– Спрут! – первым вскрикнул Володя, с детства отличавшийся живым воображением и впечатлительностью. – Он опутывает мое тело, помогая болезни поедать его.
– И мое тоже! – Капитан ничего не видел в прозрачной пустоте шара, но не желал показаться толстокожим, не воспринимающим тонкие материи.
Довольная улыбка отразилась на лице ясновидящей, но увлекшиеся видениями посетители этого не заметили. Еще одно незаметное движение под столом – и шар уплыл вниз, в открывшуюся и сразу же захлопнувшуюся дыру. Напряжение, охватившее тело ведуньи, стало спадать. Дрожь прекратилась.
– Теперь вы видели причину вашего тяжелого заболевания, – мудро произнесла Варвара, кладя руки на стол. – Спрут съедает вас, и, если вы не захотите избавиться от него, советую сразу купить себе место на кладбище поудобнее.
– Но как? Как это сделать? – возопил Глеб Ефимович, вскочив со своего места. – Я буду бороться с этой заразой, чего бы мне это ни стоило.
Капитан сжал руки в кулаки и выставил их перед лицом, готовый отражать нападение спрута.
– Сядьте и не тревожьте тонкие энергии громкими криками, – спокойно осадила его целительница.
Мочилов опустил кулаки и сел, но решимости на его лице не убавилось.
– Это порча, – убежденно сказала женщина. – Самая обыкновенная порча. Но ее наслал на вас очень сильный человек, оттого болезнь так быстро прогрессирует.
– Значит, выпишите нам рецепт. Я прямо сегодня в аптеку зайду, – натягивая на нос очки, попросил Володя.
Варвара снисходительно улыбнулась и дернула в судороге правой половиной лица.
– Лекарствами здесь не поможешь.
– На операцию я тоже согласен.
Женщина нагнулась над столом и поманила слушателей к себе пальцем.
Те пододвинулись ближе.
– Нужны более сильные средства.
Мочилов сглотнул.
– Я согласен.
– Я тоже, – кивнул Смурной.
Женщина довольно откинулась на спинку стула и перевернула кисти ладонями вверх.
– Сначала гонорар.
После непродолжительных споров сошлись на довольно разумной цене – две тысячи. С каждого. Внесли задаток.
– В этих мешочках, – Варвара дала каждому по небольшому узелку, пахнущему сбором трав, которые часто продаются в аптеках, – ваше спасение. Их содержимое вы должны подсыпать в еду тому человеку, который наслал на вас страшный недуг. Лишь только вы это сделаете – здоровье вернется.
– Но как мы найдем злодея? – поинтересовался Мочилов.
– Он сам вас найдет. Я сделаю так, что ровно через час независимо от его воли ноги принесут врага к вам. Главное, не заходите домой, циркулируйте по городу, точно прогуливаетесь. Иначе он вас может не найти. Что дальше делать, вы сами знаете. А теперь идите, мне нужно остаться одной и освежить свою карму.
Воодушевленные, с сияющей в глазах надеждой Мочилов с лейтенантом вышли во двор. К груди они прижимали свое спасение, источающее приятный запах календулы и чабреца. Они были счастливы.
Варвара тоже была счастлива. Первое дело – и такое удачное.
Она пересчитала деньги, отделила половину, чтобы спрятать в женский тайник, после чего позвала:
– Егор.
Из неприметной двери, удачно замаскированной под персидский ковер, материализовался молодой человек с раскосыми глазами.
– Егор, запомнил этих двоих?
Незнакомец кивнул.
– Через час попадись им на глаза.
Молодой человек еще раз сделал утвердительный жест и развернулся, чтобы выйти.
– Да, – окликнула его Варвара. – Только смотри из их рук не принимай никакой еды. Там ничего опасного, конечно, но пусть думают, что излечение не получилось не по моей вине.
– Хорошо, Елена, – сказал незнакомец Варваре и скрылся в потайной двери.
* * *
Пешкодралов закусил губу и лез, лез, не разбирая дороги, выбираясь из глубокого оврага. Крапива жгла руки, которыми парень опирался о землю, помогая себе взобраться, ползя на четвереньках в особо отвесных местах. Но Леха не сдавался.
Вот и долгожданная вершина. Парень ее покорил! Теперь оставалось немного. Тяжело дыша и отирая взмокшую шею, Пешкодралов выбрался к невысокому холму и обогнул его.
За холмом простиралась дорога, пустынная до подозрительности.
– Минут через пять-десять здесь будут, – успокоил себя вслух курсант, задыхаясь в отдышке.
Однако прошло пять минут, и десять, четверть часа подходила к своему завершению, а погоня так и не появлялась на горизонте.
– Ну и дурак же я! – хлопнул себя парень по лбу, о чем-то догадавшись. – Они направились к району вокзала.
Там вся преступность ошивается.
Взглянув еще раз на наручные часы, Леха уже без прежней уверенности промолвил:
– Успею. Если напрямки.
* * *
Венька вжался в сиденье «Ауди» и считал минуты до неминуемой гибели. Он никак не мог понять: почему машина еще не летит над городом? Хотя вполне вероятно, что это именно так, поскольку выглядывать за окошко курсант не решался. Он только смотрел расширенными глазами на лихача-водителя, увлеченно наслаждавшегося преследованием и желанием нанести поражение обидчику.
– Будет знать, кто такие хачики, – со злостью говорил грузин и скрипел зубами, отпуская газ на поворотах.
Мотоциклист уводил преследователей вправо, выезжая на все более и более безлюдные улочки, целенаправленно держа курс на железнодорожный вокзал. В этом Венька не сомневался, карта города, изученная курсантом два дня назад до мельчайших подробностей, вставала перед глазами, лишь только Кулапудову этого хотелось. В скором времени они должны будут проехать лакокрасочный завод, за ним потянутся пруды с затхлой водой, а оттуда до путей рукой подать.
Словно читая мысли курсанта, впереди замаячил длинный бетонный забор, пугающий взгляд грязно-розовой краской, облупившейся и потускневшей от времени. Его вид подтверждал правомерность мудрой российской поговорки: сапожник без сапог. Видимо, ради возрождения фольклорной традиции нашего народа начальство лакокрасочного завода деньги на покраску ограждения не выделяло, проявляя тем самым дальновидность и заботу о подрастающем поколении, за которым, как известно, наше будущее.
Дорога в этой части города отличалась особенной пустынностью.
Редкий транспорт проходил по трассе, особенно в вечернее время. Пользуясь этим, мотоциклист выжал все возможное из своего стального коня, птицей несясь вперед. «Ауди» не отставала. Невиданное дело, она даже стала нагонять преступника. Расстояние сокращалось медленно. И все-таки сокращалось, черт возьми!
– Эге-гей! – взревел горец, от души расхохотавшись. – Эта трусливая собака прыть свою теряет немножко. Смотри, – он толкнул окаменевшего Веньку, – совсем пешком пошел.
Водитель довольно хлопнул в ладоши и запел зажигательный народный мотив, поднимая дух себе и пассажиру.
Вот и конец забора. Асфальт заворачивает вправо, огибая небольшой пруд. Однако мотоциклист в сторону уйти не захотел. Он ехал точно по направлению блестевшей вдалеке полоски воды.
– Шайтан! Что он делает? – занервничал грузин.
Дурковед въехал на поваленный ствол дерева, поднял переднее колесо и... перемахнул через водную гладь.
– А-а-а-а, – проревел обманутый водитель, крепче вцепившись в руль.
Венька побелел, догадавшись, какой трюк они сейчас попробуют исполнить.
– Не-ет! – вскричал он.
Машина въехала на небольшой пригорок, послуживший трамплином, и оторвалась от земли. Кулапудов почувствовал леденящий кровь вкус полета.
* * *
Назначенный час подходил к концу. Мочилов и лейтенант, посетив немногочисленные достопримечательности города, медленно прогуливались по аллейке, вдыхая аромат молодой, еще не покрывшейся пылью зелени.
Мешочки они держали в руках, готовые в любой момент всыпать страшное зелье в горло коварного дурковеда, решившего бороться с правоохранительными органами при помощи черной магии. Но до сей поры никто с ними встречи не искал.
Тот, кто готов был встретиться с товарищами по несчастью, следовал чуть поодаль, скрываясь за частыми стволами деревьев, быстро перебегая при необходимости открытые, безлюдные места.
– Весна, – глубоко вдохнув свежий, пьянящий запахом молодых березовых листочков воздух, глубокомысленно заметил Глеб Ефимович.
Володя нагнулся, сорвал желтый одуванчик, засунул нос в мохнатые лепестки, испачкав его лимонного цвета пыльцой. Запах цветка напоминал о неустаревающем чувстве любви, наполнял сладким желанием, рождал в голове поэтические строчки.
– А не махнуть ли нам на пруды? – мечтательно произнес лейтенант.
– Чего ж, можно, – согласился Мочилов. – Все равно без дела слоняемся.
С завидной легкостью, очень необычной для людей, пораженных жестоким недугом, коллеги вспорхнули в старенький, дребезжащий проржавленными внутренностями трамвай и сели у окошка. Вслед за ними поднялся по ступеням раскосый молодой человек и встал на задней площадке. Он стал изображать заинтересованность пейзажем в окне, одновременно кося черным глазом вбок по одному ему известной причине.
