– Не беспокойтесь, – ответила старуха, – я обработаю девчонку. И она не станет убиваться по отцу-матери, рада-радешенька будет от них избавиться. Что моя дочь, что зять Алиску терпеть не могут, девочка им той же монетой платит. А что, может быть неудачный аукцион, внучку не купят?
– Не волнуйтесь, на каждый товар найдется купец, – успокоила ее директриса, – значит, вы примете участие во втором бале, в третьем, рано или поздно все успешно уходят. И еще. После того как вы подготовите Лису, объясните ей, что надо крепко держать язык за зубами. Про бал никому ни слова, нельзя, чтобы случилось как с Егором Барским.
– А что с ним произошло? – тут же полюбопытствовала Петрова.
– Ну… э… м-да… семья Барских безответственно отнеслась к балу… э… э… Егор, э… э… один сестру воспитывал, родителей нет… он… э… э… ее не предупредил, как я его просила, – начала бубнить Валентина Федотовна, – квартиру ему жених купил, а девочка заистерила… отказалась улетать… апартаменты у Егора забрали, а он успел приятелям наболтать… в общем, вам подробности не нужны, а мне скандалы ни к чему. От Алисы требуется получить звание какой-нибудь «мисс», молчать о бале, красиво подать себя на мероприятии и спокойно улететь во дворец. Если хоть одно условие нарушится, у вас, дорогая, все отберут, как у Егора Барского.
Я чуть не заорала во все горло: «Директриса врет! У Нины была мать! Валентина заставила Ксению Михайловну отправить дочь на бал, припугнула ее отчислением Егора из «Архимеда», потребовала назад деньги, потраченные на мальчика». Потом меня осенило: так вот откуда Петрова узнала историю Егора и потом пугала ею внучку!
– Боже! – прошептала Катя. – Лиса! Ты об этом обо всем знала?
– Дурацкий вопрос, – фыркнул Кит, – Лиса дура! Бабка это понимала, уж она идиоткой не была! Сообщила сестре лишь то, что ее мотивировало на победу, пообещала дворец-платья-украшения и жизнь без родителей, которые ее не любят. Припугнула, что, в случае если где не надо рот раскроет, будет как с этим Егором, все назад отберут и ее в Москве оставят.
Я отвернулась к окну. Да, Алиса очень старалась держать язык за зубами, а он нет-нет да развязывался сам по себе.
– То-то старуха такая добрая к девчонке стала, – завопил Алексей, – начала ее в школу моделей таскать, сказала: «Пусть научится ходить красиво, спину держать правильно, я о будущем внучки беспокоюсь». На самом деле бабка…
– Решила Алиску продать, – договорил Никита, – не знаю, чего она вам наврать собиралась, спихнув сестру на аукцион, но денег бы точно не отдала.
Катя бросилась к дочери:
– Почему ничего нам с папой не сообщила?
– Бабушка велела молчать, – ответила Алиса, – объяснила: «Ты в одной комнатке со Светкой живешь, новых вещей родители тебе не покупают, ты у них на последнем месте, огрызки получаешь. Муж богатый тебя во дворце поселит, купит красивые платья, драгоценности, туфли, айпад, айфон, все, что пожелаешь. Но если жадные родители про твое будущее счастье услышат, они его порушат, начнут у твоего жениха денег требовать, он поймет, что вместе с невестой куча алчных родственников привалила, и расторгнет помолвку. Останешься у разбитого корыта».
– …! – заматерился Алексей. – …! Ведьма хотела одна все денежки захапать. Интересно, сколько ей предложили? Вслух цифры не назывались, они их на бумаге писали.
Никита зааплодировал:
– Папашка заволновался, понял, что можно глупую доченьку продать. Суперски! И на пятьсот евриков, которые бабка хапала, он клюв раскатал. Да только они на меня давались. Придется со мной делиться.
Алексей вскочил.
– А ну сядьте! – приказал Степан. – Алиса, что тебе известно про китайские медали?
– Они дорогие, – ответила девочка, – бабушке от покойного мужа достались, отца мамы.
Я вздохнула, Галина Сергеевна никогда не состояла в официальном браке с мужчиной, от которого родила дочь, но членам семьи, похоже, соврала.
– Алла Константиновна потребовала, чтобы я потеряла семь кило, – продолжала Лиса, – еще говорила про плохие волосы и зубы. Как все исправить за неделю? Миронова посоветовала к Кузнецовой обратиться. Мы в клинику поехали…
Никита показал на диктофон.
– А тут все есть. Чего Алиску допрашиваете? Могу включить. Не знал, что вам про фигню с килограммами и сиськами интересно знать.
– Заводи, – приказал Степан.
Мы прослушали беседу Галины Сергеевны с хозяйкой холдинга «Красавица».
– Во жучка, – возмутился Алексей, – небось она от этой Лауры процент за каждого присланного клиента имеет, уговорила бабку!
– …! – разъярилась Катя. – Не копейки красота, поди, стоит!
Родители злились, а Никита, хитро улыбаясь, включил разговор Галины с владелицей клиники.
– Столько евро? – взвизгнула Катя, услышав названную сумму. – …! Ну ваще! То-то я гляжу, Лиса на глазах расцветать стала. Мать мне сказала, что на свою пенсию внучке американские витамины купила, поэтому девка хорошеет.
– Ну мать, – заржал Никита, – ты такая ленивая, что никогда мозг не включаешь. На зубы дочери глянь! На вставную челюсть Щелкунчика! Новые клыки у нее от пищевых добавок отросли?
– А-а-а, он тоже так дразнится, – мгновенно обиделась Алиса, – сначала девочки на конкурсе про вставную челюсть Щелкунчика мне говорили, потом в школе одноклассники издевались, кричали мне в спину: «Новый год идет, Щелкунчик, нагрызи орехов». Сейчас Кит говорит про зубы… Меня все ненавидят…
– Не ной, – отмахнулся добрый брат, – не тебе я это адресовал, матери. У нее мозгов не хватило подумать, что протезы, как у Щелкунчика, ни от каких супер-пупер лекарств не прорежутся. У Алиски виниры наклеены, они не пять рублей стоят. Вот, мать, чем бабка от тебя отличалась. Она не только не ленивая, но и умная еще была. Да, жаднючая, но сообразила: если хочешь за внучку жирный калым огрести, вложиться надо, отдать китайскую медаль Лауре. Трата эта потом хорошим барышом вернется, себя оправдает и навар притянет.
– Тише, – приказал Степан, – дайте дослушать запись.
Странное дело, но старшие Горюновы заткнулись, обрели дар речи, лишь когда Никита выключил диктофон.
– Кит, сколько у бабки было медалей? – деловито осведомился Алексей. – Небось знаешь.
– Шесть, – ответил тот.
– Надо ехать к ней на квартиру и их забрать, – деловито сказал Алексей.
– Одну, как ты слышал, отдали Кузнецовой, – злорадно подчеркнул Никита.
– Две, – прошептала Алиса.
– В беседе идет речь только об одной, – встрепенулась Катя.
Девочка вздохнула:
– Бабушка в клинике Кузнецовой увидела стенд с рекламой, там говорилось, что появилась новая услуга, увеличение груди без операции. Ни шва нет, ни имплантов.
– Как это делают? – спросила Катя.
– Не знаю, – ответила Алиса, – бабка обрадовалась, сказала, что с четвертым размером я дороже буду стоить. А еще там ужимают талию, тоже без операции. Бабка побеседовала с Лаурой, та ей пообещала, что у меня грудь станет роскошной, средний объем достигнет отметки пятьдесят восемь сантиметров.
– Конец здоровью, – покачал головой Степан. – Большой бюст – это огромная нагрузка на спину, а из-за чрезмерно узкой талии пострадает желудок и все остальные органы.
– Она с Лаурой договорилась, – шептала Алиса, – но у нас времени вообще не было. Бал должен состояться через десять дней после финала конкурса. И я могла проиграть, хотя Алла Константиновна сказала бабушке, что я непременно в тройку лидеров войду, если волосы-зубы-вес исправлю, второе место мне обеспечено, на первое рассчитывать нечего.
– Вот и вся правда про эти конкурсы, – загундосила Катя, – заранее «мисс» и красавицы известны.
– Алла подсуропила клиентку Кузнецовой, получила от Лауры процент и его отрабатывала, – отреагировал Алексей, – уже ясно, что врачиха потом на сайте напишет: «Мои клиентки запросто в конкурсах побеждают».
– Сейчас говорит Алиса, – остановил взрослых Степан. – Дорогая, бабушка отдала Лауре две медали?
Девочка покраснела:
– Одну.
– Но ты только что назвала цифру «два», – возразила я.
Алиса затеребила край юбки.
– Я по приказу Аллы Константиновны сильно похудела, грудь уменьшилась, моя цена на аукционе тоже. Бабушка решила бюст…
– Уже слышали эту чушь! – заорал Алексей. – Куда второй китайский раритет подевался? Выкладывай, дура! Это же деньги! Не фантики! Говори нормально! Хотя ты, идиотка, не умеешь!
Лиса заплакала.
Справившись с желанием стукнуть папашу в лоб кулаком, я обняла ее.
– Солнышко, ты умная девочка. Прекрасно твои слова понимаю. Галина Сергеевна заплатила за твои красивые волосы-зубы и потерю веса?
– Да, – всхлипнула Лиса.
– Отлично объясняешь, – похвалила я девочку, – а потом, когда она увидела, что твоя грудь уменьшилась, договорилась с Лаурой о новой услуге?
– Да, – кивнула Алиса.
– Ты умница, – воскликнула я, – молодец. Мало кто из девочек твоего возраста так хорошо говорит. Лаура Кузнецова знала про бал?
