Когда Соня стала подрастать, она несколько раз спрашивала бабушку, кто такой этот красивый смуглый мужчина, что стоит рядом с ней, но бабушка отвечала уклончиво и переводила разговор на другую тему. При этом в глазах ее стояла тихая привычная печаль.
А мать как-то сказала Соне, что бабушку отправили из Индии домой раньше окончания контракта: у нее, по слухам, завязался роман с местным жителем, а в те времена к этому относились очень строго.
Вернувшись домой, Сонина бабушка очень скоро вышла замуж, у нее родился ребенок, будущий Сонин отец…
И вот теперь детали той давней истории сложились перед Соней, как кусочки пазла.
Все кусочки этой истории встали на свои места, получили простое и логичное объяснение.
Когда Сонина бабушка приехала из Индии, она уже была беременна. Мужчина, за которого она вышла и которого Соня считала своим дедом, очень любил ее и признал ребенка своим. Но на самом деле отцом этого ребенка, отцом Сониного отца был вот этот красивый смуглый человек с фотографии.
Теперь Соня не сомневалась в этом.
Она вспоминала своего отца, его темные глаза, темные вьющиеся волосы, смуглую кожу, и видела, как он похож на этого молодого индуса. И не только отец – она сама была яркой брюнеткой, легко загорала… Соня так любила солнце, что больше не оставалось сомнений, ее предки жили в южной стране.
– Я вижу, принцесса, теперь вы мне поверили! – проговорил старик, не сводя с нее глаз. – Как я рад! Я увидел вас своими глазами, я дождался этого счастливого мига и теперь могу спокойно умереть!
– Да что вы все говорите о смерти? – перебила его Соня. – Вы крепкий человек, полчаса назад вы нас чуть не пристрелили…
– К сожалению, я точно знаю, сколько мне осталось жить, – вздохнул старик, – поэтому я и отдал пайцзу профессору… он был хорошим, честным человеком и пообещал мне, что будет беречь ее как зеницу ока и передаст только законному наследнику. Но люди Маттео выследили и убили его…
– Кто он такой, этот Маттео? – спросила Соня. – Почему он охотится за этой пайцзой?
– Маттео – мой брат… – проговорил старик с тяжелым вздохом.
И он рассказал Соне свою историю.
Его род на протяжении сотен лет верно служил семье Сониных предков, князей горного племени канчеев. Предки старика были советниками князей, визирями, министрами, и они же хранили древнюю реликвию своего племени – пайцзу монгольского императора. Пайцза была символом княжеской власти и в то же время ключом к сокровищу, которое восемьсот лет берегли канчеи в сокровенном месте у себя в горах.
Когда пришло их время, два брата, два последних представителя рода княжеских визирей, отправились учиться в Европу, в старинный Падуанский университет. Их индийские имена были слишком сложны для европейцев, и братья переделали их на итальянский лад: старший принял имя Андреа, младший – Маттео.
Когда они уже собирались вернуться на родину, до них дошло сообщение, что последний представитель княжеского рода, Сонин дед, умер от сердечного приступа.
Должно быть, он не смог пережить разлуку со своей русской возлюбленной.
Возвращаться в Индию не имело смысла.
И тогда младший, Маттео, сказал своему брату, что со смертью последнего князя их присяга утратила смысл и что нужно самим воспользоваться пайцзой, открыть тайник с сокровищем и начать новую жизнь, жизнь богатых и независимых людей.
Андреа ответил на это, что честь важнее жизни, что верность роду не умирает со смертью одного человека, что он сбережет пайцзу до тех пор, пока не появится ее законный наследник.
С того дня братья стали злейшими врагами. Маттео посвятил всю свою жизнь тому, чтобы отнять пайцзу у брата, а Андреа – тому, чтобы не допустить этого, сохранить древнее сокровище и священную княжескую реликвию.
– Ваш брат стал инвалидом! – проговорила Соня, вспомнив встречу в пещере.
– Да, как-то он слишком близко подобрался к пайцзе, и мне пришлось выстрелить в него. – Старик покосился на свое ружье. – Мне больно было стрелять в родного брата, но долг и честь превыше родственных связей! После этого он передвигается только в инвалидном кресле. Зато он научился подчинять себе волю людей, окружил себя воинственными женщинами, которые преданы ему душой и телом и исполняют каждый его приказ.
– Да, мы их видели! – Соня невольно поежилась.
– Так продолжалось многие годы, но несколько недель назад я узнал, что тяжело болен, – продолжил старик. – Тогда я связался с профессором Андреотти. Он работал в том же Падуанском университете, который я когда-то окончил, и занимался историей путешествий Марко Поло. Я пригласил его к себе и отдал пайцзу, взяв с него слово, что он сбережет ее, не отдаст моему брату, но передаст законному наследнику княжеского рода, если таковой появится.
Случилось так, что Маттео выследил профессора, его люди убили Андреотти, но пайцза им не досталась. Она попала к вам, принцесса! В этом, несомненно, видна рука судьбы!
Соня с Алексом переглянулись. А ведь и верно: вмешалась судьба в виде шустрого вороватого мальчишки, который украл пайцзу у профессора незадолго до его смерти. А уж потом Соня хранила ее, как могла.
Старик ненадолго замолчал, а потом проговорил тихо, проникновенно:
– Вы должны побывать в тех местах, принцесса! Должны увидеть прекрасный край, где жили и умирали ваши благородные предки! Должны увидеть высокие горы и глубокие ущелья нашей страны, ее бурные реки и плодородные долины! Должны увидеть, как весной горы покрываются розовыми цветами…
– Может быть, я туда и правда когда-нибудь поеду! – ответила Соня, тронутая искренним волнением верного старика. – Покажите мне это место на карте…
Андреа с готовностью достал из шкафа карту Индии, развернул ее на столе и показал Соне:
– Вот здесь, на самом юге штата Андхра-Прадеш, расположены владения горного племени канчеев…
– Минуточку! – Алекс подошел к столу и через плечо Сони взглянул на карту. – Это же совсем рядом с Бангапуру!
– Ну да, – старик посмотрел на него, – не просто рядом. Долгое время Бангапуру входил в состав нашего княжества и платил дань властителям канчеев.
– Ага, и как раз тут находится нефтяное месторождение, принадлежащее конкурентам Вишневского…
– Нефть, опять нефть! – вздохнул старик. – Она пачкает все, к чему прикасается: человеческие души, судьбы целых народов… Из-за нефти многое на моей родине изменилось. Не все люди чтут заветы предков, к тому же в наших краях появилось множество людей, которые думают только о наживе, они приманивают зло…
Тут старик остановился, заметив, что Соня тщательно скрывает зевоту.
– Простите… – смущенно сказала она, – в последние несколько дней я живу очень беспокойной жизнью.
– Это вы меня простите, принцесса! – вскричал старик. – Я должен был предложить вам угощение и отдых!
Соня ощутила, что безумно хочет есть, просто зверски. В последний раз она ужинала вчера в ресторане, а сегодня уже дело к вечеру.
Старик уже ставил на стол простой деревенский хлеб, и домашний сыр, и маринованные маслины в керамической плошке, и огромные красные помидоры. Соне понадобилось все ее самообладание, чтобы не наброситься на еду, как голодный волк. Она вспомнила, что старик считает ее принцессой, и ела медленно и с достоинством.
После еды старик принес чай в крошечных стаканчиках. Соня напряглась было, вспомнив о своей аллергии, но решила выпить. И не прогадала, потому что от этого чая у нее вдвое прибавилось сил.
– Нам пора, – сказала она, вставая.
Старик молча склонился перед ней в глубоком поклоне, подавая пайцзу.
Джон неторопливо шел по пирсу, поддавая ногой пустую банку из-под пива. Он прошел мимо нескольких яхт и больших прогулочных катеров, поравнялся с белоснежной кормой «Арианы». Его банка от очередного пинка отлетела к самым сходням. Джон подошел следом, с невольным любопытством разглядывая яхту русского миллионера. Он долго следил за этим кораблем, отлично знал его планы и чертежи, состав команды, расположение кают и служебных помещений, но впервые оказался так близко от «Арианы».
На корме, возле самого трапа, курил молоденький вахтенный матрос. Кроме него, на палубе никого не было видно. Из большого салона доносилась громкая музыка, голоса, звон бокалов.
– Эй, на «Ариане»! – окликнул Джон вахтенного. – Вам там не нужен еще один опытный моряк?
– Приходи днем, приятель! – отозвался матрос. – Поговори с мистером Макгилом, он занимается персоналом.
– Днем, говоришь? – переспросил Джон и начал медленно подниматься по трапу.
– Эй, приятель, ты куда? – забеспокоился матрос. – Я же сказал – днем! Мистер Макгил не позволяет…
