Не понимающая ни слова из всего сказанного модель, интуитивно почувствовав, что снова стала объектом всеобщего внимания, в очередной раз одарила собравшихся лучезарной улыбкой.
— Ладно! Я согласен, — нехотя сказал Волк. — Только пусть этот кретин меня отпустит.
— Пообещаешь Машу не трогать — отпущу, — сказал Костолом.
— Милиция! — объявил капитан Полуподвальный, входя в гостиную. — Все арестованы за незаконное хранение оружия. Руки вверх! Повернуться лицом к стене!
Вздрогнувшие от неожиданности чеченцы, злобно ощетинившись, дружно направили на него автоматы.
— Ну что вы, ребята, я пошутил! — поднял руки вверх Михаил. — Шуток, что ли, не понимаете?
— Все в порядке! Это мой человек! — успокаивающим жестом поднимая руку вверх, сказал Папа Сочинский.
Стволы автоматов опустились.
— Ну и шуточки у вас, капитан! — простонал сержант Нечитайло, отирая со лба выступившую от испуга испарину. — Я от страха чуть в штаны не наделал.
— Так вы из милиции! — встрепенулась Маша.
Метнувшись к журнальному столику, она схватила желтый конверт с фотографиями, оставленный там Генсеком.
— На этих фотографиях запечатлен настоящий убийца Лулу! — воскликнула она. — Это убийство заказал Родин. Альберто не виноват!
— Уверен, что в сейфе у Родина есть доказательства невиновности еще одного человека, отбывающего сейчас срок за убийство! — вмешался Джокер. — Вы должны их найти!
— Не беспокойтесь. Найдем! — мужественно, как настоящий непобедимый шериф Дикого Запада, сказал капитан Полуподвальный.
— Вот это я понимаю — консенсус, — с неповторимым горбачевским акцентом подытожил сержант Нечитайло.
— «Блэгни» 76-го года! — торжественно объявил Папа Сочинский, разливая вино по рюмкам.
— Ого! — восхитился маркиз. — Это же одно из лучших коллекционных вин! Где вы его достали?
— У меня есть свои тайны! — улыбнулся вор в законе.
— Обещаю каждый год посылать вам в подарок дюжину ящиков лучших вин из погребов де Арнелья! — поклялся Альберто. — А если захотите посмотреть Испанию, так имейте в виду, что мой дом — это ваш дом. Вы спасли нам жизнь. Я никогда этого не забуду.
— Пустяки, — заскромничал Папа Сочинский. — Кроме того, мысль о том, что Генсек сейчас хлебает баланду в землянке Дарасаева, торгуясь с ним из-за выкупа, доставляет мне истинное наслаждение. Я даже вообразить не мог, что вам удастся заварить такую кашу.
— Бедный Костолом! — воскликнула Маша. — Тоже сейчас небось хлебает баланду.
— Нет, зачем! — сказал Папа Сочинский. — Я заплатил кому надо. Ему лучшие блюда из ресторана носят.
— Что, жалко стало? — съязвил Джокер. — А ведь сама упросила капитана Полуподвального, чтобы тот твоего воздыхателя на пятнадцать суток за хулиганство упек. Так что теперь нечего лить крокодиловы слезы.
— Это я из инстинкта самосохранения, — попыталась оправдаться Арлин. — Этот псих ведь сначала из ревности попытался Альберто морду набить, а тебя и вообще пообещал евнухом сделать. Все равно бы он меня в покое не оставил, а за пятнадцать суток я смоюсь куда-нибудь подальше, где он меня не найдет. Только меня совесть мучает. Как-никак он из-за меня жизнью рисковал.
— Ничего, зато теперь Мириам за его права будет бороться, — усмехнулся Вася. — Ее-то капитан тоже забрал, вроде бы для дачи показаний.
— Кстати, если вы хотите смыться куда подальше, могу кое-что вам предложить, — с трудом отрываясь от рыбы в золотистом горчичном соусе, поднял вверх вилку Серый Кардинал. — Как я уже упоминал, я собираюсь сворачивать свои дела в России. Так вот маркиз мне посоветовал отличное вложение денег — казино в Доминиканской Республике. Сейчас в Доминикану все подряд вкладываются — Хулио Иглесиас там отели строит, да и голливудские знаменитости не отстают. Ты и Вася — отличные специалисты по карточной игре. Согласны работать на меня?
— Вот это да! — Джокер восторженно ткнул Машу локтем в бок. — Я же обещал тебе Карибы, а ты не верила! Ну, кто был прав?
— Интересно, Костолом найдет меня в Доминикане? — задумчиво спросила Маша.
— Не волнуйся, девочка, — успокоил ее Папа Сочинский. — У меня и на этот случай есть необходимые связи. Я договорюсь, чтобы ему въездную визу не давали.
— Тогда еду! — обрадовалась Маша. — Хотя боюсь, он с Кубы на байдарке нелегально доплывет. На Кубу виза не нужна.
— Ничего. Мы с этим как-нибудь справимся, — мужественно сказал Джокер.
— Не хочешь в Испанию позвонить? — предложил маркизу Папа Сочинский. — Обрадуешь мать.
— Я боюсь, — признался маркиз. — Она была в таком тяжелом состоянии. Страшно подумать, что она могла умереть.
— Исключено, — с уверенностью заявил Кашкин. — Если тебе начинает везти, так уж везет во всем. Раз уж нам удалось вырваться от чеченских террористов, ты разыскал отца и сестру и даже ухитрился выжить после общения с Генсеком, то твоя мать точно не могла умереть. Звони и не дрейфь.
— Ты можешь пройти в мой кабинет, — сказал вор в законе. — Там тебе будет удобнее.
— И у меня тоже поджилки трясутся. Сам не понимаю, чего я боюсь, — сказал Иван. — Прошло столько лет. Я был уверен, что Мария Тереза даже имени моего не помнит, а она чуть не умерла от беспокойства за меня.
— Настоящая любовь не забывается, — завистливо вздохнул Папа Сочинский.
— Ты лучше подумай, где вы с маркизой проведете медовый месяц, — подмигнул фокуснику Серый Кардинал.
Копилкин задумался.
— Как насчет княжества Монако? — произнес он. — Я всю жизнь мечтал сыграть в покер в казино в Монте-Карло.
— Папа! — укоризненно воскликнула Маша.
— А? Что? — очнулся от своих грез Иван. — Да это я так, просто вслух размышляю…
С трубкой радиотелефона в руке в комнату вошел сияющий Альберто.
— С мамой все в порядке. Она поправляется, — объявил он. — Она хочет поговорить с тобой, — протягивая трубку Ивану, добавил маркиз.
Зорра, иха де пута — испанские нецензурные выражения.
