Людмила Милевская - Вид транспорта — мужчина

Тогда, читая дневник, Денисия отнесла это на счет несовершенства знания русского языка.

Но, с другой стороны, по-русски девочка писала довольно грамотно, почти без ошибок. Это смущало Денисию, теперь же все встало на свои места: басовитый мужчина был женщиной. А чеченская девочка и не писала, что Нахчоев разговаривал с мужчиной.

Она написала, что слышала из закрытой комнаты два мужских голоса и постаралась их описать.

Выходит, Добрынина беседовала с бандитом. Еще одно подтверждение тому, что она и есть Карлуша.

И сразу стало понятно поведение Воровского.

Укрывшись под материнским крылом Асии, Денисия долго о нем размышляла. Из головы не шел их последний разговор. Боровский узнал, что она не Зоя, но почему это произошло? Ведь через несколько часов после гибели Зои, в тот день, когда она виделась с ним в его же квартире, он поверил, что она, Денисия, и есть его жена. Это было абсолютно очевидно. Воровский был убежден, что разговаривает со своей женой, а на даче лежит по недоразумению убитая Карлушей Денисия.

Тогда возникает вопрос: почему он после их разговора помчался в морг обследовать тело убитой? Одно дело просто опознать труп, бегло глянув на лицо, а другое — придирчиво рассматривать ногти и считать на коже волоски. Зачем? Ведь одежда и челочка говорили о том, что в морге лежит Денисия.

Ответ на этот вопрос был очередным доказательством того, что Добрынина и Карлуша одно лицо. Ее бас сбил Денисию с толку, и как она ни старалась в разговоре с банкиром не задавать лишних вопросов, а все-таки прокололась. Денисия считала Карлушу мужчиной и говорила «он». А Карлуша «она». Вот и вся разгадка. Зоя-то точно знала, кто такая Карлуша, поэтому Боровский после их разговора сразу пошел в морг. Решил исследовать, посмотреть, кто там лежит.

"Да-да, это так, — подумала Денисия. — Все-все говорит о том, что Добрынина и есть Карлуша. Поэтому Зоя не хотела, чтобы я дружила с Добрыниной, она предлагала мне устроить знакомство с Валевым.

А Боровский от Валева меня отговорил потому, что боялся: о моем визите к нему может узнать Карлуша Добрынина. Я просто могла с ней столкнуться, разыскивая Валева".

Следующим доказательством того, что Добрынина является Карлушей, был срок ожидания телефонного звонка, назначенный Воровским. Теперь было ясно, почему банкир попросил Денисию позвонить ему через десять дней. Он был скован в своих действиях потому, что ждал, когда вездесущий Карлуша уедет из России. И именно через десять дней уезжает во Францию Добрынина. В тот день, когда Денисия собралась звонить банкиру, Лариса сообщила о смерти Воровского и, помнится, сокрушалась: «И Добрынина, как назло, сегодня уехала!»

И уехала она именно во Францию, теперь ясно и то, почему Боровский с неохотой согласился отправить Денисию в Париж — боялся, что она там к Добрыниной бросится жаловаться.

Были и другие мелкие детали, и все они потрясающе четко сводились к одному: Добрынина и есть убийца Карлуша. И при всем при том казалось невероятным, что эта симпатичная, умная, добрая, всеми уважаемая женщина способна на хладнокровное убийство. Не укладывалось в голове, что она, борец за справедливость и права человека, связана с мафией, торгующей оружием.

«Может, я ошибаюсь? — с последней надеждой подумала Денисия. — Может, все мои доказательства лишь случайный ряд совпадений? Почему я раньше не догадалась, что Добрынина говорит голосом Карлуши? Я много раз слышала ее выступления и по радио, и по телевизору, сопоставить вполне могла».

Ответ пришел сам собой: Добрынина в прошлом артистка, хоть и самодеятельная. Позируя перед публикой, она использовала свои способности и разительно менялась. Она знала свои недостатки, поэтому, когда возникала необходимость, ее низкий грубый голос приобретал женственность и мягкую бархатистость, а каркающие интонации исчезали, делая дикцию правильной и безупречной.

Как тут узнать в ней Карлушу? Тем более что Денисия никогда не видела естественной Добрыниной, не слышала, как она ругается. Зато теперь, когда Добрынина не в себе, когда внутри у нее все кипит, когда нет ей необходимости рисоваться и себя контролировать, стало абсолютно ясно: это Карлуша. Тот же прокуренный голос, каркающий и грубый, точь-в-точь как у злющего мужика.

Денисия была не просто потрясена и напугана, она не знала, как поступить, а решение надо было принимать быстро, незамедлительно. В голове же ни одной путной мысли, только беспомощность и растерянность.

«Что же делать? — гадала она. — Я, наивная, собиралась Добрыниной все рассказать подчистую, надеялась, что она поможет найти, изобличить Карлушу… Выходит, сама к ней в лапы пошла?»

И тут ее охватил ужас: «Почему я сижу? Мне надо бежать! Она же меня узнает!»

Денисия вскочила и сделала несколько неуверенных шагов по направлению к выходу. Секретарша оторвала от монитора глаза:

— Куда вы?

Но Денисия не успела ответить. Из кабинета вылетела рыдающая женщина, а следом за ней выплыла дородная Добрынина.

— Машенька, — обнаружив постороннюю в приемной, бархатно прошелестела она и осеклась, испуганно уставившись на Денисию.

Секретарша, проследив за ее взглядом, поспешила пояснить:

— Мария Владимировна, эта девушка просится к вам на прием. Она от какой-то Ларисы, говорит, что со старофранцузского вам переводила.

Смоляные брови Добрыниной медленно поползли вверх, полное румяное лицо расплылось в любезной улыбке:

— Даже так? Тогда, конечно, приму.

Широким радушным жестом она пригласила Денисию в кабинет:

— Проходите, милочка.

«Не убьет же она меня», — поеживаясь, подумала та и прошла.

Добрынина (она быстро взяла себя в руки) важно уселась за стол и добрейшими глазами посмотрела на свою будущую жертву. Безусловно, она мгновенно узнала ее. У Денисии отпали последние сомнения.

«Это Карлуша, — уже абсолютно уверенно и обреченно подумала она. — Это убийца моих сестер, но что толку? Как я смогу доказать? Заикнись я о ее преступлениях хотя бы Аронову, и он высмеет меня, не говоря уже обо всех остальных. Как я могу ее обвинять? Кто она и кто я? Кому скорей поверят? Конечно, ей, а меня упекут в сумасшедший дом, да и то в лучшем случае, а в худшем она прикончит меня прямо здесь, в своем кабинете, предварительно отпустив секретаршу».

Такие мысли подействовали на Денисию паралитически: утратив способность к сопротивлению, она окаменела и сдалась, приготовилась умирать. В голове лишь стучало: «Сама, дура, в лапы Карлуши пришла, сама угодила».

Молчание между тем затягивалось. Добрыниной это надоело.

— Ну-с, милочка, я вас слушаю. Что вас ко мне привело? — спросила она.

Денисия вздрогнула и, как кролик на удава, уставилась на своего палача. А Добрынина была спокойна, однако под ее левым глазом еле заметно, но предательски вибрировал нерв.

«Да у нее у самой от страха штаны полны», — прозрела Денисия и перестала бояться.

Мысли пошли другим ходом, и сразу нашлись решения.

«Мы еще поборемся, — теперь уже думала Денисия, только что ставившая на себе крест, — мы еще покажем этой гадине. Она думает, что я начну дурой прикидываться, а вот нет. Я ей правду сейчас рубану и посмотрю, как она завертится. Пусть, пусть психанет, пусть захочет грохнуть меня, пусть себя обнаружит. Тогда…»

Как поступить в этом случае, Денисия не знала.

Не сражаться же с этой Добрыниной. Слишком разные у них весовые категории, да и оружие у нее наверняка есть. Но, с другой стороны, не станет же она палить в своем кабинете…

«А, была не была», — решилась Денисия и сказала:

— Я к вам по очень деликатному делу.

— По какому же? — разыгрывая любезность, встрепенулась Добрынина.

— Мучает меня один вопрос, ответ на который только вы знаете.

Денисия выдержала длинную паузу, во время которой Добрынина" не моргнула и глазом, потрясающе была безмятежна. Лишь пульсирующее нижнее веко выдавало ее волнение.

«Вот это самообладание», — поразилась Денисия и продолжила:

— Впрочем, нет. Думаю, я и сама уже знаю ответ на этот вопрос.

И опять она выдержала длинную паузу. На этот раз у Добрыниной нервы сдали. Она нахмурилась и настороженно спросила:

— Что за вопрос? Вы меня интригуете.

— Что за вопрос? — с ненавистью глядя на убийцу, воскликнула Денисия. — Сейчас сами поймете, а я начну сразу с ответа. Маленькая, толстая и сутулая девочка из бедной семьи мечтала о славе. Поэтому она и в драмкружок пошла. Там она встретила мальчика, симпатичного мальчика из богатой семьи. Он играл главных героев и принцев, а ей доставались второстепенные роли: гномы и карлики. За это ее и прозвали Карлушей. Девочка выросла и даже похорошела, а кличка на всю жизнь приросла.

Добрынина побледнела:

— А где же, милочка, ваш вопрос?

Денисия вскочила и, сжав кулаки, закричала:

— Кто эта Карлуша, убившая всех моих сестер?