Думаю, всем понятно, что пережила Ирина, услыхав это известие. На следующие сутки водолазы доставили в морг тело парня, море все же отдало свою жертву. Ира вместе с Борей вернулись в Прагу. Вондрачкова похоронила старшего сына, провела пару месяцев словно под наркозом, а потом задумалась: как жить дальше? Друзей, способных помочь, у нее не имелось. Ирина из-за Бори вела очень уединенный образ жизни. Она не любила приглашать гостей, сама же, боясь надолго оставлять сына одного, тоже ни к кому не ходила. Иржи не приводил к себе приятелей, не хотел нервировать брата, семья жила автономно от остального мира. Поэтому, когда произошло несчастье, Ирина поняла: она осталась одна во всем мире, никому, кроме Бори, не нужная. И их ждут тяжелые, голодные годы. На семичасовую ежедневную работу ей не устроиться. Во-первых, Ирина уже немолода и не представляет никакого интереса на рынке труда, а во-вторых, и это главное, Борю нельзя оставить одного больше чем на час. Сиделку тоже не нанять, за ее услуги потребуется много платить, Ирине не найти столько денег. Оставался один выход, как когда-то после смерти мужа Карела: продать большие апартаменты, купить крохотную квартирку, а полученную разницу осторожно, считая каждый грош, проживать.
Ирина обратилась в риелторскую контору и стала выбирать жилье. Как назло, ничего достойного не попадалось, но она не унывала, верила, что в конце концов опять повезет.
Потом случилась неожиданное. Вечером в квартире Ирины раздался звонок. Она посмотрела в «глазок» и увидела молодого мужчину с тортом в руке. Решив, что незваный гость ошибся дверью, Вондрачкова спросила по-чешски:
– Вы к кому?
– Мне бы Ирину Леонидовну увидеть, – на чистейшем русском языке ответил ровесник Иржи.
Изумившись еще больше, Вондрачкова открыла дверь.
– Здрасте, – белозубо улыбнулся парень, – я Сережа, можно войти?
Как упоминалось выше, Ирина Леонидовна не любила посторонних, она уже собралась сурово отказать гостю, но тут раздалось покашливание, в прихожую выполз Боречка.
Одна из причин нелюбви Вондрачковой ко всему человечеству крылась в поведении людей, которые, увидев Борю впервые, шарахались от него подальше. Люди боялись поздороваться с инвалидом за руку. Это, безусловно, ужасно глупо. Детский церебральный паралич не передается воздушно-капельным путем. Но так уж устроены обыватели. Сифилитику, туберкулезнику или больному гепатитом, то есть личностям, внешне ничем не отличающимся от остального населения, они спокойно пожмут руку, а несчастному инвалиду никогда. Чтобы не видеть на лицах посторонних ужас, смешанный с гадливостью, Ирина Леонидовна предпочитала проводить время с Боречкой вдвоем.
Вондрачкова хотела захлопнуть дверь перед носом у гостя, но Сергей неожиданно сказал:
– А вы Боречка! Именно таким я вас и представлял. Вот возьмите. Вы любите сладкое?
Дрожащая рука Бори с трудом удержала коробку с тортом.
– М-м-м, – протянул калека.
– Вот и здорово, – кивнул Сергей, – это суфле, я хотел сначала безе купить, но потом передумал, решил, оно для вас слишком рассыпчатое, есть неудобно.
Боренька счастливо засмеялся, он и в самом деле был огромный любитель сладкого, и безе Ирина Леонидовна ему никогда не давала из соображений безопасности. Запеченный взбитый белок легко крошится, и им запросто можно подавиться.
Ирина отступила от двери. На лице Сергея не было ни любопытства, ни изумления, ни отвращения, только широкая улыбка. Борю нежданный гость воспринял так, словно перед ним стоял не урод, а совершенно нормальный парень.
– Входите, – тихо предложила Ирина Леонидовна, – снимайте обувь и объясните: кто вы, откуда и зачем к нам пришли.
– Это долгий разговор, – ответил Сергей, покорно расшнуровывая ботинки. – Вы только дайте мне до конца договорить, не перебивайте.
Когда Ирина Леонидовна «въехала» в смысл речей Сергея, ей показалось, что она стала участницей пьесы абсурда.
Гостя звали Сергей Кольский. Откуда-то он знал про Ирину Леонидовну почти все. Смерть Карела, болезнь и чудесное исцеление Иржи, рождение Боречки, смерть старшего сына… Кто-то рассказал Кольскому подробности биографии Ирины, что уже являлось удивительным, но самым ошеломляющим оказалось сделанное им Вондрачковой предложение:
– Вы живете почти впроголодь, – говорил Сергей, – с одной стороны, вам, конечно, мало надо. С другой – вы лишаете Борю медицинской помощи.
– Ему невозможно помочь, – вздохнула Ирина.
– Ошибаетесь, – возразил Сергей, – около города Гжева имеется клиника, туда со всего мира едут лечиться.
– Знаю, – перебила его Ирина Леонидовна, – только денег на это у нас нет. Вы не представляете, когда узнаете, сколько стоит день пребывания там.
– Могу вам помочь, – улыбнулся Сергей.
– Каким образом? – удивилась Ирина.
– Куплю в Гжеве дом, переселю вас туда, стану давать ежемесячно сумму на питание и всякие расходы, а еще оплачу лечение Боречки, – перечислил Кольский.
Ирина Леонидовна закашлялась, а потом спросила:
– Ну и что вы захотите от меня за свои услуги? Извините, но я не верю в альтруизм незнакомых людей, впрочем, знакомых тоже.
Кольский улыбнулся еще шире.
– Верно. Всем известно, где лежит бесплатный сыр. Но делать вам ничего не придется, вот смотрите.
На стол перед Ириной Леонидовной лег паспорт. Она машинально открыла его и, потрясенная, вскрикнула. Иржи Вондрачков. Год и дата рождения тоже совпадали. Мать держала в руках документ погибшего сына, только фотография в нем была Сергея.
– Ничего не понимаю! – воскликнула Ирина. – Вы кто? Сергей Кольский или Иржи Вондрачков?
– Я Сергей, – начал растолковывать гость, – но хочу стать вашим сыном.
– Зачем? – только и сумела спросить Ирина.
– Сейчас объясню, – кивнул парень.
Ирина Леонидовна снова услышала удивительный рассказ. Сергей – богатый человек. Обладатель огромного капитала. Деньги он заработал в России, естественно, иногда преступая закон. Но никакого криминала за ним не числится, так, мелкие нарушения по линии налогов и растаможки грузов. Но конкуренты не дремлют, они, чтобы убрать Сергея с рынка, настучали в налоговую инспекцию, и сейчас у Кольского начались крупные неприятности. Конечно, он тоже не промах, свои средства держит на счетах в иностранных банках. Но чем черт не шутит. В России начинают усиленно строить правовое государство, «наехали» на очень крупные компании, вот Кольский и испугался, решил бежать в другую страну, причем не под своей фамилией. Чехия показалась ему самым подходящим местом, климат похож, в общем, на российский, народ доброжелателен, а в качестве места обитания Сергей выбрал Ковальск, где три четверти населения говорят по-русски. К сожалению, он не владеет ни одним иностранным языком и внешне выглядит типичным славянином. Ни в Америке, ни во Франции, ни в Германии ему не прижиться, а в Чехии запросто сойдет за своего, если Ирина Леонидовна согласится признать Сергея сыном.
– Все замечательно складывается, – объяснял Кольский, – вполне объяснимо, откуда я свободно знаю русский – вы из СССР, Иржи небось дома говорил на вашем родном языке.
Ирина кивнула:
– Верно, я тоскую по родине, поэтому внушила Иржи любовь к России, но вы не владеете чешским, как он.
– Учу его, – кивнул Сергей, – говорю с акцентом, но это тоже объяснимо – Иржи рос в русскоговорящей семье. Друзей у вас нет, – продолжал дальше Сергей, – переселю вас из Праги в Гжев, там вообще никого из знакомых не будет, станете спокойно жить. Раз в месяц, по определенным числам, я лично буду привозить вам деньги.
– Но почему вы не хотите поселиться в Ковальске под своей фамилией? – удивилась Ирина.
– Конкуренты меня убить хотят, – объяснил Сергей, – крови жаждут, я у них контракт перехватил.
Здесь надо вспомнить, что Ирина Леонидовна хоть и тосковала по родине, но давно не жила в России. Отдых в Крыму не в счет. Реальную жизнь Москвы Ирина не знала, читала российские газеты и ужасалась. Господи, что стало с городом ее детства и юности! Людей убивают на улицах пачками, кругом взрывы, грабежи. На самом деле Москва жила нормальной жизнью огромного мегаполиса, так же, как Нью-Йорк, Рим, Мадрид, Париж и прочие «многомиллионники». Но оторванная от реальности Ирина верила прессе, поэтому слова Сергея о задумавших устранить его конкурентах были восприняты Вондрачковой с пониманием. К тому же она очень наивна и при всей своей подозрительности склонна верить людям.
– Есть еще одно соображение, – сказал Сергей. – В Ковальске имеется лечебница, лазня. Она сейчас убыточна, но при надлежащем ведении дел станет приносить доход. На данном этапе владелец, обремененный долгами, готов отдать лазню буквально за копейки. Я решил купить ее, но на свое имя не могу, поэтому хочу оформить сделку на вас. Естественно, вы будете получать деньги еще и за это. Имя владельца лазни открывать никому не станем. А потом, через год, вы подарите ее мне, что не удивит налоговые органы – мать делает сыну подарок.
