— Ой, Петь, ты, как все мужики, хочешь казаться круче, чем есть на самом деле! Все вы одинаковые! — решила пофилософствовать Лилька, протягивая гардеробщице номерок, чтобы забрать одежду.
На улице было темно и холодно.
— Наверное, в зал вернулся. Нет его здесь, — хмуро сказала Лилька, оглядывая окрестности. — Только какой-то алкаш валяется.
Внизу, у ступенек, лежал какой-то мужик. Я спустился вниз и пихнул его в бок ногой.
— Эй, парень, вставай, а то околеешь!
Парень не встал. Я подхватил его под мышки и потащил на лавочку. Из его руки выпал мобильник. Лилька завизжала как милицейская сирена.
— Ты чего? — спросил я, уложив свою ношу на скамейку.
— Василь Ивыныч это, физрук из десятой гимназии. — Она сунула мне мобильный. Физрука я не знал, но телефон был точно мой. — Чего с ним? Сердце? — спросила Лилька.
В желтом свете фонаря я рассмотрел молодое и мужественное лицо физрука. На Василь Иваныче не было верхней одежды — ведь вышел только позвонить! — и под тонким свитерком угадывались бугры мышц. А еще — у него были светлые волосы, зачесанные назад.
— Там снег красный! — прошептала Лилька, показывая на место, где лежал физрук.
Я нащупал на запястье место, где должен быть пульс. Пульса не было.
— Только не визжи, — сказал я Лильке. — Он мертв.
Во всех этих обстоятельствах было так много знакомого, что я почти не сомневался в том, что увижу, когда повернул тело на бок. Тонкий свитерок в центре спины был испорчен дыркой и кровью. Дыркой и кровью.
Лилька честно не завизжала. Она залепила рот руками и вытаращила глаза. Слава богу, прохожих не было, только в отдалении прошел какой-то дядька с собакой.
— Нужно вызвать милицию, — сказал я. — Тело еще теплое, он убит только что.
— Слава богу, что он не из нашей школы! — прошептала Лилька, отнимая руки ото рта. — Ты не испачкался кровью?
Я осмотрел себя, но пятен не заметил.
— Слушай, — затараторила Лилька, — он уже все равно труп, тащи его туда, где он лежал. — Я зачем-то послушался Лильку, перетащил тело и придал ему позу, в которой нашел.
— Вали отсюда быстрее, — шепотом сказала мне Лилька, энергично затаптывая следы волочения на снегу, — Вали, я ментов сама вызову, с вахты. И никому не скажу, что мы обнаружили его вместе. И про телефон никому не скажу. Он у меня его шепотом просил, я незаметно передала. Проверь, он успел дозвониться жене?
— Последний вызов сто пять триста восемь.
— Это мой номер. Не успел. Вали отсюда! Ты и.о. директора нашей школы, опять труп, опять в спину, опять ты нашел! Вали! Я скажу, что сама его обнаружила, покурить вышла. Давай, нас никто не видел, охранник шляется где-то. Гардеробщица только видела, но я скажу, что ты к машине сразу пошел, а я курить на крыльце осталась. Я девочка-припевочка, с меня спроса нет, а ты весь перевязанный, с рожей расцарапанной, двумя именами и вторым трупом за короткое время. Уходи!
Лилька молотила меня кулаками в спину и толкала по направлению к стоянке.
— Спасибо, Лилька, — я пожал ее заледенелую лапку.
— Вали! — шепотом заорала она, и я скачками помчался к машине.
Я тронулся, не включая фар. А когда включил, вспомнил, что уцелела только одна. Вспомнил, что машина разбита и будет лучше, если я как можно быстрее отгоню ее в ремонт.
Сегодня меня весь день спасают женщины. Чем я это заслужил?
Я пригнал «селедку» в гаражи. Ацетон и Запах возбудились, увидев объем работы, но я подозвал Панасюка, пряча глаза, пообещал ему беспроблемный переход в следующий класс, и попросил управиться за три дня. Санька кивнул, загнал машину в гараж и не задал ни одного лишнего вопроса. Черт знает, как много понимают пацаны, которых вырастила улица.
Без машины я не мог, поэтому решил забрать «четверку» Беды, доверенность на которую она мне написала еще во времена нашей семейной жизни.
Идиллия, которую я застал в квартире у Элки, привела в изумление даже меня. Женька мыл посуду в красном фартучке. По-моему, лицо его стало еще зеленее, наверное, его регулярно протирали зеленкой. Дырка в стене на кухне была отделана неизвестно откуда взявшимся кирпичом, и действительно напоминала камин. Александр Григорьевич в трогательных кальсонах тянул из стакана кефир, читал газетку, и моего присутствия, кажется, не заметил. Тюки и баулы приобрели упорядоченный вид, выстроились шеренгами и стали занимать меньше места. Надира при моем появлении нырнула в ванную. Салима сидела у дивана на корточках с кусочком мяса в руке и с мольбою в голосе звала:
— Кыс-кыс, кыс-кыс! Представляете, Глеб, Барсик залез под диван и никого к нему не подпускает. Как только кто-то садится, он вцепляется в ноги. Нам всем пришлось надеть шерстяные носки! И вы, вы тоже близко не подходите! Вы и руку уже вон поранили. Кыс-кыс, кыс-кыс! Я его выманю, заверну в одеяло, и отнесу в ванную.
— Не советую, — сказал я, забирая в прихожей ключи от машины. — Ванная важнее дивана, там унитаз находится.
— Да? — Салима встала с колен и положила кусочек мяса себе в рот. — Наверное, вы правы. Пусть сидит себе под диваном. Мы на него Сашу положим, а сами на полу, как всегда. На полу Барсик никого не трогает.
* * *
Беда курила на кухне. Курила она давно, потому что сизая дымка висела стеной и не давала в подробностях рассмотреть Элку.
Рон, за которым я заехал в сарай, отчаянно начал чихать. Беда, сжалившись над собакой, открыла форточку.
— Я взял твою машину, — сообщил я ей.
Она пожала плечами, и расценивать это можно было как «делай что хочешь».
— Я испортил твой шарф, — я показал руку.
Она кивнула, и понимать это нужно было как «чего от тебя еще ждать».
— Я стал лучшим классным руководителем года!
Она усмехнулась и выпустила струю дыма мне в лицо.
— Я опять обнаружил труп, — тихо сказал я, и она раздавила сигарету так, что побелели суставы на пальцах.
— Где?
Я начислил себе очко за то, что она начала задавать вопросы, перестав изображать скорбь и загадочность.
— В ДК было торжество по поводу вручения дипломов победителям конкурса на звание «лучший». Произошла цепь каких-то мистических совпадений. Я дал Лильке мобильник, чтобы она позвонила мужу. Лилька передала телефон физруку из десятой гимназии. Физрук вышел на крыльцо, чтобы позвонить жене. Зачем он вышел на мороз — непонятно. Я решил уйти пораньше, попросил Лильку отдать телефон и мы пошли искать физрука. Мы нашли его у крыльца мертвым. Его убили. Так же как и Грибанова — в спину. Лилька взашей выпихала меня оттуда, заявив, что сама вызовет милицию. Я уехал.
— Слава богу, что он не из вашей школы. Надеюсь, свой новый «ствол» ты не таскаешь с собой?
Я не стал отвечать. Хлебом ее не корми, дай выставить меня идиотом. Я уселся напротив и сказал:
— У физрука были светлые волосы, он был высок, широк в плечах, он был молод и, в принципе, очень хорош собой…
— Считаешь, что орудует маньяк? Мочит школьных красавчиков? — оживилась она.
— Я ничего не считаю. Я просто перечисляю факты. Для маньяка в первом эпизоде слишком много загадок и сложностей.
— Да и во втором немало. Скажи, кто знал, что физрук выйдет позвонить на улицу? Кто рискнет караулить жертву на таком многолюдном мероприятии?
Я взял со стола пачку сигарет и покрутил в руках. Я почувствовал такое сильное желание закурить, что перехватило дыхание. Я схватил зажигалку. Кажется, Элка в уме уже начислила себе баллы, но я решил ее обломить и отшвырнул наборчик на столик у раковины.
— Не надо так много курить, — сказал я. — Все-таки это чужая квартира.
— А мне показалось, что ты и сам не прочь, — усмехнулась Беда.
— Когда кажется…
— Выпить надо, — закончила она. Я почему-то послушно достал из холодильника коньяк и плеснул его в пустые фужеры, которые Ильич никогда не убирал со стола.
Мы выпили, не чокаясь, словно это было нашей милой привычкой — хлебать коньячок вместо чая.
— Город потрясли наши подвиги, — сказала Беда, через стекло рассматривая темную полоску коньяка на дне. Она ловила жидкостью свет люстры и баловалась, болтая электрический зайчик в фужере.
— Да? Ты смотрела местные новости?
— Я смотрела центральные новости. У Ильича клевый ящик — стогерцовый, с диагональю двадцать девять дюймов. Мечта, а не ящик.
— Выкладывай!
— Криминал по центральным каналам был забойный. В некоем городе Сибирске объявилась банда Фантомаса. Предводитель ходит в страшной, зеленой маске. Банда угоняет ритуальные машины и чинит самосуд над наркоторговцами. Ночью произошло нападение на наркоточку — квартиру на Плановой. Квартира обстреляна, жильцы в ужасе, пишут письмо президенту. Через час происходит побоище на юго-западном жилмассиве.
— Побоище?
— Да. Семь человек избиты, связаны, усажены в катафалк и подброшены к районному отделению милиции. Но главный кадр дня — гроб с оружием! В мешке — наркоты на три миллиона рублей. Цыгане перепуганы, и рады, что оказались в милиции. Все дали признательные показания по факту торговли наркотиками и оружием.
