– Если ты этого орангутанга на волю выпустишь, я сам запрусь в клетке, – предупредил его Фил.
– Не могу смотреть, как человек за решеткой сидит, – поморщился маг, но манипуляции с замком прекратил.
Парень в клетке, принимавший участие в распитии вина, счастливо улыбался и гулил, как младенец. Видимо, большего счастья, чем мужская компания с бутылкой сухого, в его несчастной жизни не случалось.
– Покажи, в какую дырку ты провалился, – попросил Фил Андрейкина.
Беспечно насвистывая, маг повел Фила в угол, где свод потолка нависал совсем низко. Невысоко над полом Портнягин увидел глубокую нишу и темную дыру, ведущую наверх.
– Думаешь, я не пытался отсюда выбраться? – усмехнулся Андрейкин. – Пытался ровно двадцать два раза. – Он показал Филу содранные в кровь ладони. – Только вниз свалиться гораздо легче, чем вверх ползти. Я метров десять вверх поднимаюсь и падаю! Поднимаюсь и падаю!
– Это ты падаешь, а я… – Портнягин поплевал на руки, скинул валенки, подпрыгнул, подтянулся и нырнул в темную дыру.
Ползти вверх по узкой шахте было трудно, почти невозможно, но Фил полз, как паук, цепляясь за голые стены руками, ногами, а главное – желанием спасти Дуську.
Три раза он срывался и падал, отбивая о бетонный пол свой израненный зад. Три раза он вставал, подпрыгивал, подтягивался и снова полз вверх, стиснув зубы и затаив дыхание.
Может, не стоило пить с магом столько вина? Может, будь он трезв, у него все получилось бы?
– Бесполезно, – грустно сказал Андрейкин, когда Фил очередной раз грохнулся на пол.
– Я должен выйти отсюда, – простонал Фил. – Там Дуська! И он убьет ее, потому что она много знает!
– Дуська, Дуська, – пробормотал Андрейкин. – Редкое имя… Дуська, это же Евдокия! Скажите, любезнейший, ее фамилия, случайно, не Егодина?
– Мне плевать на ее фамилию! – заорал Фил. – Я не спрашивал! Я… я ей волосы мыл! – Сев на пол, он схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. Пленник в клетке немедленно и с удовольствием повторил эти движения. – Я лечил ее, обувал, на руках носил! Это я ее сюда привез, и я во всем виноват!
– Если это Егодина, дело плохо. – Андрейкин озабоченно огляделся по сторонам. – Впрочем, – сказал он, – дело в любом случае плохо. Но рано или поздно сюда кто-нибудь придет, ведь этого парня надо кормить, – кивнул он на пленника. – Можно будет попробовать напасть на вошедшего и попытаться выйти отсюда.
– Я не могу ждать. – Фил встал, подпрыгнул и опять полез вверх, продержавшись в черной дыре минуты на три дольше, чем прежде.
Он упал особенно больно.
И с особенной ясностью осознал, что Дуська погибнет, а он сгниет в этом подвале в обществе сумасшедшего и… дуралея-мага, которого безвыходная ситуация, похоже, не очень-то угнетала.
Фил тихонько завыл.
Парень в клетке с готовностью подхватил его заунывный вой.
– Э-э, ребята, да вы пессимисты, – расстроился маг. – Я думал, алкоголь внесет здравый смысл в наши ряды. Вы курите, Фил?
Портнягин выл, не обращая на мага никакого внимания. Какой он, к чертовой матери, маг, если не может ничего сделать?!
– Вы курите?! – громче повторил Андрейкин вопрос.
– Бросил, – ответил Портнягин. – Но спички и сигареты ношу в кармане, мне так спокойнее, когда на улице закурить просят.
– Отлично. А то у меня в зажигалке кончился газ.
– При чем здесь…
– Мы устроим пожар, – улыбнулся Андрейкин.
– Что мы устроим?!
– Пожар! Сами подумайте, что произойдет, если из вентиляции такого шикарного дома повалят клубы черного дыма?
– Приедут пожарные, – прошептал Фил. – Приедут пожарные, ворвутся в дом и начнут искать источник огня! – заорал он. – И ничто не остановит их, потому что рядом другие дома, которые могут загореться!
– Отлично, разум не пострадал, – похвалил Фила маг. – Давайте спички.
Фил вдруг сорвал с себя куртку с ватной подстежкой и, ломая одну за другой спички, попытался поджечь ее.
– Постойте, постойте! Не так кардинально, – остановил его маг. – Мы задохнемся быстрее, чем пожарные очнутся от полуденного сна!
Андрейкин забрал у Портнягина коробок и ушел в противоположный угол подвала, где валялся какой-то хлам. Минут десять он возился в этом углу, сооружая что-то из ветоши, и наконец продемонстрировал Филу некоторое подобие дымовой шашки.
– Помочиться придется, – смущенно сказал маг. – Чтоб дымило, но не горело. Эх, маслица бы!
Портнягин рывком расстегнул ширинку и излил на сооружение столько жидкости, что у мага округлились глаза.
– Ну, ты суперссун, – похвалил он Портнягина. – Боюсь только, не подожжем теперь.
Мокрая «шашка» с трудом занялась после десяти минут мучений. Запаху, который она издавала, позавидовал бы самый вонючий скунс.
– Еще немного порнографией придется позаниматься, – удовлетворенно сказал Андрейкин, вставляя «шашку» в вентиляционное отверстие. Филипп Филиппович бегал вокруг него, пытаясь заглянуть в шахту. В нем зародилась вера, что все закончится хорошо, и этой верой, он, увы, обязан магу. И как он сам не сообразил про пожар?!
– А что это вы такое нарыли, товарищ маг, что приехали именно в этот дом, забрались на крышу и от любопытства навернулись в подвал? – язвительно спросил Фил Андрейкина.
– Вы дымите, дымите, – передавая Филу факел, посоветовал маг. – Мне, видите ли, пять миллионов долларов тоже нелишними будут. И нет никакого резона делиться с вами трудом и кровью добытой информацией! Дымите! От вас безумная польза, Филипп Филиппович, даже не сомневайтесь!
Фил громко фыркнул. Информация у него! Да больше, чем рассказала Портнягину Дуська, никто не знает!
– И все-таки как же я рад, что в подвале меня поджидала такая приятная компания! – Маг подмигнул Филу и послал воздушный поцелуй пленнику.
Парню в клетке так понравился этот жест, что он повторил его много раз, превратив воздушные поцелуи в целый ритуальный танец.
Фил отвернулся.
Смотреть на безумного человека отчего-то стало неловко.
– Ты когда-нибудь вламывался в чужое жилище с пистолетом? – спросил Клим у Левина, снимая оружие с предохранителя.
За зеленой калиткой оказался просторный двор и еще одна дверь – тоже приоткрытая, – которая вела в дом.
– Уверяю тебя, все-все, что я делаю в последнее время, я делаю впервые, – заверил его Левин. – Сплю с сестрой, нанимаю частного детектива, пью по утрам дешевое вино и таскаюсь с тобой по Рублевке в поисках мага. Слушай, убери пушку. Мороз по коже при мысли, что у тебя от любого шороха дрогнет на курке палец. А вдруг Андрейкин и правда пьет чай в гостиной со своей тетушкой и малолетними племянниками?
– А дядя Филя в валенках им прислуживает, – усмехнулся Титов, но пистолет все же спрятал за пазуху. – Нет, Левин, тут что-то нечисто. Боюсь, как бы мы не оказались в ловушке.
Левин подошел к приоткрытой двери, распахнул ее и жестом руки пригласил Клима пройти вперед.
– Подлый трус, – огрызнулся Титов, но первым зашел в темное помещение, где сильно пахло стиральным порошком и еще какой-то бытовой химией.
– Фу ты, елки, в баню, что ли, попали? – принюхался Левин.
– В прачечную, темный ты человек! У тебя что, ни прачки, ни прачечной никогда не было?
– Не было, – буркнул Левин. – Я не такой засранец, чтобы копить горы грязного белья.
– Квиты, – захохотал Титов, берясь за ручку двери, ведущей в дом.
– Стойте! Не трогайте дверь! – вдруг раздался пронзительный женский голос.
От неожиданности Титов присел и тысячу раз мысленно сказал Левину спасибо, что тот посоветовал ему спрятать оружие. Будь пистолет в руке, Клим, не задумываясь, высадил бы обойму в сторону крика.
– Кто это? – шепотом спросил Левин.
– Баба, – поделился наблюдениями Титов.
– Где она?
– Где-то рядом. Эй, женщина, вылезайте, мы не сделаем вам ничего плохого! – заискивающе позвал Клим, подсвечивая себе мобильником.
Груда белья в углу зашевелилась, развалилась на составляющие, и оттуда вылезла смуглая, коренастая тетка с заплаканными глазами.
– Не трогайте дверь, – повторила она. – Иначе мы взлетим на воздух.
Титов длинно присвистнул.
Левин невольно отступил к двери, ведущей на улицу.
– Там сидит Дуська, она привязана к стулу. От нее ко всем дверям, которые ведут в дом, тянутся веревки, а к ним привязаны боевые гранаты. Устройство сплетено так, что, если одна дверь откроется и хоть одна чека выдернется, рванут сразу все боеприпасы. – Тетка заплакала, слезы потекли по скуластому лицу, и она утирала их крупными, смуглыми кулаками.
– Девушка, вы не бредите? – участливо склонился над ней Титов.
Тетка взвыла белугой, и было трудно понять, подтверждает это слова о ее невменяемости, или она просто в отчаянии, что ей не верят.
– Как вас зовут? – спросил Левин.
– Лена.
– Хорошее имя, рублевское, – похвалил Клим. – Ты тут по хозяйству шуршишь?
