— И я спросил у вас, что вы думаете о ней. Всем повесть понравилась, верно?
Трое кивнули.
— Ты забыл спросить меня, — отозвался Дортмундер.
— О. Точно. Ну, хм, каково твое мнение?
— Неплохо.
Келп облегченно улыбнулся. Его врожденный оптимизм снова возвращался к нему. Хлопнув в ладоши, он сказал:
— Верно. Довольно неплохая книга? Но что еще в ней есть?
Никто не знал.
— Масса деталей, — подсказал Келп. — Каждая отдельная деталь и весь механизм работает исправно от начала до конца. Разве я не прав?
Все снова закивали.
— И к чему все это? — поинтересовался Джон.
И вот наступил момент. Келп все не решался. Серое кресло отвлекало, так же, как слеза мешает боковому зрению.
— Мы сделаем это! — воскликнул он.
— Все посмотрели на него.
— Не поняла? — раздраженно спросила мама Марча.
Волна возбуждения хлынула на Келп и понесла его на своем гребне. Приняв стойку как серфер на доске, он наклонился к аудитории и произнес:
— Разве вы не понимаете? В чертовой книге написан пошаговый план, мастер-план! Нам нужно лишь придерживаться его! В книге у них получилось, значит и у нас получится!
Все смотрели на него, раскрыв рты. Он же пристально глядел на них, воодушевленный своей задумкой:
— Вы что, не понимаете? Мы провернем такую же штуку, как и в книге! Точно так, как в книге!
Дортмундер спокойно сидел в кресле. Остальные же по мере понимания идеи Келпа, начинали кричать, задавать вопросы, делать замечания. Однако Джон, продолжал беспристрастно сидеть и размышлять о чем-то.
— Я понял! Ты имеешь в виду, что мы должны сделать все как в книге, — осенило Марча.
— Все верно!
— Но там говориться о похищении ребенка. Это не ограбление, а похищение, — вмешалась Мэй.
— Разницы никакой нет, — ответил ей Энди. — Ведь это и так «капер». Все детали лежат на поверхности. Как найти ребенка, как его выкрасть, как получить выкуп…
— Но ты ведь не сможешь украсть маленького ребенка! Вот что я думаю. Ты меня удивляешь.
— Нет, не так. Мы не причиним ему никакого вреда. В книге об этом говорится очень подробно, как вернуть копам невредимого малыша, чтобы те не взбесились и не преследовали их. Подождите, я найду тот отрывок и зачитаю вам.
Энди вытащил из заднего кармана еще один экземпляр. Дортмундер наблюдал, смотрел, как тот листает страницы, как ищет, но так и не произнес ни единого слова. Просто сидел и думал.
Дортмундер не увлекался чтением, но когда ему доводилось бывать в тюремных стенах, он считал книги полезным времяпровождением. Особенно когда у тебя имеется на это много дней. Они ускоряют время, и это не может не радовать. Так что, в целом, у него имелся кое-какой опыт чтения книг, хотя он и считал странным делать это в месте, где решетки скрывают окна. Однако не видел он смысла и в чтение вне камеры. Все это время он задавался вопросом, что задумал Келп. Он даже отказался от других задумок, пытаясь угадать цель Энди, но так и не смог. План. Келп вынуждал их к чтению книги, поскольку в ней есть конкретный план, сценарий.
Теперь же он листал книжку взад и вперед в поисках нужного отрывка, где говорилось не убивать ребенка во время похищения.
— Уверен, это где-то здесь, — произнес он.
— Мы все читали об этом, — отозвалась мама. — Не начинай заново, как какой-нибудь прокурор в транспортном суде.
— Окей, — согласился Келп и закрыл книгу. Он стоял и держал ее в руках, словно проповедник. — Вы согласны со мной? Вы понимаете суть, и кто вышел в конце победителем.
— Там много движения, — ответил Марч. — Я сразу же подметил это.
— Для тебя хватит, — нетерпеливо ответил Келп.
— И они выбирают правильные дороги, — сказала мама. — Я говорю сейчас о парне, что написал книги, он не ошибается.
— Но мы ведь говорим о похищении ребенка, и я по-прежнему считаю это недопустимой, страшной вещью, — вмешалась Мэй.
— Все выглядит по-другому, если придерживаться книги.
— Мне кажется, ты хочешь предложить, чтобы я и Мэй позаботились об этом шалопае, как те женщины в книге, — догадалась мама.
— Ну, я ведь не говорю, что это будет малыш, которому нужно менять подгузники или что-нибудь в этом роде. Имеется в виду ребенок лет десяти, двенадцати.
— Ты — женоненавистник, — высказалась мама.
Келп выглядел озадаченным:
— Ха?
— Ты хочешь, чтобы я и Мэй занялись ребенком. Это «принятие роли» и попахивает сексизмом.
— Черт побери, мама, — не удержался Марч, — ты ведь покончила с тем повышением самосознания женщин.
— Я вожу такси. И делаю это не хуже мужчин.
— Вы хотите, чтобы я занялся малышом? — Келп выглядел совершенно потерянным и сбитым с толку.
Мама Марча фыркнула:
— Что может знать мужчина об уходе за ребенком?
— Но…
— Я просто хотела, чтобы ты понял, это была дискриминация по половому признаку.
— Свою точку зрения я уже сказала, — послышался голос Мэй.
Рядом с ней Дортмундер тяжело вздохнул, но ничего не произнес. Лишь наблюдал за Келпом, слушал других и думал.
— Ну, что с ним может случиться. Если ты и мама Марча возьмете под свою опеку ребенка, то кто посмеет его обидеть? Мы сделаем точь-в-точь, как говорится в книге. Ему не грозит опасность, он даже не испугается, а может, будет даже рад, что пропустит занятия в школе.
Дортмундер медленно поднялся на ноги.
— Келп, — сказал он.
Тот посмотрел на него, настороженно, блестящими глазами, готовый оказать помощь.
— Ты и я, — продолжил Джон, — мы работали несколько раз вместе, верно?
— Теперь ты снова начнешь воротить прошлое, винить меня…
— Я не осуждаю тебя, — прервал Джон. — Я говорю, что мы работали вместе.
— Ну, да. Все верно, конечно, мы старые партнеры.
— Теперь поговорим о Стене. Он работал с нами тоже. Чем он занимается, он водитель, я прав?
— Самый лучший, — похвалил себя Марч.
— Согласен, — сказал Келп, который выглядел слегка озадаченным, но глаза его по-прежнему горели и он стремился угодить каждому. — Стэн крутит баранку и в этом он лучший.
— А чем занимаюсь я? — спросил его Дортмундер.
— Ты? — в неопределенном жесте развел руки Энди. — Ты ведь знаешь. Заставляешь идею «двигаться».
— Двигаться. Я отвечаю за план, я правильно говорю?
— Ну, конечно.
— А теперь, — голос Дортмундера постепенно повышался, — ты говоришь, что все произошедшие ошибки в прошлом это моя вина?
— Что? Нет, нет, я никогда…
— Но ты ведь пришел сюда со своим планом?
— Но…
— Тебе не по душе то, как я это делаю я? Ты считаешь, что с моими задумками что-то не так?
— Нет, я…
— Ты рассчитываешь на то, что какой-то писатель выдумает тебе план лучше, чем я. Ты приперся сюда сказать это?
— Дортмун…
— Убирайся отсюда вон прямо сейчас, — сказал Дортмундер и ткнул пальцем с крупной костяшкой в дверь.
— Позволь мне…
— Ты и тот Ричард Смарт или как там его зовут, — бушевал Дортмундер, — вы двое можете идти к черту и не смейте сюда больше возвращаться!
Мэй приготовила специальный ужин, все, что любил Джон: Солсбери стейк, приготовленная на пару фасоль, картофельное пюре с добавлением белого хлеба, пиво в банке и желез из бойзеновых ягод на десерт. На столе стояли кетчуп, первоклассный подливка, вустерширский соус, соль с перцем и сахаром, маргарин и банка сгущенного молока. Она готовила блюда до полуночи, а после поставила их в духовку, чтобы они не остыли к приходу Дортмундера в 3:45.
Когда он вошел, то по опушенным плечам она поняла, дела закончилось неудачей. Может подождать и поговорить с ним в другой раз? Нет. Если она будет дожидаться хорошего настроения Джона Дортмундера, то они очень сильно состарятся, прежде чем ей выпадет такой случай.
Он бросил сумку с инструментами на серое кресло. Послышался лязг. Затем расстегнул черную куртку, снял черные перчатки, покачал головой и произнес:
— Даже не знаю, Мэй. Я просто не знаю.
— Что-то не так?
— Двадцать пять минут я продирался сквозь ту дверь. Все сделал правильно, подкопаться не к чему, все идеально. Ни звука, ни вздоха. Я прохожу через дверь, включаю свет… и знаешь что?
Она покачала головой:
— Даже не представляю.
— Пусто.
— Пусто?
— Начиная с прошлого вторника и до сегодня, — продолжил он, размахивая одной рукой, — они сворачивают свой бизнес. Можешь такое представить себе? Еще в прошлый четверг я прогуливался там, и они работали, да у них были 50 %-ые распродажи, но они работали. Кто думал, что они закроются?
— Временами бывает тяжело, — произнесла Мэй.
— Хотел бы я добраться до хозяина этого магазина и настучать ему прямо по голове.
— Ну, это ведь и не его вина, — успокаивала Мэй. — Он наверно тоже расстроен закрытием.
