– Если честно, и сами не знаем, – откровенно признался парень. – Но вспомните, пожалуйста. Возможно, ваш муж что-то вам рассказывал интересное об убийстве? Может, что-то странное или кого-то видел в тот день? Потому что… – мужчина понизил голос до шепота. – Видите ли… – он выдержал эффектную паузу, – мы с девчонками, – супруг неопределенно кивнул в нашу сторону, – не очень верим в случайные совпадения. Конечно, в жизни и не такое случается, но… – Антон запнулся, подбирая слова. – Одним словом, возможно, ваш муж случайно стал свидетелем преступления, и его за это убрали. А? Как вы полагаете?
Екатерина Сергеевна неожиданно взмахнула руками, будто собиралась взлететь, а затем залилась горькими слезами. Мы с Натальей бросились ее утешать, в то время как единственный присутствующий в доме мужчина не нашел ничего лучшего, как покинуть помещение. С удивлением смотрела я на уходящего в глубь дома Антона, осторожно маневрирующего среди разбросанного повсюду мусора.
Вернулся супруг довольно быстро, неся в руке огромную кружку с водой. Емкость вмещала как минимум пол-литра жидкости. Просто удивительно, кто из таких пьет? Ответ на этот вопрос мы узнали довольно быстро. Хозяйка дома сначала приняла у Антона бокал, а затем, взвизгнув, со всего маху запустила им в стену. Кружка удар выдержала и даже не раскололась, чего не скажешь о перегородке, оказавшейся менее прочной. На бумажных салатовых обоях появилась огромная темная клякса, в центре которой красовалась большая вмятина. У женщины началась истерика. Растерянно наблюдали мы с Натальей за ее припадком, не зная, что нам следует предпринять.
Решение, хоть и весьма радикальное, отыскал Антон: подойдя к Листопадовой, он приподнял ее с дивана за плечи и хорошенько встряхнул. В какой-то момент мне даже показалось, будто он ее сейчас ударит. Видимо, то же самое пришло в голову и хозяйке дома, так как, судорожно всхлипнув, та неожиданно для нас замолчала, с удивлением уставившись на парня.
– Так-то лучше, – проворчал он и усадил Листопадову снова на диван. Та осела, словно квашня, и устало откинулась на спинку.
– Видите ли, – заговорила она, а я поняла: нас ждет очередная исповедь убитого горем человека, – мы с Валерием Карловичем поженились поздно. Все это, – женщина обвела взглядом жилище – мое. Досталось мне от первого мужа. Хороший был человек, работящий, хозяйственный. Видать, на этом хозяйстве здоровье свое и подорвал – помер рано. Я повдовствовала положенный-то срок, а затем за Валерия Карловича замуж вышла. А почему нет? Он мужчина положительный, опять же хозяйственный… – Екатерина Сергеевна махнула рукой, – одним словом, жили мы с ним душа в душу, хорошо, в общем. Детей нам Бог обоим не дал, а самим-то нам разве много нужно? Дом есть, машина есть, на еду Валера зарабатывал. Казалось бы, живи да радуйся. Но нет же! Цветы эти проклятущие! – женщина со злостью пнула ногой черепок. Через них Валерий Карлович ведь и с первой женой-то развелся. Не понимала она его увлечений. А у него мечта была – хотел он вывести сорт диковинный, цветочек аленький, – женщина усмехнулась. – Есть какой-то особенный вид, тропический. Говорят, красоты невиданной. Название сложное, латинское, все запомнить не могу. Хотите, найду потом? У меня записано.
Мы неопределенно пожали плечами – пока необходимости в этой информации не видели.
– Так вот, – продолжила хозяйка, – всем хорошо то растение. Выглядит прекрасно, цветет круглый год, да только в наших широтах категорически жить отказывается. Валерка на него столько денег убил! Я уж про время молчу – нянчился с ним, словно с ребенком. Да что там с ребенком! Дети и то в меньшем уходе нуждаются. А тут влажность нужна определенная, температура, земля особенная. Превратил дом в чистые тропики. Иной раз придешь с улицы, а тут дышать нечем – словно в прачечную попал, настолько сыро. А Валерка знай со своим «дитем» нянчится.
– Ты, говорит, Катерина, не понимаешь, – женщина усмехнулась и позволила себе ремарку: – Да, где уж мне. Мы ж все больше по земле ходим, в облаках-то не летаем. А Валерка знай одно надеется, что вот-вот выведет такой сорт этой то ли освопелии, то ли… а… – рассказчика махнула рукой, – один черт. Одним словом, мечтал мой Валерка сделать так, чтобы этот его цветок устойчив был к нашим погодным условиям. Чтобы даже на улице произрастать, значится, мог. Только тот никак поддаваться не желал. Не то что снаружи – он и в помещении-то долго не жил. Уж Листопадов с ним нянчился, уж он его пестовал, а тот, зараза, знай себе дохнет, и все тут. Так ладно бы стоил недорого, а то еще и денег это его хобби требовало немалых. Но я терпела. Оно и понятно – все же лучше, чем если бы все пропивал. Вон у соседки Светки муж запойный. Это ж жуть жуткая! Пока трезвый, золото, а не мужик. Но стоит только до водки дорваться… Все из дома тащит, а то и руку на жену поднимает. Так что я не сильно на Валерку ругалась. Так, бывало, поворчу, но больше для проформы. Чтобы, значится, свое присутствие в доме обозначить, а то совсем сладко ему жилось бы. Правда, один раз я на дыбошки все же встала. Да как раз аккурат накануне его гибели трагической. Прибегает ко мне за пару дней до смерти и давай в лицо журналом тыкать. Статью он, значится, в нем прочел про какой-то чудодейственный аппарат. Дескать, тот усиливает любые растения, какая-то энергетика у него особенная. Мол, даже тропические цветы вместе с ним в тайге выживают. Я-то сразу смекнула, что развод все это – на таких, как мой, пентюхов рассчитанный, а Валерий Карлович одно твердит – надо купить да надо купить. Я бы в иной раз и не возразила, но тут уж больно цена заоблачная оказалась. Шутка ли, считай, как наша машина стоит. Пусть у нас и старенькие «Жигули», и им копейка в базарный день, но так-то для автомобиля не цена, а для такой ерунды даже очень! Одним словом, воспротивилась я той покупке. Мы даже впервые так крепко поссорились. Валера кричал, что, если я денег не дам, он тогда наш «Жигуленок» продаст. Мы два дня не разговаривали, а затем в отеле случилось убийство, и как-то, видать, это сильное впечатление на мужа моего произвело, потому что он вдруг резко присмирел и даже прощения у меня попросил. А затем и вовсе духом воспрял. Говорит, раздобуду я, Катька, сам денег на эту технику-то. Я еще спрашивала его, мол, где ж ты их возьмешь? А он только усмехнулся в ответ. Ну, я не особенно-то поверила – водился за Валерием Карловичем такой грешок – мечтатель он знатный был. Не в первый раз планы несбыточные строил. Только в этот раз им исполниться совсем по другой причине оказалось не суждено, – слезы вновь заструились по осунувшимся щекам женщины, – погиб Валерий Карлович. Так глупо и нелепо… Сколько раз ему говорила, электричество – это серьезно. Он и дома никогда особенно внимания на это не обращал. Бывало, захожу, а тут дым коромыслом – увлажнитель вовсю работает, повсюду ведра стоят для усиления, значится, эффекта, а рядом шнур от магнитофона валяется, едва ли не в воду опущен. Ну, вот и случилось то, о чем я супруга давно предупреждала. Ожидаемо это все, как по мне. Так что зря вы приехали. Не помогу я вам. Ничего подозрительного в смерти Валерия не вижу, – женщина пожала плечами, – обычный несчастный случай, тут я со следователем согласна.
– Понятно, – Антон даже не пытался скрыть разочарование. – Жаль, конечно. И все же, вспомните, может, было хоть что-то интересное? Хоть что-то настораживающее?
– Нет! – Екатерина Сергеевна решительно махнула головой. – Ничего необычного. Конечно, на следующий день после убийства Валерка явился домой возбужденный. Оно и понятно – подобные события в «Тихой сосне» нечасто происходят. Но разве это так уж удивительно?
– Не знаю, – задумчиво произнес Антон, – а может, он с вами своими подозрениями делился? – Мужчина, словно за соломинку, хватался за любую надежду. – Припомните, может, он говорил, что кого-то подозревает. Ну, хоть того же администратора, ведь именно ваш супруг опроверг ее алиби.
– Говорю вам нет! – женщина отрицательно замотала головой. Еще более решительно, чем прежде. – Ничего такого. Да, Валерка рассказал, что не мог найти Алевтину. Еще сомневался, правильно ли сделал, что следователю об этом рассказал – все же работали вместе, а он, получается, настучал на нее. Он в ее причастность к случившемуся не верил, а выходит, что отношения просто так испортил. Но и соврать не мог. Он вообще такой был – честный.
– А почему он был так уверен, что администратор не имела отношения к убийству? – не унимался Антон.
Хозяйка дома только плечами в ответ пожала.
– Я не знаю. Но с ним полностью согласна. Алевтину с детства знаю – жила тут неподалеку. Нормальная такая баба, хоть и ветреная, конечно. Все кавалеров меняла. Вот и доменялась, что одна теперь ребенка воспитывает. А Валерка мой, считаю, все же правильно поступил, что следствию все как на духу поведал. В конце концов, невиновного человека в тюрьму не посадят, я так полагаю. Там разберутся, что да как.
