Поэтому Мадлен решила подождать, пока папенька, накурившись, отправится в койку. Она прислонилась к забору, которым был обнесен дом Вондрачковой, и следила за отцом в окне.
Вдруг с другой стороны улицы метнулась серая тень. Довольно высокая девушка, появившаяся неизвестно откуда, подошла к калитке Ирины Леонидовны и нажала на звонок.
Днем, когда вокруг полно самых разных звуков, Мадлен ни за что бы не услышала последующего разговора, но ночью дети спят, крикливые бабы угомонились, мужики успокоились, не ревут моторы автомобилей, тишина стоит полная.
– Кто там? – спросила Ирина Леонидовна.
– Я, – прозвучало в ответ.
– Не поняла.
– Откройте, пожалуйста.
– Представьтесь.
– Я от Иржи.
– Да? А почему он сам не приехал?
– Грипп подхватил, лежит с температурой.
– Ничего не знаю, – решительно сказала Ирина Леонидовна, – ступайте прочь. Ночь на дворе, добрые люди по гостям не шляются.
Девушка коротко выругалась, снова позвонила и сказала хозяйке:
– Я привезла деньги.
– Не понимаю, о чем идет речь.
– О господи! Да откройте же!
– Сейчас полицию вызову, – пригрозила Ирина Леонидовна.
Девица снова матюкнулась, достала мобильный, потыкала в кнопки и сердито осведомилась:
– Иржи? Спишь себе спокойно, а я тут по Египетской прыгаю. Позвони своей дуре и вели меня впустить.
Окно в квартире Мадлен давно погасло, папенька улегся в кровать, но стриптизерка не собиралась уходить. Она с интересом ждала продолжения беседы. Мадлен просто сгорала от любопытства. Ну кто это навещает Ирину Леонидовну по ночам?
Внезапно калитка распахнулась.
– Сразу бы сказали, что вы Лена, его жена! – сердито воскликнула Ирина Леонидовна.
– Я пыталась, – буркнула та, – да вы и слушать не захотели.
– А сами бы вы как отреагировали, окажись на моем месте?! – не осталась в долгу Вондрачкова. – Явились ни свет ни заря! Почему пешком? Где Иржи?
– Объяснила же, – сердито ответила гостья, – муж болен, а деньги вам нужно отдать сегодня.
– Вчера, – поправила ее Ирина Леонидовна.
– Да, конечно, но моя машина сломалась на шоссе, пришлось ждать эвакуатор, тащиться в мастерскую, затем на перекладных добираться в Гжев. Мне очень хотелось вернуться домой, в Ковальск, а не переть к вам, но ведь я же приехала! И сумму всю привезла.
– Уговор дороже денег, – насупилась Ирина Леонидовна, – давайте.
– Что?
– Непонятно? Деньги.
– Здесь?
– А где?
– Хоть во двор впустите, кругом люди.
– Все спят, – хмыкнула Ирина Леонидовна, – тут ложатся с петухами, гоните баксы, и дело с концом.
– Офигеть можно. – Лена пожала плечами и достала из сумочки конверт. – Держите.
Воцарилось молчание, потом Вондрачкова сказала:
– Все верно, только вот эти сто долларов обменяйте.
– С какой стати?
– Купюра совсем потертая, и потом, я предупреждала Иржи, чтобы он не посылал мне доллары старого образца.
– У меня нет больше денег!
– Ладно, в следующем месяце подвезете.
– Вы меня не впустите?
– С какой стати?
– Ночь на улице.
– И что?
– Ну… мне бы до утра посидеть, хотя бы до семи.
– У меня не гостиница.
– Я на кухне устроюсь, в уголке, – настаивала Лена.
– У меня больной в доме, он пугается посторонних.
– Ваш сын небось спит.
Раздался стук калитки. Лена разразилась тирадой, в которой не было ни одного цензурного слова, потом опять позвонила по мобильнику.
– Иржи? Твоя так называемая мать вообще обнаглела! – злобно заверещала она. – Не пустила меня до утра подождать, оставила на улице! Ну ваще, на всю голову больная. Ладно, пойду такси ловить, только, похоже, тут хуже, чем в Ковальске, весь город прям вымер. Ну ваще, ну ты меня и послал!
Сунув мобильный в карман, Лена нервно закурила, но не успела затянуться, как тихонько пропищал сотовый.
– Ну! – резко сказала Лена. – Я не сержусь и понимаю, что никому, кроме меня, такое не сделать. Просто не нравится стоять одной ночью, без машины в незнакомом городе, вот и все. Да никого я не боюсь, от любого отобьюсь, мне просто не по душе, что так называемая твоя мать позволяет себе такое. Ты платишь ей нехилую сумму, хотя бы за это она могла быть повежливее со мной. Я бы никогда не вытурила человека в ночь. Да, понимаю, некуда деваться. Ладно, я пошла на вокзал, авось там буфет работает. Хорошо, хорошо, уже успокоилась, хотя она редкостная падла. Впрочем, если Ирина тебе мать, то мне она свекровь, а когда родственники мужа хорошо относились к невестке? Ну все, а то батарейка сядет.
Завершив разговор, ночная гостья исчезла так же внезапно, как и появилась. Мадлен пошла домой, ее любопытство было полностью удовлетворено. Вот, значит, как обстоит дело. Сплетники болтали ерунду. Никакого генерала-вора и в помине не было. Ирина Леонидовна и впрямь когда-то имела мужа-чеха, поэтому и получила фамилию Вондрачкова. Еще у нее имеется второй сын, Иржи, похоже, состоятельный человек. Он и содержит свою мать вкупе с братом-инвалидом. Одно непонятно – почему денежная дотация доставляется в условиях строжайшей секретности и почему свекровь не была до сегодняшнего дня знакома с невесткой. Но, в конце концов, в жизни случаются всякие казусы. Кое-кто из детей, испытывая чувство долга, помогает престарелым родителям, но при этом не хочет с ними общаться.
Потом Мадлен занялась обдумыванием куда более сложной и значимой для нее проблемы: где взять новые босоножки…
– Теперь понимаете, – спросила она меня, – почему не следует давать Ирине Леонидовне деньги? Да она просто решила вас обмануть. Есть у нее человек, который заботится, чтобы она не осталась голодной. Терпеть не могу таких! Наглых! Ведь имеешь тугрики, так чего тебе еще надо? Видели, какой у нее дом? Лучше всех, да еще собственный, вдвоем с Борькой живут в хоромах, а мы на квадратных сантиметрах жмемся. Жаль, нельзя к Вондрачковой народу побольше подселить. Постояла бы в очереди к туалету, полаялась с тетками у плиты, походила в ванную по расписанию, то-то бы ей хорошо стало!
Я молча смотрел на раскрасневшуюся от злости Мадлен. Говорят, у каждой нации есть характерные признаки. Принято считать, что французы невероятно сексуальны, а немцы педантичны и аккуратны. Не знаю, соответствует ли это действительности, среди моих друзей иностранцев нет. А вот о русских бытует мнение, что все они алкоголики, мол, начинают день с самогонки и заканчивают водкой. Естественно, это неверно. На мой взгляд, у нашего народа есть другая характерная черта. Увидев, что сосед выбился в люди и стал жить лучше других, русский человек предпочитает отчаянно завидовать везунчику и отнюдь не станет работать больше, чтобы достичь такого же успеха. Нет, нашим только дай раскулачить парня, пусть живет так же плохо, как остальные, сидит в навозе и не чирикает. Именно из-за этого в России случилось много неприятностей. Почему, например, в 1917 году произошел большевистский переворот? Просто группе людей было невмоготу смотреть на чужое благополучие, вот они, сыграв на национальном чувстве зависти, и устроили заваруху, в результате которой одна часть населения оказалась в могиле, а другая впала в нищету. Есть жестокий анекдот на эту тему. Один человек выловил золотую рыбку, та, как водится, взмолилась:
– Отпусти меня, выполню три твоих желания.
– Ладно, – согласился мужик, – значит, так, хочу огромный дом.
Бац, стоят на дороге целых три роскошных здания.
– Извини, – залебезила рыбка, – забыла предупредить, я еще не слишком опытная волшебница. Поэтому, то, что ты сейчас пожелал, появится и у твоего соседа, причем в двойном размере. Вот твой дом, а те два – его. Еще проси, чего хочешь.
Закручинился мужик, пригорюнился, начал в затылке чесать, думал думу горькую и надумал:
– Слышь, рыбка! – радостно воскликнул он. – А ну-ка сделай меня слепым на один глаз!
Лично я, впервые услышав анекдот, смеяться не стал. Уж слишком правдивой показалась эта история. Вот сейчас Мадлен с жаром убеждает меня в том, что Ирине Леонидовне не следует оказывать материальную помощь. Да и вообще, хорошо бы у нее все отнять.
На душе стало мерзко. Стараясь сохранить приветливое выражение лица, я вынул из кошелька деньги.
– Спасибо за помощь.
– Не за что, – радостно ответила Мадлен, – вы только своей хозяйке объясните: Вондрачкова не нуждается, просто она нахалка. Вот мне деньги очень пригодились бы, на квартиру, но ведь я не клянчу у богатых, сама верчусь. Пусть и Ирина Леонидовна постарается! У ней сын есть!
Разговор грозил пойти по кругу. Я встал.
– Пожалуй, мне пора.
– Вы куда? – полюбопытствовала Мадлен.
– Есть еще кое-какие делишки, – туманно ответил я.
– Давайте объясню, как до вокзала добраться, – оживилась девушка.
– Мне придется еще задержаться в Гжеве.
– К этой все-таки пойдете? – подскочила Мадлен. – Говорю же, не стоит, наврет с три короба. Домой езжайте, нечего вам тут больше делать, не тратьте зря время.
