удивилась та. — Это, что-то новенькое.
— Я говорила же, что все изменится. Может не так быстро, но я стараюсь.
— Знаю, Кларк. И я согласна. — улыбнулась девушка.
— Тогда я заеду за тобой… часиков в восемь, не поздно?
— В самый раз, Кларк. Я буду ждать.
— И я, с нетерпением.
— Тогда до вечера. И мне пора работать, Кларк.
— Да-да. Целую, малышка.
— Целую.
— Куда мы едем, Кларк?
— Это секрет. — улыбнулась блондинка. Девушки сидели в машине, со сцепленными руками в замок. — И ты сегодня выглядишь шикарно! Надеюсь, это открытое платье надето для меня.
— Надейся. — они точно поменялись ролями. В тоне Лексы звучит насмешка, а блондинка мрачнеет, хмурится, но молчит.
Это понятно, женщина не хочет ничего испортить, а то бы она давно уже наказала или пригрозила наглющей девчушке. И ещё, Гриффин обещала быть «пай-девочкой».
Зеленоглазая предвигается ближе и обхватывает руками шею Дьяволицы, всматриваясь в небесно-ледяные глаза, исправляя свою ошибку.
— Кларк… Ну подумай сама. Я собиралась на свидание с тобой. Как ты думаешь для кого это платье? Для Линкольна? — Вудс объясняла спокойно.
— Знаю. — бормочет блондинка. — Просто я хотела это услышать от тебя.
Вудс закатила глаза и прошептала, самой властной Дьяволица в мире. Иногда таким людям изредка нужно потешать свое Эго.
— Да, Кларк, я одела это платье для тебя. — вообще Лекса надеется на продолжение вечера, а это платье — первый ход к соблазнению. Да-да, не только Ангелов соблазняют, но Дьявола тоже. — А теперь поцелуй меня.
Брюнетка приказала и Гриффин завороженная этими изумрудными глазами, не имела право ослушаться.
— Почему сразу нельзя было нормально ответить? — женщина резко и даже грубо хватает ту за шею, прижимает к себе и ее губы накрывают чужие. Язык властно ласкает чужой и Лекса испускает стон, прямо в рот искусительницы. Целуются они яростно, пока их не прерывает покашливание охранника, ведущего машину. Тот напомнил им о своем присутствии, а то они трахнулись прямо бы в машине на ходу, позабыв обо всем.
Долгое отсутствие секса сказывалось на их учащенном дыхании.
— Сразу? Это было не так интересно. — усмехалась брюнетка, пока ее не прервал разгоряченный приглушенный голос Кларк.
— Интересно?! Если бы в машине не было Линка, то я бы давно сорвала с тебя это платье и хорошенько вытрахала, еще до ужина.
Зеленоглазая залилась краской, хорошо, что в машине не было света и такой оттенок лица не увидишь в темноте.
Да-да, этого эффекта она и добивалась.
— Мэм, мы на месте.
27
— Мэм, мы на месте.
Остановились они возле одного из небоскребов. Брюнетка терялась в догадках. Зачем? Что они тут забыли? Здесь квартира Кларк?
Но они поднялись на лифте на самый последний этаж, точнее даже на крышу и перед Лексой привстал невероятный вид на город. На ночной город… Бесконечность огней заполняет темноту, здесь и горящие неоновым светом названия различных магазинов, и кафе, россыпи света из тысячей маленьких квардратиков окон, пестрящие витрины… Все соединяется в каком-то сказочном круговороте света, света в ночи…
И даже когда город уснет: постепенно в окнах погаснет свет, кафе, магазины закрываются — останутся одинокие фонари, которые будут гореть всю ночь. Город не померкнет в темной ночи.
На крыше небоскреба ближе к темной выси, поэтому становятся, как бы ярче миллиарды звезд, рассыпанных по ночному небу…
Романтика ночного города таит в себе особую красоту, особую загадку…
Огни ночных дорог, тянущиеся длинной вереницей, убегающей куда-то вдаль, так и манят за собою в неизвестность
ночной суеты.
У ночной романтики есть своя неповторимая загадка, своя
притягательность и красота.
Вудс не сразу заметила небольшой, накрытый столик на двоих, для ужина, ибо красота бесконечного пространства — завораживала. И не только… В этот момент, в ее душе поселился страх… Страх остаться одной, страх перед будущим без блондинки. Нет, это не тоже самое, что было несколько дней назад, это было, что-то похуже, в сто раз хуже… Это не объяснить, что-то на стадии интуиции. Шестого чувства? Чувства вины, безысходности и бессмысленности поглощали девушку. Что это? Сердце колотилось, как бешенное…
— Малышка? — подорвалась испуганная Гриффин к брюнетке, когда увлажнились щеки той. — Что-то не так, тебе не нравится?
Лекса даже не почувствовала, что она бесшумно плачет, только теплые пальчики вытирающие ее слезы.
— Нет, все так невероятно, Кларк, головокружительно!
— Тогда почему ты плачешь, Цветочек? — взволнованно спрашивала голубоглазая.
Конечно, Вудс не расскажет об этих глупых чувствах. Это было правда глупо и нереально. Ну, что может случится? Если только та ее вновь не прогонит…
— Кларк, не бросай меня, прошу… — та нахмурилась. Ну, не умела она устраивать свидания…
— Девочка моя, нет, никогда я тебя больше не брошу. Ты — моя! И теперь всегда ей будешь. — заверяла блондинка. — Давай, уйдем отсюда?
— Нет. Все прекрасно и я хочу остаться.
Слегка улыбнулась зеленоглазая.
Поужинали они в полутишине. Ну, как в полутишине? Молчала только Лекса, а женщина рассказывала о работе, о Беллами с которым рассталась. Вудс слушала внимательно, но одновременно переживала свое чувство тревоги.
— Ты сегодня молчаливая. — проговорила Гриффин, накидывая на плечи своего цветочка теплый плед. — Прости… Я же говорила, что по части романтических свиданий… Я не умею их делать…
— Все хорошо, Кларк. Я же сказала. — это тоже было правдой, просто она немного не договаривала… — Мне хорошо с тобой везде, где бы мы не были, вдвоем. А молчу я, потому что мне нравится твой голос, немного с хрипотцой. Но ни у кого такого нет. Я его узнаю из миллиона.
Голубоглазая наслаждалась этими словами-комплементами к своей персоне, обнимая девушку сзади и даря поцелуи уху, волосами и верхней части шеи, где та была оголена.
— Поехали домой, малышка. Я тебя отвезу.
— Я не хочу сегодня оставаться одна, Кларк…
— Ты же знаешь, я не могу…
— Сегодня
