— Не волнуйтесь, он уже завтракал! Так где же дом три-«а»?
— Вон там! — Тетка махнула рукой куда-то влево, вскочила со скамейки и улепетнула в неприметную калитку.
Мы с Бонни переглянулись и бодро двинулись в указанном направлении.
Там, за высоким глухим забором, виднелось приземистое кирпичное здание. В заборе имелись железные ворота, но они были заперты, а в мои планы вовсе не входило сообщать о своем появлении. Подойдя к забору, я заметила, что одна доска расшатана и висит на гвозде.
— Бонни, подожди меня здесь, — сказала я своему верному спутнику. — Я схожу на разведку…
С этими словами я отодвинула в сторону болтающуюся доску и протиснулась за забор.
Передо мной оказался заросший бурьяном пустырь, посредине него — мрачное строение с заколоченными окнами.
Кроме того, в пыльной траве, между мной и зданием, валялось в живописных позах несколько бездомных собак.
Собаки были самые разные: здоровенный косматый пес неопределенной породы, мелкая шавка, отдаленно напоминающая болонку, серый дог с ободранным боком, явно знававший лучшие времена, черная уродливая собака, похожая на гиену из учебника зоологии, поджарый крупный пес с короткой рыжей шерстью…
Судя по его хозяйским замашкам, именно этот рыжий был здесь за главного. Увидев меня, он угрожающе зарычал, поднялся и двинулся мне навстречу.
Тут же вся его команда оживилась и потянулась следом.
Мне стало страшновато: оказаться один на один с целой сворой бездомных собак — удовольствие ниже среднего!
А они явно были хорошо организованы и беспрекословно подчинялись вожаку.
— Спокойно, спокойно! — проговорила я, отступая к забору. — Хорошие собачки, хорошие… я только заглянула к вам, я здесь вообще проездом… мы вообще не местные…
Рыжий пес медленно надвигался на меня, тихо рыча и угрожающе скаля желтоватые клыки. Остальные собаки шли за ним и, казалось, только ждали сигнала вожака, чтобы наброситься на меня и разорвать на мелкие клочки.
В общем, называется, сходила в разведку!
Мне хотелось броситься наутек, но в то же время я понимала — любое неосторожное движение, и вся свора кинется на меня…
И тут, в это страшное мгновение, за моей спиной раздался громкий треск. Что-то огромное, светло-песочное, проломило забор и пронеслось рядом со мной.
В следующую секунду я увидела Бонни, который стоял нос к носу с рыжим псом и обменивался с ним угрожающим рычанием.
Бонни был гораздо крупнее, но рыжий чувствовал за спиной поддержку своего сплоченного коллектива, и это придавало ему сил и решимости. В общем, трудно сказать, на чьей стороне была сила.
Бонни снова зарычал, но теперь мне показалось, что рычание было не угрозой, а предложением перемирия и попыткой договориться по-хорошему. Рыжий ответил ему — тоже в другой тональности. Кажется, переговоры начались.
Я прижалась спиной к забору, постепенно успокаиваясь, и с живейшим интересом наблюдала за двумя собаками.
Они еще немного поворчали, причем мне показалось, что в этом ворчании прозвучало постепенно возникающее взаимное уважение, и наконец, рыжий ритмично замахал пушистым, свернутым бубликом хвостом. И можете мне не поверить, Бонни тоже несколько раз вильнул своим хвостом! Я такого прежде никогда не видела.
Обычно его хвост, длинный и толстый, как пожарный шланг, без движения висит сзади.
Я вслушалась в звуки, которыми обменивались два пса.
Честное слово, я начала понимать собачий язык! Во всяком случае, Бонни явно испросил у рыжего разрешения пройти через его территорию, и тот ему милостиво позволил.
Рыжий отвернулся, деловито куснул себя за заднюю лапу — блоха, знаете ли, — и неторопливо вернулся на прежнее место. И вся его разношерстная в самом прямом смысле команда также отступила, в прежних позах развалившись в траве под стеной здания.
Бонни оглянулся на меня.
Его взгляд говорил: «Ну, что же ты медлишь? Видишь, я обо всем договорился, так что мы можем продолжить то, для чего пришли!»
Я оторвалась от забора и подошла к Бонни, опасливо поглядывая на бездомных собак.
— Ты, конечно, молодец, — проговорила я, потрепав его по холке. — Но все же мы договаривались, что ты будешь слушаться. А я велела тебе сидеть на месте и не соваться за забор!
Он ответил мне взглядом, который можно было перевести на человеческий язык примерно так: «Ну, эти люди! Иногда их так трудно понять! Просто как дети!»
Я устыдилась: ведь, если бы не он, какую-нибудь минуту назад меня вполне могли разорвать бездомные собаки…
Так или иначе, мы отложили выяснение отношений до более подходящего времени и приблизились к кирпичному зданию, стоявшему в глубине пустыря.
Как я уже говорила, окна его были заколочены досками. Единственная дверь оказалась закрыта. На ней, как ни странно, красовался новенький кодовый замок. Я направилась было к двери, но Бонни забежал вперед, тихонько зарычал и взглянул на меня предостерегающе.
За последнее время я привыкла доверять его интуиции.
Впрочем, в данном случае это, наверное, была не столько интуиция, сколько обыкновенное собачье чутье. Бонни чувствовал, что за дверью кто-то есть, и этот «кто-то» вряд ли питает к нам дружеские чувства.
Я отступила от двери и вопросительно взглянула на Бонни.
Он лег на землю и пополз вдоль стены к дальнему углу.
Я решила последовать его примеру.
Ползать в грязной траве мне совершенно не хотелось, но я хотя бы пригнулась как можно ниже и в таком согнутом положении двинулась за Бонни. При этом у меня был единственный повод для радости: я надеялась, что меня не увидит никто из знакомых, да и вообще никто, кроме десятка бездомных собак.
Таким манером мы преодолели метров десять и оказались возле одного из заколоченных окон. Тут Бонни затормозил и поднял морду, взглянув на меня очень выразительно. Голос он на этот раз не подал, чтобы не выдать наше присутствие.
Я поняла его взгляд, выпрямилась и осторожно заглянула в щель между досками, которыми было заделано окно.
В первый момент я ничего не смогла разглядеть — за окном было темно. Но постепенно мои глаза привыкли к полумраку, и я увидела полупустую комнату. В дальнем углу, на драном тюфяке, неподвижно лежал человек.
Приглядевшись, я узнала Ивана.
Глаза его были плотно закрыты. Он то ли спал, то ли был без сознания.
Мое сердце забилось от жалости к нему, в носу защипало. Я должна, просто обязана спасти его! Я схватилась за одну из досок, попыталась дернуть…
Бонни предостерегающе зарычал. Потом он слегка прихватил меня зубами за ногу.
— Ты что! — раздраженно прошипела я, отпихнув назойливого пса… и тут я увидела, что Иван в комнате был не один. Возле двери на табуретке сидел хмурый тип в облегающем черном свитере, на плече у него висела кобура с пистолетом.
Видимо, что-то услышав, этот тип поднялся с табуретки и направился к окну.
Я опустилась на корточки и прижалась к самой стене.
— Что там? — донесся из комнаты приглушенный голос.
— Да что-то послышалось… — ответил ему второй голос, прямо над моей головой. — Наверное, собака зарычала… до чего эти собаки надоели! Потравить бы их…
— Ты что! — отозвался первый голос. — От собак большая польза! Они постороннего человека близко не подпустят! Если не порвут на куски, так лай поднимут, а мы заранее услышим… Лучше любой охранной системы!
Выходит, в комнате, кроме Ивана, не один человек, а двое! Хорошо, что Бонни меня предупредил, а то, вместо того, чтобы спасти Ланского, я бы сама попала в лапы к его похитителям…
— Надоело торчать в этой мышеловке! — раздраженно проговорил человек у окна. — Чего мы ждем?
— Нам за это хорошо платят! — оборвал его напарник. — Так что будем ждать сколько нужно! Хоть неделю!
— Неделю?! Да ты что! Я тут за два дня от безделья с ума сойду! Сидим, как собаки на цепи…
— С ума ты вряд ли сойдешь, тебе сходить не с чего! А насчет недели — это я так сказал, для примера. Инга сказала, что к вечеру документы будут и транспорт…
— Какой транспорт! — прошипел человек у окна. — Что у нас — тачки нет, что ли?
— Слушай, Лелик, ты меня уже достал! — Напарник повысил голос. — У тебя точно с головой плохо!
— Фильтруй базар! — Голос стал глуше, видимо, Лелик отошел от окна. — Фильтруй базар или я тебе язык укорочу!
— Сам фильтруй! А лучше помалкивай, если туго соображаешь! Как ты его на простой тачке вывезешь?
— Как-как? В багажнике!
— Ага, в багажнике! Далеко ты его в багажнике довезешь? В лучшем случае до первого мента! А нам его, ты помнишь, куда доставить нужно… Туда нечего и соваться!
— А как же тогда?
— Увидишь, — напарник хохотнул. — Инга — умная баба, она все отлично продумала…
— Не верю я ей! — проворчал Лелик. — Никогда бабам не верил! От них одни неприятности…
