Толпа дачников втекла в здание метро, и площадь постепенно опустела.
Я взглянула на часы: было уже десять тридцать пять, назначенное время прошло, а Геры все не было.
И тут наконец послышался приближающийся звук сирены, и на площадь вылетел белый микроавтобус с включенной мигалкой и синим крестом на боку.
— Ну, где же ты застрял? — бросилась я навстречу машине. — Мы уже опаздываем!
Из кабины выбрался Герман в накрахмаленном белом халате.
— Режиссер задержал, — ответил он. — Ты не представляешь, чего мне это стоило!
— Ладно, ты мне после все это расскажешь, сейчас нам нужно поспешить!
— А это… что?! — Гера уставился на что-то за моей спиной.
Позади меня стоял с самым невинным видом Бонни.
Мерзкий пес нагло ухмылялся своей слюнявой мордой и приветливо поводил хвостом.
— Так что это такое? — растерянно повторил Гера свой вопрос.
— Собака! — мрачно отозвалась я. — Я обещала тебе дрессированную собаку? Вот, получи!
— Мамочки! — простонал Гера. — Я таких никогда даже не видел! Ты уверена, что это собака?
— А кто же — крокодил? Или бегемот? Не задавай глупых вопросов, у нас нет на это времени! Ты сам требовал собаку!
— Но мне нужен пекинес! Эта зверюга, по-твоему, похожа на пекинеса?
И тут Бонни состроил такую уморительную морду, что я, как ни была на него сердита, расхохоталась.
— Он хочет тебе сказать, что сыграет любую породу! — перевела я Гере это безмолвное послание.
— Да? — Он с сомнением оглядел Бонни. — Вообще-то, у нас в съемочной группе очень хороший гример… Надо будет с ним поговорить, может быть, и правда что-то можно сделать… Но эта твоя собака… она действительно хорошо выдрессирована?
— Просто класс! — сообщила я мрачным тоном. — Ты не представляешь, до чего она послушная… то есть он, его вообще-то зовут Бонни.
Бонни скромно потупился.
— И вообще, нам пора ехать… да, кстати, а почему этот крест синий? По-моему, на «Скорой помощи» должен быть красный крест!
— Я же говорил тебе, что это — машина ветеринарной помощи! — напомнил мне Гера. — Ты же меня и слышать не хотела!
— Ладно, — я махнула рукой. — Уже довольно темно, авось не обратят внимания… но хотя бы халат для меня у тебя найдется?
— Халатов сколько угодно! На всю киногруппу! — Гера поднял одно из сидений, под ним действительно лежала целая груда белых медицинских халатов и какое-то медицинское оборудование — кислородные подушки, грелки, стетоскопы, тонометры. Видимо, все это использовалось при съемках фильма. Я выбрала самый подходящий по размеру халат и надела его.
Кроме того, чтобы меня не узнала фальшивая Нелли, я напялила белую медицинскую шапочку и марлевую повязку, закрывшую почти все лицо. Я села в кабину рядом с Герой и взглянула в зеркало заднего вида. Ну что ж, в таком виде меня действительно никто не узнает. Бонни, не дожидаясь отдельного приглашения, вскочил в заднюю дверь, заняв собой почти все свободное пространство автобуса.
Гера выжал сцепление, и мы выехали на Удельный проспект. К счастью, ехать до места нужно было всего несколько минут.
Поравнявшись с забором, за которым находилось логово похитителей, Гера притормозил.
— Ну, что теперь?
Я выбралась наружу и придирчиво оглядела микроавтобус.
Стояли белые ночи, и было совсем светло. Синий крест бросался в глаза. Я вздохнула, вытащила тюбик губной помады и постаралась замазать предательскую синюю краску. Выглядело это не очень правдоподобно, но все же лучше, чем раньше.
— А теперь, Бонни, с тобой разговор будет короткий! — обратилась я к псу. — Ты сам понимаешь — дальше мы тебя никак не можем взять. Вряд ли тебя примут за санитара или медбрата. Даже если мы подберем тебе подходящий по размеру халат. Так что быстро вылезай из машины и отправляйся к своим знакомым собакам! Переждешь у них какое-то время, потом я за тобой вернусь! И чтобы не спорить — иначе ты провалишь нам всю операцию!
На этот раз дог почему-то оказался сговорчивым: без звука, без рычания выскочил из машины и трусцой припустил к знакомой дырке в заборе.
У меня даже возникло подозрение, что он только потому так хотел увязаться за мной, что положил глаз на одну из здешних собачонок.
Так или иначе, одной проблемой стало меньше.
Я подошла к воротам и нажала на кнопку звонка.
Через минуту ворота приоткрылись, и в проеме показалась моя старая знакомая.
— Опаздываете! — проговорила она вполголоса.
— Ничего подобного! — ответила я громким шепотом. — Договаривались на одиннадцать, а сейчас еще без пяти минут!
— Ладно, заезжайте! — Она махнула рукой, и один из ее подручных, тот, которого она называла Сивым, откатил створку ворот.
Гера заехал во двор.
Я открыла заднюю дверь микроавтобуса. Сивый взял из кузова складные носилки, сунул их под мышку и исчез в глубине дома. Фальшивая Нелли — подельники называли ее Ингой — отправилась следом за ним.
Через две минуты она снова показалась на крыльце. Двое мужчин несли носилки, на которых лежало неподвижное тело, накрытое простыней. Видневшееся над простыней лицо было сплошь замотано бинтами, оставалась только узкая щелка для рта.
У меня мучительно защемило сердце.
Забинтованный, бесчувственный, еле живой, на носилках лежал Иван Ланский, и только от меня сейчас зависела его жизнь и безопасность! Куда они собираются его везти? Зачем он им, для каких преступных целей?
Спускаясь с крыльца, Лелик, который шел впереди, споткнулся и чуть не уронил носилки.
— Смотри под ноги, козел! — прикрикнула на него фальшивая Нелли. — Не дай бог, уронишь!
— Я не нанимался тяжести таскать! — проворчал Лелик. — Я тебе не грузчик…
— А что — ты за просто так хочешь деньги получить? — оборвала его женщина. — Кончай базарить, и так много времени потеряли! Нам надо на самолет успеть…
На самолет! Вот какие у нее планы! Она хочет увезти Ивана за границу, скорее всего, туда же, куда улетели Борис и Нелли… Они в итоге погибли, и Ивана, возможно, ждет такая же судьба…
— Я в аэропорт не поеду! — бормотал Лелик. — Там ментов полно, а я в розыске!
— Тебя никто и не собирался брать! — отмахнулась женщина. — Ты там только все испортишь! Помоги Сивому закатить носилки в машину — и свободен, дальше мы без тебя управимся! Вы с шофером поможете? — Она пристально взглянула на меня.
— Нет проблем! — ответила я хрипло.
— А что это ты в маске? — спросила женщина подозрительно.
— Я с больным была в контакте, — отозвалась я, взявшись за маску. — Инфекционный ящур. Очень заразный. Если хочешь — сниму… но только потом без претензий!
— Лучше не надо! — Она попятилась. — Ладно, поехали!
Мужчины закатили носилки в машину. Инга передала Лелику конверт с деньгами за работу и хотела сесть рядом с носилками, но я остановила ее:
— Садись рядом с шофером, будешь дорогу показывать и, если что, с ментами объясняться!
— Какие менты в такой поздний час! — проговорила Инга, но все же села рядом с Герой и Сивым.
Я же устроилась сзади, возле носилок.
Прежде чем закрыть заднюю дверь, я позвала Геру:
— Подойди-ка сюда, что-то дверь не закрывается!
Когда Гера обошел автобус, я прошептала:
— Сможешь где-нибудь по пути притормозить и огреть Сивого по голове? А я возьму на себя Ингу…
— Да ты что! — Он отшатнулся от меня. — Я машину достал, сделал, что ты просила, — но это уж чересчур!
— Боишься, — прошипела я, — а что человека на смерть везут, это тебе наплевать!
— Да я его и знать не знаю! — возмутился Гера. — Первый раз в жизни вижу! С какого перепуга я своей жизнью рисковать должен? Не говоря уж о казенном имуществе! Да с меня начальство голову снимет, если с машиной что случится!
Я хотела сказать, что за машину он должен беспокоиться в самую последнюю очередь, поскольку раньше нас просто могут пристукнуть, когда мы станем не нужны, но решила не беспокоить человека зря.
— Что вы там возитесь? — выкрикнула Инга. — Времени нет!
— Уже едем! — отозвалась я и закрыла заднюю дверь микроавтобуса, окинув Геру суровым взглядом.
Автобус тронулся с места, выехал за ворота и помчался в сторону выезда из города.
На Поклонной горе мы разминулись с машиной «Скорой помощи», которая с включенной мигалкой ехала в направлении Удельного проспекта. Я проводила эту машину насмешливым взглядом — если это те, о ком я думаю, через несколько минут их ждет большое разочарование… сами виноваты, нечего было опаздывать!
Проехав Озерки, микроавтобус свернул на Выборгское шоссе, по которому Гера хотел выехать на кольцевую дорогу.
Я заботливо поправила простыню.
Сбоку из-под нее выглядывала неподвижная рука.
Я положила на нее свою ладонь.
Рука Ивана была холодная и немного влажная. Пульс едва прощупывался, и я снова почувствовала острый приступ жалости и сочувствия. Я слегка сжала его руку, и мне показалось, что мужская рука шевельнулась в ответном пожатии. Но, скорее всего, я выдавала желаемое за действительное — Иван был без сознания, похитители накачали его какой-то дрянью, чтобы без проблем провезти в самолет под видом тяжелобольного…
