Зрачки Аллы расширились.
– Независимо от того, кто чей родственник, следует признать: Лаура лучший специалист. Галина Сергеевна после первого тура пришла ко мне с вопросом, каковы шансы Алисы на призовое место. Я ей ответила: «Девочка интересная, но никто не может гарантировать успех. Участницам требуется проявить незаурядные морально-волевые качества. И, если кто-то не попадет в тройку победителей, ему надо воспринимать произошедшее как урок. Умение правильно переносить неудачу очень полезное свойство». Галина Сергеевна занервничала.
– Нам необходим диплом. Если Лиса пролетит мимо пьедестала, можете ей дать звание, ну, допустим, «мисс очарование» или «мисс лучшая походка»?
Я ответила:
– Условиями конкурса подобные награды не предусмотрены.
Петрова принялась меня упрашивать, она оказалась очень настырной. И в конце концов заявила:
– Я заплачу вам…
В кабинет без стука вошла секретарша с подносом и начала расставлять перед нами чашки с кофе, вазочку с конфетами, сахарницу. Миронова молча ждала, пока она уйдет. Я тоже не произносила ни слова, Алла Константиновна права, Галина была упорной. Хорошо помню, как она приехала поздно вечером ко мне домой и начала просить меня помочь Лисе. Помнится, тогда я подумала, что некоторые взрослые готовы на все, чтобы сделать своих детей знаменитыми. Но сейчас-то я понимаю, не об Алисе беспокоилась милая бабуся, а о деньгах, которые получит от продажи внучки на аукционе, диплом являлся необходимым условием для поездки на бал наложниц.
Помощница Мироновой ушла, Алла заговорила снова:
– Следовало выгнать Петрову, но я знаю, что родители конкурсанток становятся невменяемыми, они переживают больше девочек, поэтому решила не реагировать на предложение взятки, сказала: «Лучше потратьте эти деньги на приведение Алисы в надлежащий вид. Ей необходимо похудеть минимум на пять, а лучше на семь кг, вылечить волосы, поставить виниры».
– За оставшийся до второго тура срок нереально все это выполнить, – опечалилась Петрова.
И тогда я рассказала ей о клинике Лауры, открыла все карты, предупредила:
– У Кузнецовой все очень дорого. Эффект стопроцентный. Но и цена велика.
Алла замолкла, вместо нее заговорил Степан:
– Галина обратилась к Лауре и в качестве гонорара предложила ей китайскую перламутровую медаль. Так?
По лицу хозяйки холдинга «Красавица» пробежала судорога.
– Откуда вы знаете?
Степан развел руками:
– От Алисы.
– Неразумно обсуждать с внучкой подобные вещи! – неодобрительно заметила Алла. – Да, Галина показала Лауре раритет. У сестры обширная коллекция китайских предметов старины, она согласилась на бартер.
– Лаура, конечно, похвасталась вам своим приобретением, – сказала я.
– Да, – после небольшой паузы согласилась Миронова.
– И кто же из вас сообразил, что видит часть коллекции вашего отца, Константина Чашкина, директора музея города Нарганска, который почти полностью уничтожил пожар? – спросил Степан. – Вы или Лаура догадались, что Галина бывшая жена Михаила, вашего старшего брата, трудника монастыря, тоже сгинувшего в огне?
– Журналистка Сергеева, написавшая, что пожар вспыхнул по вине алкоголика Михаила Чашкина, Галина Петрова, – добавила я, – Сергеева ее псевдоним. Вы же узнали медаль, да? И догадывались, кто оболгал брата!
Алла Константиновна молчала.
Степан положил на стол диктофон.
– Вчера сотрудник фонда «Помощь» беседовал с Мариной Григорьевой, давайте ее послушаем.
Дмитриев нажал на кнопку.
– Родители полгода назад сильно поругались, и мама каждый вечер пила, – раздался тихий голос. – Разводиться они не стали, просто разъехались. Причина в папе. Мамочка его застукала с любовницей. Мой старший брат совсем взрослый, он со своей девушкой в ее квартире поселился, средний учится в Питере. Бабушка и дед со стороны папы умерли, мамины живы, но у них отдельное жилье. Мамуля с отцом даже подрались. Я люблю папу, но он козел! Решил, раз меня и мамы дома нет, можно привести чужую бабу. Отец распсиховался и ушел жить на квартиру покойных родителей. А мы с мамулей остались дома. Она никому ничего не рассказала и мне велела молчать, попросила:
– Если дед начнет расспрашивать: «Где Игорь? Почему его вечно дома нет?» – отвечай: «Дедуль, разве тебе мама не объяснила? Папа в командировке, уехал зарабатывать, вернется после Нового года».
Я мамуле пыталась растолковать, что глупо себя так вести. Все равно потом придется родителям правду сообщить, но она плакала:
– Нет, не сейчас. Мне надо успокоиться. Пережить позор. Вот пройдет боль, тогда и объявлю о разрыве.
Я понимала, что мама надеется на возвращение отца, поэтому скрывает его измену. Если растреплешь, что муж урод, как потом с ним дальше жить? Но папа извиняться не спешил. Я ему позвонила, начала ругать, а он заорал:
– Не лезь не в свое дело! Танька в постели бревно с глазами, никогда мне ночью не рада. С бабой меня застукала? Сама виновата, я мужик, а не монах. От жены близости не добился, значит, к другой пошел. Отзынь! Не желаю малолеток слушать, утешай свою мать-дуру, а ко мне не лезь.
Потом мама про конкурс журнала «Красавица» узнала и начала твердить: «Доча, огребешь контракт в Нью-Йорк, уедем вместе в США. Пусть тогда Игорь локти кусает, да поздно будет. Дочь станет всемирно известной топ-моделью, а я ее пресс-агентом. Денег заработаем! По всему миру путешествовать будем, а Гарик со своей уродиной в убогой двушке стухнет. Заплачет твой отец, но нас не вернуть». Она мечтала, как маленькая, папу проучить, а у меня не хватало духа сказать: «Ма, я могу проиграть!»
Но потом все же собралась и произнесла эту фразу. Мама затряслась.
– Нет, нет, нет!
И начала каждый вечер наливаться винищем. Правда, утром огурцом вскакивала, от нее даже не пахло. Когда умерла Галина Сергеевна, я застала маму в нашей раздевалке, случайно там оказалась. У меня ключа от комнаты не было, телефона тоже, мамуля куда-то подевалась, а у моей туфли набойка отлетела. До выхода на сцену было время, я помчалась в гримерку, подумала, вдруг мама там, если ее не найду, Анюту Королеву отыщу, она мне дверь откроет, возьму другие шпильки. Но я никого не встретила, долетела до раздевалки и машинально дверь за ручку дернула. Гляжу, там мама что-то во фляжку Алисы с витаминным чаем из маленькой бутылочки наливает. Она меня увидела, пробку завинтила и говорит:
– Иди быстро в туалет. Сейчас я туда прибегу.
Я у рукомойника застыла, мама вошла и обняла меня.
– Доча! Молчи. Я обеспечила тебе первое место. Мы поедем в Нью-Йорк.
Я ничего спросить не успела, у нее телефон зазвонил, мамуля трубку взяла, улыбнулась, на громкую связь поставила, стало слышно голос Аллы Константиновны:
– Сделала?
– Да, – ответила мама, – я выполнила вашу просьбу. А вы меня не обманете?
– Не впадай в маразм, – сказала Миронова, – я всегда держу слово. Верни стекляшку из-под слабительного. Заставь Галину все выпить, а потом исхитрись как хочешь, но вымой фляжку. И тогда твоя дочь стопроцентно станет победительницей.
Когда разговор закончился, я на маму с вопросами налетела, она объяснила:
– Алла попросила меня об услуге. Если все по-ее получится, ты в короне. А если бы я отказалась, плавать тебе за бортом, первое место получат Соня или Алиса. Тебе даже жалкого диплома не дадут. Ну я и согласилась. Алка попросила подлить в чай, который пьет Алиса, слабительное и сделать так, чтобы ее бабка его выхлебала. Потом флягу вымыть.
Я удивилась:
– Зачем ей это, мама?
Она ответила:
– Не знаю, не спрашивала. Наверное, старуха Миронову и всех тут достала, небось бегает к владелице журнала по сто раз на дню, за свою Лису кособокую просит. Галина Сергеевна противная, доставучая. Вот Алла и решила ее к толчку приковать, усядется срать, мешать не будет.
Это правда. Бабушка Алисы такая вредная была, мне ей каждый день вмазать хотелось, постоянно замечания делала, повешу на спинку своего стула колготки, она снимет их и давай зудеть: «Чулкам положено в ящике лежать». Я один раз спросила: «И кто так велел?» Петрова чуть от злости не лопнула: «Как я сказала, так и должно быть», в коридор выбежала, хлобысь дверью о косяк. Алиса старухе вслед посмотрела и проговорила: «Марина, не спорь с ней. Бесполезно. Лучше промолчи». Я, когда про слабительное узнала, развеселилась. Так Галине и надо, пусть к унитазу прилипнет. А потом спросила у мамы: «Вдруг чай не бабка, а Лиса выпьет? Напиток для нее приготовлен». Мамуля меня поцеловала.
– Не переживай. Первое место наше. Я так разговор поведу, что старуха залпом запузырит свой хреновый настой.
И у мамочки получилось, она скандал устроила, Вера Яковлева его сразу подхватила. Я обрадовалась, супер, первое место мое. И… Галина Сергеевна упала…
Послышался тихий плач, потом снова прорезался голос Марины:
– Мама так испугалась… и я тоже… все подумали, что у бабки инфаркт, но в бутылочке было слабительное, так Миронова сказала… оно не могло на сердце повлиять… Мамуля дождалась, пока мне корону наденут, и… начала вино пить. Я ее останавливала, но она глушила бокал за бокалом… потом ее совсем развезло, мне стало стыдно… я пошла дедушке звонить…
