Над толпой собравшихся пролетел стон. Стоявшие сзади мужчины поднаперли, передние ряды не двинулись с места, все ожидали «продолжения банкета». Девица взялась за «молнию», стала приспускать джинсики, появились круглые, едва прикрытые трусиками «танго» ягодицы. На правой имелась яркая татуировка. Мужики разинули рты – сейчас такое начнется! Но внезапно торговец обломал всем кайф:
– Простите, – сказал он, – трусы мерить нельзя, с меня штраф возьмут.
– Мы тебе возместим, – крикнули из толпы, – пусть девушка попробует!
Продавец начал мямлить глупости, а девчонка ойкнула, подтянула джинсы, нацепила топик и в одно мгновение испарилась. Возбужденные парни, поругав вредного лоточника, разошлись. Но вскоре почти все зрители обнаружили отсутствие кошельков.
Пока девица вертела своими формами, ее подельники славно поживились в толпе мужиков, потерявших всякую бдительность. Стриптизерша «выступала» не один раз, она давала «представления» на многих рынках. Максим путем логических размышлений допер, что в ближайшее воскресенье она покажет стриптиз на «Динамо», и отправил туда сотрудников. Они должны были притащить наглую девку в отделение, но красавица, благополучно исполнив номер, как всегда, скрылась.
Разъяренный Макс вызвал к себе ментов, упустивших преступницу, и устроил им разбор полетов.
– Виноваты, – каялись парни.
– Почему не взяли ее! – ревел Макс.
Повисло молчание, потом один из провинившихся крякнул:
– Грудь у ней… Засмотреться. У моей жены такой никогда не будет.
– Думаешь, своя? – спросил второй проштрафившийся. – Небось силикон закачала.
– А швы где?
– Ну… может, без операции сделали. Интересно, а на ощупь она какая? – мечтательно протянул первый.
Тут Макс справился со своим возмущением и вытолкал идиотов в коридор…
К чему мне вспомнилась эта история? Да к тому, что у некоторых людей фантазия не имеет границ. Пытаясь добиться нужного результата, такой человек мигом придумает нечто невероятное, я же начисто лишен воображения и теперь маюсь тут в глубоких раздумьях: как смыться от милых дам, сохранив психическое здоровье?
– Иван Павлович, – прогудел низкий голос.
Я поднял голову и быстро встал. Эстер, улыбаясь, смотрела на меня.
– Почему вы не спите?
– Голова болит, – слукавил я, – наверное, давление подскочило.
– Ну, в вашем возрасте еще рано о давлении думать, – заметила Эстер, – полагаю, вы просто устали. Мой вам совет: завтра погуляйте по окрестностям, ни о чем не размышляя.
– Да, спасибо, – кивнул я.
– Можно попросить вас об одной любезности?
– Конечно, все что хотите, – ответил я, предполагая, что Эстер сейчас попросит довести ее до отеля.
Но дама сказала совсем иное:
– Разбудите завтра Коку и Николетту ровно в семь, по местному времени, естественно. Они, правда, поклялись, что сами встанут, но я очень хорошо знаю: ни та, ни другая никогда не приходят никуда вовремя. Автобус же отойдет от «Неаполя» в районе восьми.
– Извините, но я ничего не понимаю. Какой автобус? Почему маменька с подругой должны вскочить в семь? Они сроду не встают раньше полудня, – промямлил я.
Эстер кокетливо поправила прическу.
– Действительно, вы же не знаете! Мы решили завтра поехать в Пыхов[12], тут не так далеко, всего сорок минут езды. Не волнуйтесь, к полуночи вернемся.
– Пыхов? – удивился я. – Это большой город вроде Праги?
– Совсем нет, крошечный, меньше Ковальска.
– Что же там делать столько времени? – продолжал изумляться я. – Часа хватит на изучение всех местных достопримечательностей.
– А вот и нет! – С жаром воскликнула Эстер. – В Пыхов едут вовсе не за тем, чтобы бегать по соборам и музеям. Этот городок славен целебной грязью, добываемой со дна местного озера. Там есть лечебница. Вы приезжаете примерно к девяти утра, вас отводят в специальную, закрытую от посторонних глаз кабинку и проделывают кучу манипуляций. Это называется «День красоты». В районе десяти вечера вы купаетесь в ванне и покидаете Пыхов. Результаты потрясающие! Кожа чистая, словно у младенца, волосы мягкие, пушистые…
Я перестал слушать Эстер, просто сидел и кивал с самым блаженным видом. Во все времена женщинам хотелось стать неземными красавицами. Даже в пещерах первобытных людей археологи находят всякие украшения, которые навешивали на себя предки Коки и Николетты. Сменялись века и поколения, бурными темпами развивалась наука, появился Интернет, люди начали осваивать космос, но женщины остались прежними. И сегодня они готовы намазаться любой дрянью и слопать самую невероятную гадость, чтобы получить нежно-розовый цвет лица, стройную фигуру и роскошные волосы. Причем, лично меня всегда удивляла непоследовательность представительниц слабого пола, они никогда не бывают довольны тем, что дала им природа. Обладательницы кудрявых локонов тратят деньги на то, чтобы выпрямить пряди, а те, кто получил от создателя совершенно прямые волосы, готовы часами просиживать в салоне, дабы превратить их в завитые кудри.
Вот и пойми после этого загадочную женскую душу.
– Вы считаете, что нам не надо ехать в Пыхов? – осторожно спросила Эстер.
– Конечно, поезжайте, – кивнул я.
Эстер улыбнулась. Я перепугался, неужели она поняла, что я мечтаю избавиться от старых кокеток, и решил исправить ситуацию.
– Понимаете, совершенно случайно я встретил в лазне своего близкого приятеля, тот предложил завтра съездить с ним в одно место, здесь недалеко, на пивной фестиваль. Вот я сидел и думал, как преподнести Коке с Николеттой эту новость. Но если вы уедете в Пыхов, то у меня руки развязаны.
Эстер подмигнула мне:
– Правильно, отдохните, дружочек. Знаете, скажу вам по секрету, я много лет знакома с Николеттой и Кокой, так вот они порой бывают невыносимы, в особенности когда начинают спорить, кто из них моложе. Просто диву даюсь вашему бесконечному терпению. Иван Павлович, вы ангел.
Что ни говори, а похвалы слушать приятно.
– Вы мне льстите, – улыбнулся я.
– Нет, я говорю совершеннейшую правду, – заверила меня Эстер, – во всех московских салонах удивляются, каким образом у Николетты мог уродиться такой сын, как вы.
– В процессе создания ребенка участвует еще и отец, – заметил я.
– К сожалению, я плохо помню Павла, – вздохнула Эстер, – на фоне шумной Николетты он был совершенно незаметен.
Я кивнул, это точно. Мой отец предпочитал проводить свои дни в кабинете, над рукописями. Меньше всего он любил шумные компании, вечеринки и сборища, или, как сейчас говорят, тусовки. Если отец и выходил в свет, то лишь после вселенского скандала, который устраивала ему охочая до веселья маменька.
– Пошли мне господь дочь, со спокойной совестью отдала бы ее за вас замуж, – закончила Эстер.
– Мне бы тоже было приятно иметь такую тещу, как вы, – не остался я в долгу.
– Раз уж нам не стать родственниками, попробуем подружиться, – продолжала Эстер, – а приятели должны выручать друг друга. Отправляйтесь на пивной фестиваль, а я постерегу ваших спутниц в грязелечебнице.
– И как мне потом отблагодарить вас?! – искренне воскликнул я.
Эстер кокетливо глянула в сторону.
– Ну… лет дцать тому назад я попросила бы у вас поцелуй. Всегда теряла голову при виде высоких молодых людей спортивного телосложения. Но те времена прошли. Что бы такое потребовать… А! Придумала! Вот приедем в Москву, я познакомлю вас с моей племянницей Лорой. Кстати, Иван Павлович, вы свободный мужчина?
– Периодически да, – кивнул я, – естественно, я не живу монахом, но официальных обязательств ни перед кем не имею и внебрачными детьми не обременен.
– Вот и прекрасно! – обрадовалась Эстер. – Значит, договорились. Меняю Николетту с Кокой на Лору. Вы сводите мою девочку в театр или ресторан, а там поглядим, вдруг она вам понравится. Лорочка – голубоглазая блондинка, но отнюдь не глупа, хочет сделать карьеру, имеет высшее образование и мечтает о достойном спутнике жизни. Впрочем, если Лора не придется вам по душе, у меня в запасе есть еще одна племянница, Вика. Та полная противоположность Лоре. Похожа на цыганку, с трудом закончила десять классов, работать не собирается, мечтает родить троих детей и печь мужу пироги. Видите, я все-таки не теряю надежды стать вашей родственницей. Ну так как, голубчик, по рукам? Беру на себя Николетту с Кокой, а вы обещаете присмотреться к Лоре или Вике.
Я пошел в свой номер, лег в постель и неожиданно улыбнулся. С раннего детства отец внушил мне правила так называемого светского поведения. Я почтителен с пожилыми людьми, но поскольку мужчины умирают намного раньше женщин, вокруг меня образовался кружок престарелых дам, подружек Николетты. Как бы ни звали дряхлых прелестниц – Кока, Мака, Лакки, Ники, Вики, – все они на один лад, те же чашки, вид сбоку. Я, естественно, мил и вежлив с «девушками», целую им ручки, говорю комплименты, но, по большей части, это самое обычное лицемерие, никто из «девочек» Николетты мне не нравится. Они эгоистичны, сварливы, нахальны, проявляют редкостный снобизм и настоящую, аптекарски чистую глупость. Я полагал, что в среде светских дам невозможно встретить приятного человека, и столкнулся с Эстер. Естественно, я познакомлюсь с ее племянницами, но очень жаль, что ей самой слишком много лет, впервые мне попалась на пути женщина, которая понимает Ивана Павловича с полуслова.
