, второй день работаю, – улыбка Лолы стала еще шире, – только это не шестьдесят восьмой номер, а шестьдесят девятый. А так – приступай, вот он, телевизор!
– Что, серьезно, что ли? – парень выглянул в коридор. – Ой, и правда, дверью я ошибся. Ну, новенькая, закончишь здесь – приходи в шестьдесят восьмой, я там еще долго буду. А как тебя зовут-то?
– Оля, – невозмутимо ответила Лола, закрывая за мастером дверь, – непременно зайду.
Она стояла посреди комнаты и медленно, глубоко дышала. Ну, можно ли так волноваться из-за ерунды?! В ее профессии такие маленькие стрессы неизбежны, ей давно бы уже пора к ним привыкнуть!
Успокоившись, она вернулась к процессу изучения окружающей обстановки. Кажется, уже все проверила… Где еще может быть этот чертов дневник? А что, если Леня ошибся и Лоусон не привез записки профессора с собой в Россию? Тогда вся их операция провалится, столько сил будет затрачено впустую… А что, если они вообще ошиблись в Лоусоне и австралиец – честный человек, действительно захотевший познакомиться со своими родственниками?
Да нет, чушь! Во всяком случае, Елизавета Константиновна никак не подходит на роль наследницы, она гораздо старше самого Лоусона, и это ей впору включать австралийца в свое завещание.
Лола в который раз обследовала комнату внимательным взглядом. Что там говорил телемастер? В соседнем номере не работает телевизор… А здесь, интересно, он работает?
Лола поискала взглядом силовой провод телевизора. Его вилка не была вставлена в розетку. Обычно современные телевизоры никогда не выключают из сети…
Воровато оглянувшись на дверь, Лола развернула телевизор задней стенкой к себе и вновь пустила в ход пилочку для ногтей. Отвинтила заднюю крышку корпуса…
Сняв крышку, она с облегчением перевела дыхание.
В коробке корпуса выключенного японского телевизора кусочками изоленты была аккуратно закреплена большая старая ученическая тетрадь в потрепанном коленкоровом переплете.
Лола держала в руках дневник профессора Ильина-Остроградского.
Встречу родственников решили провести на высшем уровне – в ресторане «Моцарт». Ресторан был небольшой, но очень приличный и дорогой. Австралиец любезно взял все расходы за ужин на себя. Заказанный им столик располагался в углу, подальше от эстрады и от остальных столиков. «Чтобы никто не мешал нашей беседе», – пояснил мистер Лоусон, и дамы с ним согласились. Сидели за столиком вчетвером. Господин Лоусон – в дорогом костюме, чисто выбритый и благоухающий одеколоном, Елизавета Константиновна – в строгом синем костюме, хоть и слегка поношенном, но в свое время хорошо сшитом. Поверх лацканов она выправила воротник желтоватой от времени кружевной блузки. Монеты – по вполне понятным причинам – на шее у старушки не было, но воротник блузки был заколот старинной розовой камеей, чуть сколотой с одного краешка. Но такую мелочь могла заметить только женщина, сидевшая совсем близко. Татьяна же Ильина сидела напротив пожилой дамы, но специально камею не разглядывала. Она рассматривала господина Лоусона и внимательно прислушивалась к его речам.
Четвертым за этим столиком восседал Маркиз – тоже чисто выбритый, пахнущий дорогой итальянской туалетной водой, в умопомрачительном сером пиджаке от Гуччи, который был спасен им от надругательства попугая Перришона в самую последнюю минуту.
На Танечке было скромное на вид платье цвета лаванды, которое слишком выгодно облегало ее фигурку для того, чтобы быть недорогим.
Говорил в основном сумчатый мистер. Он дружески улыбался Елизавете Константиновне, отпускал щедрые комплименты Татьяне. Но в целом Маркиз все больше помалкивал и, по наблюдению Лолы, слишком уж близко придвигал свой стул к стулу Танечки.
