Именно тогда в его жизни неожиданно появилось родное существо – медвежонок Сенька, которого в лесу подстрелили браконьеры. Константин привязался к нему скорее как к ребенку, чем как к питомцу. Он лично выходил медвежонка, заботился о нем; под его чутким присмотром Сенька вырос в крупного, роскошного зверя. Вот только к дрессуре Константин так и не вернулся, а пить хоть и стал чуть меньше, но прекращать окончательно не планировал.
В результате по его недосмотру клетка со зверем осталась незапертой. Когда к медведю подошла группа шумных, галдящих школьников, не осталось никаких преград, и Сенька покалечил двух девочек, одна из которых в итоге скончалась. Константина сразу же уволили, Сеньку собрались усыплять.
В этот день к бывшему сторожу и подошли незнакомые люди. Предложение, которое они сделали, поначалу показалось мужчине бредом или тупейшей шуткой в его жизни. Однако собеседники остались предельно серьезны и свои слова подтвердили авансом. Константин, поразмыслив, согласился.
Ему полагалось возглавить некое подобие религиозной секты – быть там лидером и чуть ли не мистическим символом. Естественно, всю философию, молитвы и церемонии Константин придумывал не сам. Ему предоставили целое пособие, которое он добросовестно выучил. Поначалу было трудно, но он справился. Более того, его затянул новый ритм жизни, он перестал пить, а самое главное, забрал из зоопарка Сеньку – ради этого он и согласился и, как он сам подозревал, из-за наличия «собственного» медведя его и выбрали.
То, что он убивает людей, не имело такого большого значения. Вообще, Константин редко возвращался к принципам из старой жизни. Какой смысл философствовать, когда столько всего случилось? Думать надо о сегодняшнем дне!
Он прекрасно знал, что первостепенной целью его новых шефов были дети, рождавшиеся в общине. Для этого в «маленьком раю» собирали одиноких, разочаровавшихся, страдающих от депрессии женщин. У каждой из них была своя история, но результат один – грань суицида, на которой их очень умело подлавливали вербовщики. Попадая в общину, они с готовностью принимали новые правила, потому что чувствовали себя нужными. Даже необходимость отдавать детей на общее воспитание их не смущала, а от тех, кого смущала, очень быстро избавлялись.
Правило о том, что мать не должна знать собственного ребенка, Константин и его начальство использовали умело. Здоровых детей в первые дни жизни увозили из общины, а женщинам, чтобы не паниковали, оставляли самых больных, слабых, словом, ни на что не годных. Конечно, разница в количестве рожденных и имеющихся в наличии малышей была слишком очевидна, и Константин не скрывал от женщин, что частенько младенцы умирают. Но это тоже вписывалось в философию природной гармонии.
Поначалу никто не говорил ему, куда отправляются дети. Однако Константин дураком не был и после нескольких месяцев работы вывел собственную теорию. Тем более что в общину регулярно привозили на передержку бочки с кровавой смесью. Подробностей он не знал, но однажды случайно услышал, что таким образом маскируют места захоронения.
В первую очередь дети нужны были на органы. С этой целью использовались не только младенцы, но и детки постарше, а также те, которых горе-мамаши притаскивали с собой из города «для лучшей жизни». Их забирали из общины, и Константину оставалось лишь спрятать в лесу их личные вещи, да и то не всегда. Бывало и такое, что заказы на органы поступали настолько срочные, что детей резали прямо на территории общины, в специальном помещении. Тогда избавиться от остатков тела полагалось самому Константину, но он быстро наловчился скармливать трупы медведю и волкам. То, что при этом он ничего не чувствует – совсем ничего, ни единого намека на укол совести, – даже радовало его. Значит, судьба у этих малявок такая!
Их трупы иногда оставались в лесу, если волки не находили их слишком долго. Кого-то могли заметить посторонние – преимущественно дети из самой общины, гулявшие без присмотра. Для них и была придумана история с овушками, в которую порой верили и взрослые.
Женщины попадали в общину разными путями. Некоторые, как Антонина и многие другие вербовщики, были заинтересованы исключительно в деньгах. Плевать им было и на природу, и на мораль, лишь бы платили, а платили как раз очень хорошо. Естественно, она знала, на что посылает своих клиенток, но отказываться от такого прибыльного дела не собиралась. Такие вербовщики выискивали наиболее отчаявшихся женщин.
Находились и те, кого интересовал сам Константин. В один период он тоже работал вербовщиком, тогда и познакомился с Милой. Ей, дочери обеспеченного фермера, взрослый мужчина понравился, у них начался роман. Когда Константин позвал ее в общину, она не стала отказываться. Веронику Мила потащила с собой по его же указанию – он понимал, что от здоровой красивой девчушки будет толк. А их отец не являлся угрозой, потому что влиятельными знакомыми не обладал и от криминального мира был далек. Он бы попросту не сумел разыскать дочерей.
Мила, как и Антонина, знала, что вся гармония природы – бред, сочиненный для удержания женщин под контролем. Она смеялась над этим. Когда пришла пора помогать Константину, в том числе и в убийствах, она не стала отказываться. Ей казалось, что ее любовь является абсолютным оправданием – вроде как если ради любимого человека, то это уже и не совсем преступление.
К сестре она относиться теплее не стала, скорее, наоборот. Но Константин запрещал ее трогать, и лучшее, что могла позволить себе Мила, – не обращать на девочку внимания.
Однако если она и маленькая Вероника в философию секты не верили, то находились и такие, кто полностью растворялся в этом. Среди них, в частности, была Мария.
Она действительно сломалась под гнетом всего, что навалилось на нее за короткий срок, и появление в своей жизни Константина с его философией гармонии восприняла как прямой путь к спасению. А мужчина заметил ее талант организатора и решил использовать: секта разрасталась, контролировать ее в одиночестве становилось все сложнее. От связи с симпатичной помощницей он тоже не отказался, тем более что Мила и не думала ревновать – она чувствовала, что реального интереса к Марии объект ее обожания не испытывает.
Были такие, как Диана, которые верили слепо, не утруждая себя включением мозга. Она действительно поверила в то, что бесплодна, тогда как Антонина знала правду об обмане ее мужа. На одной из встреч Диану банально напоили, после чего и был зачат ее ребенок – традиционным способом, безо всяких чудес.
Но сама Диана придумала чудо и отцом своего малыша считала Глеба. Глеб, с одной стороны, знал правду, с другой – чувствовал, что жена не лжет намеренно, а заблуждается. В семье начались скандалы, чем не преминула воспользоваться Антонина. Она отправила Диану прямиком в лесную общину.
Вот только она недооценила привязанность Глеба. Он не махнул рукой, а стал разыскивать жену, исследовал похожие случаи, в итоге вышел на след. Он приехал в пансионат и попытался поговорить с Дианой, но без толку – промывка мозгов, коих и так было немного, прошла отлично. Тогда он решил разоблачить общину, потому что чувствовал: что-то неладно. Он начал свою фотоохоту, а заодно подбирал статьи, по которым можно привлечь Константина к ответственности.
Чем больше он видел, тем сильнее становилось желание увезти Диану отсюда. Глеб наблюдал, как Константин на самом деле обращается с людьми, видел, что они исчезают, а по общине гуляют немногочисленные искалеченные дети. Однажды ему удалось даже заснять опрокинувшуюся бочку с непонятным красным месивом, но он и предположить не мог, что это человеческие останки, растворенные специальным химикатом.
Он вообще недооценил степень угрозы, за что и поплатился: Константин, прослывший среди своих почитательниц настоящим оборотнем, натравил на него привыкшего к человеческой крови Сеньку. Медведь без труда порвал туриста, все удалось списать на несчастный случай, а угроза разоблачения отпала.
На это надеялся Константин, но не учел два обстоятельства. Одним из них стал Федор, хозяин пансионата, который о медведе знал. Он лично застрелил Сеньку и даже решил сделать из него чучело, чтобы продемонстрировать свой успех. Правда, позже Константину удалось выкрасть и шкуру, и голову, но это только чтобы избежать издевательств над погибшим питомцем. Вернуть Сеньку было нельзя. С практической точки зрения это не представляло угрозы, потому что для уничтожения трупов оставались волки, которых за последние годы в этих лесах стало гораздо больше. Но без медведя Константин приуныл.
Вторым обстоятельством стала Юля, сестра Глеба. Она довольно успешно проследила цепь событий, но ей не повезло столкнуться с Антониной. Та быстро смекнула, что к чему, и решила избавиться от опасной преследовательницы. В этом ей помогла Мила, вместе они заманили Юлю в лес и бросили там, понадеявшись на волков.
