– И вы убили мужа?
– Лучше так, чем спокойно наблюдать, как он уходит к другой.
– А ее вы почему пощадили?
– А кто тебе сказал, что пощадила? – усмехнулась тетя Варя. – Умерла она. Только никто опять же злого умысла не заподозрил. Баба эта в другом городе жила. Ну, там и погибла.
– В аварии?
– Ага. В аварии. И все отлично прошло. Никто ничего не заподозрил.
– А потом вы убили дядю Витю и моих родителей.
– Ну, пришлось.
– А родители чем вам не угодили? Вы же дружили с моей мамой. И отца уважали.
– Ну, был у нас с ними один разговор. Между прочим, насчет вас.
– Насчет нас?
– Я у Тани попросила, чтобы она одного своего мальчика мне на воспитание отдала. А она не захотела. Начала глупости какие-то плести, мол, нельзя братьев разлучать. Только мне-то уже все равно было. Что мне нужно, я всегда брала. Вот и вас получила. А кому еще сироты нужны были? Только мне. Я вас и взяла. Вся прочая родня еще больше меня за мой поступок зауважала. Так я и вас получила, и позиции свои укрепила.
– Ну а мы-то вам зачем нужны? Вы же нас никогда особенно не любили.
– Любовь, Лешенька, только у глупых людей бывает. А я всегда старалась жить так, чтобы не любовь, а уважение у людей вызывать. Кто я такая была до того, как вас пригрела? Просто вдова. А вас к себе взяла – стала чуть ли не героиней! Да и о старости мне надо было подумать. Кто меня содержать в старости бы стал? А так двое мальчишек. Вы бы и стали меня содержать.
– Только Игорь ваши надежды обманул.
– Да, теперь-то я думаю, и хорошо, что Таня мне тогда одного мальчика на воспитание не отдала. А кабы я Игоря выбрала? На него-то совсем никакой надежды. Не стал бы он меня в старости обихаживать. Одна бы я померла, без ухода и ласки.
– Тетя Варя…
Саньке показалось, что Лешка сейчас то ли заплачет, то ли придушит свою тетку. Никитка сидел тише мыши, явно боясь открыть рот и привлечь к себе внимание сумасшедшей. А у Саньки теперь не было ни малейших сомнений в том, что тетя Варя – ненормальна. У нормального человека в голове не может твориться такое.
Еще Саньке было ясно, что после таких откровений никаких отношений между Лешкой и его теткой быть уже не может. И он это понимает. И она тоже. Но тем не менее продолжает говорить, изливать свою душу. И зачем она это делает? Ведь никто ее каяться за язык не тянул. Однако она все говорит и говорит.
– Но как вы могли испортить машину Игоря? У него ведь были все мыслимые и немыслимые сигнализации установлены. Кабы что-то в машине не так было, компьютер бы ему об этом сообщил.
– Верно, Лешенька. Тут пришлось иначе действовать. Саму машину не тронуть, на дорожное полотно колючку бросить. Шины взорвались, машина управление потеряла, вот и конец Игорьку пришел. Не мучался он, ты не беспокойся. В один миг на тот свет отлетел.
Санька слушала и холодела все больше и больше.
– Так открывают душу только на смертном одре, – прошептала она самой себе. – Когда человеку уже все равно. Но тетя Варя помирать вроде бы не собирается. Однако говорит, словно ничего не боится. Словно… словно уверена, что ее откровения дальше этих стен не выйдут!
От этой мысли Саньке стало совсем дурно. Она догадалась, что тетя Варя не собирается отпускать ни Лешку, ни Никиту. Но что она задумала? Как может эта маленькая и вроде бы безоружная женщина убить двух крепких мужчин? Ну, насчет Никитки, конечно, еще вопрос, насколько он окреп после аварии. Но Лешка точно здоров как бык. И все же тетя Варя явно его не боится.
Так каких же еще сюрпризов ждать? Вроде бы автомобиля и гоночной трассы – излюбленных орудий убийств тети Вари – тут не наблюдается.
– А как же вы, тетя Варя, все это с Игорем-то провернули? Вроде, когда мы с вами к нему домой приехали, он уже мертв был.
– А я это знала, Лешенька. Как же мне не знать, коли я сама его на тот свет спровадила? Быстренько обернулась. Не успела машинка Игоря перестать дымиться, как я уже назад к себе домой помчалась. Поездом, потом автобусом. Тебе с дороги позвонила. Добилась, чтобы мы с тобой к Игорьку поехали.
– Вы сказали, что у вас сердце не на месте. Плакали сильно.
– Плакала. А легко ли мне было осознавать, что Игорька-то нашего уже и на свете нету? А когда ты приехал, я вроде бы уже готовая была, с вещичками. Так это потому, что прямо с дороги была. Переодеться даже не успела. Сразу с тобой в обратный путь двинулась.
– Но зачем?
– Да как же? Надо же было Игорька по-человечески упокоить. Да и наследство…
– Вот с этого и надо было начинать! С наследства!
– А что же, – усмехнулась тетя Варя. – Деньги, они еще никому лишними не бывали. С деньгами и уважение у людей легче легкого получить. И вообще.
– Тетя Варя, а вы зачем мне все это рассказали?
– Так ведь хочется душу-то облегчить, Лешенька.
– Но вы же понимаете, что теперь я должен отдать вас под суд.
– А за что, Лешенька?
– Как же? Вы тут в стольких убийствах признались!
– Так ведь это же я только тебе, соколик мой ясный. Только тебе.
– Я должен буду рассказать все следователю.
– А вот этого не нужно.
Голос у тети Вари сделался снова приторным и сладким. Лешка словно задохнулся. Он больше не мог произнести ни слова. Обеспокоившись, Санька снова осторожно выглянула из своего укрытия. Так она и знала! Тетя Варя куда опаснее, чем они ожидали. Она явилась хорошо подготовленной.
– О-ох! – едва выдохнула Санька.
От ужаса у нее даже дыхание в горле перехватило. Да и было чего испугаться. В руках у тети Вари была боевая граната. Самая настоящая лимонка, чеку из которой тетя Варя уже выдернула и отбросила далеко в сторону.
– Вот так вот, Лешенька, – скорбно произнесла она. – Не хотела я доводить дело до нового греха, да видать, придется.
– Не делайте глупостей, тетя Варя. Если вы бросите гранату, то сами тоже взорветесь.
– А это еще как пойдет. Ты не думай, что я старая и неповоротливая. Старым людям, Лешенька, еще больше жить хочется. Так хочется, что карасем на сковородке иной раз вертеться начинаешь. Это вам, молодым, хорошо, умирать не страшно. А нам, старым, очень даже страшно. Потому что привыкнуть к жизни успеваешь, вот в чем дело.
Помолчав, тетя Варя добавила:
– Так-то вот. Старые люди очень даже до жизни охочи. Напрасно про них иначе думают.
– И особенно до хорошей жизни, верно, тетя?
– А это уж у кого как получится. Вот у меня жизнь будет хорошая. Пусть и потеряю я обоих своих мальчиков, зато нужды знать больше никогда не буду. А будут у меня деньги, так и желающие за мной в старости поухаживать найдутся. Вот и Тимофея жена уже намекала, что дочка у них подрастает. Мол, в столицу бы ее надо. А к кому в столицу? Ясно же, что к тете Варе. А я и не против. С девчонкой-то еще и сподручнее будет. Пусть живет. Пока хорошо себя вести станет да меня слушаться, обижать не стану. Ну а коли ослушаться вздумает, тут уж не обессудьте, дорогие родственнички. Варвара себя в обиду еще никому не давала!
И с этим возгласом тетя Варя повернулась и кинулась бежать. Она не рассчитывала, что проход ей загородит Санька. А та, в свою очередь, не ожидала, что старенькая тетя Варя проявит такую прыть, удаль и коварство. Саньке казалось, что тетка еще долго будет распинаться перед племянником и Никитой, не решаясь предпринять решительных действий.
– А-а-а! – завопила тетя Варя, наткнувшись на Саньку.
В одной руке у старой женщины все еще была судорожно зажата граната. Но тетя Варя не растерялась, другой рукой схватила Саньку и подтащила ее совсем близко к себе. Лешка, который метнулся следом, замер, словно наткнувшись на невидимую преграду.
– Ну что, Лешенька? – злорадно произнесла тетя Варя, как-то мигом успокоившись.
Она поняла, что ситуация вновь у нее под контролем. И теперь, пожалуй, даже испытывала своеобразное наслаждение, издеваясь над племянником.
– Испугался? Дорога тебе эта девочка, да, Лешенька? А ведь я-то сразу же поняла, едва ты ее в дом притащил, чем все закончится. Видела я, как ты на нее смотрел. Точно так же смотрел и мой Вова на ту дрянь и шалаву, к которой от меня уйти собирался. Как же ты мне тогда моего мужа-покойника напомнил! Аж прямо жуть взяла!
– Вы и меня тоже возненавидели, – кивнул головой Леша. – Как ненавидите всех, кто вас окружает.
– Ничего подобного! Я всего лишь требую к себе уважения.
– Тетя Варя, как же вы не понимаете? Уважения нельзя добиться насильно. Уважение дается честной и чистой жизнью.
– Молодой ты еще, – осуждающе покачала головой тетя Варя. – Не понимаешь ничего. Уважение у людей в головах. И еще от денег многое зависит. Теперь я еще в большем уважении у родни буду. Во-первых, потому что сразу трех близких мне людей в жизни потеряла – мужа и двух приемных сыновей. Такое пережить не каждому доведется. Во-вторых, потому что после всех своих бед не с голой жопой на старости лет оказалась. А у кого деньги, тому и уважение. Понял?
– Зачем вы мне все это говорите?
