— Уверена ли я? Ха! Могу сказать со всей ответственностью: я с рождения тут живу, если это, конечно, можно назвать жизнью.
— Тогда надо разобраться, — задумчиво ответил он.
— Давно пора, — рявкнула Анна. — Вы Маленов?
Мужчина, похоже, достиг наивысшей точки изумления, что и передал своим голосом:
— Как вы узнали?
— А труп на даче — ваш заказчик? Я имею ввиду экономический прогноз. Это труп заказал его вам?
Он пришел в восхищение:
— Вы правы. Потрясающе.
— Ничего потрясающего в этом нет, — тоном полнейшего превосходства сообщила Анна. — Просто я умею думать и, в отличие от некоторых, сопоставлять имеющиеся факты.
— Да уж, фактов было предостаточно, — согласился мужчина. — Я тоже не исключал, что Тучкова это вы, но опасался задавать вопросы. Вы могли быть и не Тучковой, а той, кого нарочно пытаются выдать за нее.
— Однако там, у Эллочки, вы не выдержали и взялись задавать наводящие вопросы, — напомнила Анна. — Должна сказать, плохо это у вас получилось.
— Да, тогда я все же решился на осторожный вопрос, и вы так напустились на астрологию, что я отбросил последнюю мысль. «Не может Тучкова составлять гороскопы и ругать их последними словами,» — подумал я. К тому же вы там были по делам своего мужа. Нет! — воскликнул он и осекся.
— Что «нет!», продолжайте, — ядовито прошипела Анна. — Я уже догадалась, что Эллочка ваша жена.
— Бывшая жена, — подчеркнул он.
— Видите, как тесно мы связаны.
— Уже не связаны. Я влюбился в совсем другую женщину, и она всем вам вместе взятым утрет нос. Вы даже не представляете, что это за женщина!
Анна почему разозлилась:
— И представлять не хочу. Вы влюбились. Как это на вас похоже. Не успели со старой любовью расстаться, как уже бросились в новую.
— А что это вы так завелись? Вам-то какое дело? Уж не ревнуете ли вы меня?
Анна растерялась: «Он прав.»
— Я? Вас? — зашипела она. — Да на кой ляд вы мне нужны? У меня таких…
— Знаю-знаю, — перебил он, — штабелями лежат.
— Откуда вы знаете?
— Ну, вы уже говорили.
— Я не ревную, — решила оправдаться Анна. — Я негодую. Вы легкомысленный и недобросовестный человек. Конечно, сами вы думаете о себе совсем другое. Этот рассказ о покойном друге меня тогда очень впечатлил, а теперь вспоминать противно, такие дифирамбы вы пели себе.
— Но мою квартиру и вы хвалили, а я все же ее хозяин, — напомнил он. — И не ворую. Хозяин бывший, правда, но уж вы-то ко мне претензий иметь не должны: я оставил свою квартиру вашему же Филе.
— Тьфу, как все же мужчины любят себя, — возмутилась Анна. — Сплошное самолюбование. Вы думаете — вы перл? Ошибаетесь, и Эллочка бросила вас ненапрасно. Уверена, что вы еще тот зануда, и правильно она сделала, что ушла…
— К вашему Филе, — продолжил за нее он. — К Филе, который не может даже кран починить на кухне. Кстати, обещаю, завтра я вам его починю.
— Почему завтра? — удивилась Анна.
— Потому, что сегодня я очень спешу. Знаете, раз я вас нашел и вы живы и здоровы, так что нам сидеть в шкафу? Давайте выйдем и договоримся о встрече на завтра: нам нужно очень многое обсудить. Только мой вам совет: поберегитесь, в противном случае до завтра можете не дожить.
— Спасибо за совет, — с сарказмом поблагодарила Анна, — но об этом я уже и без вас догадалась. Обсудить действительно многое надо, но не сейчас, я тоже ужасно спешу. У меня появились дела поважней моей жизни. Шкурные вопросы уже не интересуют меня. У меня тоже любовь. Так что давайте договоримся о встрече и идите себе на здоровье куда шли.
— Что значит — идите? А вы?
— Лично я выходить не собираюсь.
— Почему?
— Не имею не малейшего желания. А вы, пожалуйста, идите.
— Хорошо, я пойду, — он сделал легкое движение к двери и замер, — но… Как же, вы так и будете здесь сидеть?
— Так и буду, — подтвердила Анна.
— И могу я узнать почему?
— Пожалуйста: у меня нет никакого желания встречаться с человеком, который сделал вас рогоносцем. Это он жарил яичницу. Думаю, сейчас он уже ее доел и варит кофе. О, и запах чую. Кстати, кофе он готовит еще хуже яичницы. Бедный Филя, ваша Элла совсем не хочет его кормить.
— Пусть он ей будет благодарен за это. Это еще хуже, чем ходить голодным. Знаете, я наверное тоже посижу здесь с вами.
Анна рассмеялась:
— Вы трус?
— Ни в коем случае. Я посижу подальше от греха. У меня чешутся кулаки, а ваш Филя — истерик.
— Так вы уже общались с ним? И каково ваше впечатление?
Он неопределенно хмыкнул:
— При всем моем уважении к вам, он негодяй. Впрочем, Элла его перевоспитает.
— Ваша любимая Элла!
Он схватил ее за руку и с яростью произнес:
— Знаете, я не советую вам муссировать эту тему. Элла — моя жена, хоть и бывшая, говоря плохо о ней, вы плохо говорите обо мне, и я вынужден реагировать. — Он помолчал и уже мягче добавил: — Простите, я не хотел вас обидеть.
— Вам это и не удалось, — сказала она, потирая руку.
— Впрочем, вас я не осуждаю. Вам, как женщине, позволительно выдавать характеристики своему мужу в присутствии постороннего человека.
Анна рассмеялась.
— Тише вы, — испугался он.
— Не волнуйтесь, Филя на кухне и нас не слышит, — успокоила она его. — А что касается вашего прочувствованного монолога, могу отметить лишь одно: мы не посторонние, а почти родственники. Ваша любимая жена теперь любимая жена моего любимого мужа. Когда-то любимого, потому что теперь я даже видеть его не хочу.
— Верится с трудом.
Анна вспыхнула:
— Что? Вы мне не верите? Тогда зачем по-вашему я здесь сижу? Впрочем, мне уже все равно. Дело, которое меня ждет, важней всего на свете. Я больше не могу оставаться здесь.
Он схватил ее за руку:
— Я вас не пущу. У меня тоже есть очень безотлагательное дело, но не может же ваш Филя сидеть на кухне вечно. В конце концов он уже здесь никто. Я же оставил своей жене квартиру, ушел с одним чемоданчиком, скитаюсь теперь по чужим домам, так почему же он тут расселся? Да еще обедает вашей яичницей.
— Вот я пойду и скажу ему об этом, — заявила Анна, выдергивая руку.
Маленов неожиданно сдался:
— Правильно, пойдите, а я пока здесь посижу. У меня действительно времени слишком мало, чтобы тратить его непонятно на кого. Черт с ним с вашим Филей. Идите, гоните его.
Анна представила разговор с мужем, его плаксивое или гневное лицо и поняла, что не сможет выйти из шкафа.
— Знаете, я передумала, — сказала она. — Посидим еще минуты две.
— Вам надо собраться с духом? — сочувственно поинтересовался он.
— Пожалуй, да.
— Я вас понимаю. В сердце моем не осталось и следа от любви к жене и от этого видеть ее стало еще неприятней, чем тогда, когда я страдал. Посидите, может Филя уйдет.
Он положил руку на ее голое плечо, как бы приободряя ее и не замечая, что плечо голое. Анна не стала заострять его внимание и промолчала, понимая, что для него сейчас это не важно.
— Чем бы вас развлечь? — задумчиво спросил он. — Очень хочу вас успокоить. Ах, да, я же забыл сказать: у вас крупные неприятности. Вас хотят убить.
Ноги подкосились у Анны.
— Спасибо, вы меня успокоили, — пробормотала она, сползая вниз.
Он поддержал ее за талию, не дав упасть, и пояснил:
— Нет, нет, это не обязательно. Не все так безнадежно. Если в ближайшее время вы продержитесь, дальше будет легче. Ваша смерть для них потеряет всякий смысл.
Анна почувствовала себя значительно лучше.
— Спасибо, — сказала она, отстраняясь, — я уже сама догадалась об этом и держусь из последних сил. Даже живу в каком-то сарае.
— Это прекрасно, — обрадовался он. — Я так и думал, что вы скрываетесь. Но зачем же вы приехали сюда? Это опасно.
— Исключительно по глупости. Знаете, я влюбилась и потеряла голову.
Настроение его резко ухудшилось.
— Влюбились? Вы недобросовестный человек, а говорили, что верная жена. Не успели отойти от Фили, как сразу влюбились. Это ветреность. Это легкомыслие. Это черт знает что такое! Кто он?
— Да уж конечно же не такой болван, как вы, — злорадно ответила Анна. — Уж он бы не стал оставлять свою роскошную квартиру какой-то шлюхе.
— Если бы на вашем месте была бы другая женщина, я бы ее за такие слова ударил! — заявил он.
— А что вам мешает ударить меня?
— Не знаю, кажется, я преклоняюсь перед вами.
— Ха-ха!
— Не задавайтесь, всего лишь потому, что вы гениальны. Вы даже не знаете сама, какая вы умница, но какая же вы дрянь! Я вам поверил. «Ах, мой муж, мой муж!» А оказалось — вы как все.
— А вам-то какое дело? Что это вы так разволновались? Ревнуете? — ядовито поинтересовалась Анна, ликуя в глубине души.
«И в самом деле, что это я взбесился?» — удивился он и тут же сменил ноту:
