В американском фильме ничего подобного не случалось, и поэтому Маргарита на какое-то мгновение растерялась, но в следующий момент победила свое малодушие и продолжила борьбу с проклятым замком, стараясь не обращать внимания на истошные вопли сигнализации.
Однако подлый замок не хотел открываться, а завывания сигнализации помешали несчастной женщине вовремя расслышать звук подъехавшей у нее за спиной машины.
— Ты только посмотри, Абрикосов, до чего наглые бомжи пошли, — сказал первый милиционер второму, выбираясь из «синеглазки» и неторопливо направляясь к Маргарите Павловне, увлеченно бившейся над замком и не замечающей ничего вокруг.
— И не говори, Апельсинов, — поддержал товарища второй милиционер, подходя следом, — прямо среди белого дня, на вверенной нам с тобой территории курочит дорогущую иномарку!
С этими словами старший сержант Абрикосов брезгливо похлопал «бомжиху» по грязно-зеленому плечу и сообщил:
— Слезай, бабка, приехали.
— Не мешай! — огрызнулась Маргарита Павловна. — Не видишь — почти открылось…
Тут до нее дошло, с кем она разговаривает, и Маргарита Павловна торопливо принялась объяснять:
— Понимаете, я ключи выронила, когда… — Она чуть было не сказала «когда выбиралась из подвала», но вовремя сообразила, что это прозвучит несколько двусмысленно, и закончила неопределенно:
— Когда возвращалась.
Увидев насмешливые лица милиционеров, она возмущенно заявила:
— Вы что, интересно, подумали? Это моя машина!
— Ага, — с усмешкой кивнул старший сержант Абрикосов, — а компания «Лукойл» — моя!
— А моя — «Юкас»! — включился в интересный разговор развеселившийся Апельсинов. — Кончай заливать, бабка, пожалуй в машину! Неохота к тебе прикасаться, руки марать!
Однако руки марать им все же пришлось. Бомжиха попалась непонятливая. Она громко завизжала, перекрывая завывания сигнализации, и попыталась оказать милиционерам сопротивление.
Поэтому дружные сержанты очень на нее разозлились и, доставив в отделение, запихнули в «обезьянник» и попросили дежурного, чтобы он оформил злостное хулиганство, попытку угона транс портного средства и сопротивление представителям правоохранительных органов.
Когда Маргариту Павловну втолкнули в «обезьянник», сидевшая там «приличная» публика — две профессиональные нищенки, вокзальная проститутка и мелкая воровка, пойманная за руку в автобусе, — отодвинулась от нее как можно дальше, а проститутка, отзывавшаяся на простенькое имя "
Незабудка, хриплым прокуренным голосом крикнула дежурному:
— Эй, Вася, ты зачем нам эту падаль подбросил? Мы здесь все девушки приличные подобрались, трудящиеся, аккуратные, а тут такую помойку развели! Еще подцепим от нее заразу, а мне при моей работе это никак нельзя! Вася, я прокурору жаловаться буду!
— Уймись, — Незабудка! — прикрикнул на нее дежурный. — Только мне и дел — тебе условия создавать! У меня одно помещение, разбираться некогда — которые чистые, которые грязные…
Незабудка неприязненно покосилась на тихо погибающую Маргариту и отодвинулась еще дальше от нее.
Вдруг в комнату вошел встрепанный милиционер и вполголоса окликнул дежурного:
— Кранты, Васька, следственная группа из прокуратуры приехала!
— Чего им надо-то? — изумился дежурный, судорожно сметая со стола стакан и запихивая его в ящик стола.
— Да вроде просто рядом были, погреться завернули…
— Ну это еще ничего… — обрадовался дежурный.
— Какое — ничего! — воскликнул его коллега с ужасом. — Сама Кукушкина притащилась!
— Мать твою! — не удержался дежурный. — Ну это надо же! Эта обязательно к чему-нибудь придерется! Накаркала ты, Незабудка, — повернулся он в сторону «обезьянника».
— Да, Кукушкина — это зверь, — тоскливо согласился его коллега.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась решительная невысокая женщина в черном драповом полупальто, сильно смахивающем на морской бушлат, в сопровождении троих унылых мужчин.
— Бардак в отделении! — холодно заявила женщина, — Задержанные наверняка не оформлены…
— Оформлены, Елена Георгиевна! — робко отозвался дежурный.
Маргарита Павловна растерянно уставилась на грозную посетительницу.
Не может быть!
Она просто не верила своим глазам!
Перед ней стояла в полувоенном бушлате единственная подруга, безответная и стеснительная Ляля!
Этого просто не могло быть…
Но милиционер ясно сказал — Елена Георгиевна Кукушкина… Лялина фамилия действительно была Кукушкина, и звали ее, кажется, Еленой, а отчеством подруги Маргарита Павловна никогда не интересовалась.., но такое невероятное преображение! Перед ней стоял совершенно другой человек! Где тихий голос, где просительные интонации, где мягкость и незлобивость?
Дело в том, что Маргарита Павловна общалась с подругой исключительно на внеслужебные темы и, как правило, во внеслужебное время, и тогда Ляля действительно была мягкой и терпеливой, сносила все от подруги и от своих назойливых родственников, но на работе она становилась другим человеком — решительным и строгим следователем прокуратуры, и кричать на нее мог только один человек — непосредственный начальник, прокурор района Антон Донатович. Только перед ним следователь Кукушкина робела, всех остальных сослуживцев постоянно строжила, уличала в недоработках и слабостях, поэтому ее боялись, уважали и считали карьеристкой и железной женщиной.
Все еще не веря своим глазам, Маргарита Павловна бросилась к решетке «обезьянника» и робко воскликнула:
— Ляля!
Следователь Кукушкина бросила на задержанных равнодушный взгляд. Прильнувшая к решетке старая бомжиха в покрытой какими-то клочьями грязно-зеленой кацавейке бормотала что-то нечленораздельное. В глазах Елены Георгиевны не блеснуло и тени узнавания. В самом деле, не могла же она подумать, что эта ужасная, опустившаяся личность, которую даже не хотелось называть женщиной, — это ее богатая, ухоженная, высокомерная подруга Маргарита!
А если бы Ляля каким-то чудом узнала Маргариту — кто знает, призналась бы она в этом? Честно говоря, несмотря на бесконечное терпение и ангельский (в нерабочее время) характер, Ляля уже утомилась от своей подруги и ее вечных воображаемых проблем. Маргарита ее попросту достала.
Скользнув по решетке «обезьянника» равнодушным взглядом, Елена Георгиевна повернулась к дежурному и распорядилась:
— Покажите протоколы задержаний.
Затем она вспомнила о человеческих слабостях своих спутников и нехотя добавила:
— И чайник поставьте, пожалуйста!
— Это мы мигом, — Вася вскочил, потирая руки, — и чайку, и другое найдется… В эту комнату проходите! — И он открыл перед грозной Кукушкиной дверь во второе помещение.
Маргарита Павловна, прижавшаяся к решетке, как будто и впрямь она была живым экспонатом настоящего обезьянника, жалобно крикнула вслед удаляющейся подруге:
— Ляля! Спаси меня! Вытащи меня отсюда!
Но за суровым следователем уже захлопнулась дверь.
— Ну что, крыса помойная, — ехидно осведомилась Незабудка, — не прошел номер? В другой раз, когда глюки замучают, — перекрестись!
Однако едва внутренняя дверь закрылась за Лялей Кукушкиной, входная дверь снова распахнулась, и на пороге появилась Лола, которую Маргарита Павловна последнее время называла про себя не иначе как «подлая изменница».
— Лола случайно заметила, как Маргариту увозили милиционеры, и проследила машину до отделения. Для самой госпожи Ашотовой она бы и пальцем не пошевелила, но перед ее внутренним взором предстала красавица Пенелопа, и Лола ради нее решила вызволить из заточения вредную и ревнивую хозяйку. Все же очаровательная Пенелопа чуть было не стала ее невесткой, а это кое-чего да стоит. И кто знает, может быть, еще не все потеряно? Возможно, Пу И и Пенелопа все же понравятся друг другу настолько, что у них будут дети, и тогда вовсе незачем, чтобы Маргарита Павловна оказалась замешанной в сомнительную историю с кражей машины. Пойдут разговоры, история обрастет слухами. Как говорится не то он украл, не то у него украли, но галоши свои в прихожей лучше при нем не оставлять…
А если серьезно, то Лола однозначно определила появление Маргариты вблизи места проведения операции тем, что Маргарита следила за ней. Что уж ей пришло в голову… Но теперь, будучи в милиции, вдруг она начнет болтать? Милиции Лола не очень боялась, она боялась Жоры Кабана и его свиты.
* * *
Увидев в дверях Лолу, Маргарита тяжело вздохнула. Если ей не помогла лучшая подруга, безответная Ляля, то чего же ожидать от «подлой изменницы»!
Хмуро потупившись, Маргарита отошла от решетки.
Однако Лола, проходя мимо нее, со значением подмигнула.
Подойдя к столу, за которым сидел милиционер, оставленный Васей за главного, Лола низко наклонилась к нему, улыбнулась самой своей чарующей улыбкой и проговорила низким волнующим голосом:
