– Подожди, – у Горазона вдруг сел голос, – ты говоришь о…
– Да, я говорю об «Одиноком волке». Роль Ивана Дрога была просто создана для Лёшки Краснова. Характер, внешность, темперамент, лирическое начало… Я поняла, что это тот шанс, который мы ждали всю жизнь. Сценарий ещё был на стадии подготовки, а я уже сказала Краснову, чтобы он готовился к звёздной роли. Если бы вы знали, как Лёшка воспрял духом! Он бросил пить, начал ходить в тренажёрный зал, сел на диету. За месяц он вернул прекрасную форму. Я тем временем сделала всё, чтобы он получил эту роль. Не буду вдаваться в подробности, но, поверьте, мне пришлось засунуть все свои принципы в одно место. Я кокетничала с режиссёром Панковым, унижалась перед его помощниками, пила с продюсерами водку, обольщала сценаристов и даже зачем-то сунула взятку водителям, которые возят съёмочную… В общем, всё получилось. Краснова пригласили на пробы, потом потянулись долгие дни ожидания. Всё это время Лёшка до седьмого пота тренировался, потому что исполнителю роли Ивана Дрога нужно было самому исполнять в сериале все трюки, а это требовало смелости, уверенности и отличной физической подготовки.
Как он отрабатывал тот прыжок в воду со связанными руками и завязанными глазами! Лёшка записался в бассейн, нанял хорошего тренера и работал по семнадцать часов в сутки! Он рассчитал трюк до миллиметра, до секунды, до каждого вздоха и выдоха! Он выполнял его миллион раз, рискуя покалечиться или разбиться насмерть. Он сделал этот трюк до автоматизма точным, безупречно красивым и эмоционально прочувствованным. Краснов наконец-то поверил в удачу. Поэтому, когда ему позвонили и сообщили, что он утверждён на роль, Лёшка даже не удивился.
– Хорошо, с удовольствием приступлю к работе, – сказал он слегка отстранённо.
Я была счастлива. Я была счастлива ещё и потому, что в связи с этими обстоятельствами решила сохранить свою первую беременность. Лёшка сделал мне предложение, и мы решили наконец расписаться. Но…
– Но я не знал! – заорал Пашка, и в порыве сильных, необузданных чувств заметался между стенами, отлетая от них как мячик. – Я ничего этого не знал! Я даже не знал, что роль Дрога должен был играть Лёшка!!!! Просто мы как-то пили в баре коньяк с режиссёром Панковым, и он похвастался мне, какой проект замутил. Я по пьяни возьми, да ляпни: «А давай меня на главную роль! Он глаза выпучил: «Тебя?!! Ты же вечно занят! И на фига тебе наш сериал, если тебя в Голливуде на куски рвут?!» А я… Даже не знаю, что на меня нашло. «Хочу, – говорю, – сыграть этого стосерийного Ваньку Дрога! Что мне Голливуд, когда наша публика с ума от таких героев сходит!» Панков такому счастью даже не очень поверил. Он всё уточнял: «Ты не шутишь?! Нет, ты правда меня не разыгрываешь?!»
Я отказался от трёх выгодных предложений в полном метре, чтобы только сняться в этом сериале. Но я НЕ ЗНАЛ, что перехожу Лёхе Краснову дорогу!!! Не знал!!! Панков мне ничего не сказал!!! – Пашка завис в метре от пола, мерцая, словно диод от автомобильной сигнализации.
– Ты никогда ничего не знал, – подняла на него холодные, пустые глаза Дарья Волгина. – Не хотел знать! Для тебя люди – это всего лишь зрители, которые нужны только для того, чтобы тебя обожать. Да если б я даже на коленях приползла умолять тебя отказаться от этой роли, ты бы радушно пообещал мне и тут же забыл о своём обещании! Выпил бы с Панковым и всё равно снялся!!
– Неправда! – Пашка рухнул на пол и сел, поджав под себя ноги. – Неправда. Краснову нужно было всего лишь позвонить мне и сказать, что значит для него роль Дрога. Я легко бы от неё отказался, легко! Она была для меня проходной, ненужной и легковесной! Ему нужно было всего лишь набрать мой номер и сказать: «Пашка, дружище, мне очень нужна эта роль…»
– Лёшка не мог этого сделать. Он был гордый, ранимый и… слабый. Он решил, что раз взяли тебя, значит, он ни на что не способен.
– Господи, – Пашка с отчаянием сумасшедшего маятника начал раскачиваться из стороны в сторону. – Значит, я виноват в том, что…
– Да, ты виноват, что у Лёшки началась жесточайшая депрессия, что он ушёл в запой и повесился за неделю до нашей свадьбы. Ты виноват в том, что я потеряла ребёнка и смысл жизни. Ты виноват…
– Замолчи! Нельзя обвинять человека в том, чего он не делал! Если бы я знал… Если б ты приползла, а... а он позвонил!…
– Тебе нужно было быть внимательнее к людям, Горазон. Ты слишком любил себя. Ты не умел слушать других, не умел видеть их, замечать, слушать, запоминать лица. Ты даже не узнал меня, встретив у Иды Григорьевны.
– Раньше ты была блондинкой, не носила очков, ярко красилась…
– Неважно. Если бы ты обращал внимание на других, ты узнал бы меня.
– Значит, ты решила мне отомстить, – горестно усмехнулся Пашка.
– Не знаю, – пожала плечами Дарья. – Сначала я хотела умереть. Но когда накинула на шею петлю, поняла, что совершаю предательство по отношению к Лёшке. Да, он был слабый, он не выдержал удара, но я-то жила только ради него! А значит… Если хочешь, называй это местью, хотя по мне так это наказание. Справедливое, заслуженное наказание. Ты продолжал порхать по жизни как бабочка, продолжал получать деньги, новые роли и срывать пышные цветы славы. А мой Лёшка гнил в земле. Так что, это наказание, дорогой! Кто ещё, кроме меня, смог бы наказать тебя?! Бог?! Я не верю в него. Я верю только в свою любовь, которую ты походя растоптал, даже не заметив, что натворил.
– О, господи! Как ты смогла пролезть в дом Иды Григорьевны?
– Дело в том, что на свете есть ещё один человек, которого ты лишил смысла жизни, убив Лёшку Краснова.
– Я не убивал!! Не убивал!!! – Горазон зарыдал – слишком бурно и слишком картинно, чтобы казаться искренним.
– Его мать так не считала. Она была со мной заодно, когда я заявила, что убью тебя.
– Нет! – закричала Рада Родимцева. – Я никогда не была заодно с тобой! Я не хотела никого убивать!
– И тем не менее, бросилась под колёса машины, в которой ехала Ида Григорьевна, как я тебя научила! Ты рассказала Гошиной о своей тяжкой судьбе, о погибшем сыне, забыв упомянуть его имя. Дело в том, что втеревшись в доверие старухе, можно было стать вхожим в тусовку, где постоянно ошивался Горазон.
– Нет, – прошептала Рада, – я не соображала, что делаю…
– Позвольте, – нахмурилась Ида, – значит, Рада…
– Да, она мать Краснова. И Рада была со мной заодно, что бы она сейчас ни говорила. Зная ваши филантропические замашки, я заслала несчастную, пьющую женщину в ваш дом, как шпиона. Через неделю Родимцева мне сообщила, что вы вдруг вздумали учить французский язык и ищете репетитора. Я окончила специализированную французскую школу, поэтому сразу уцепилась за этот шанс. И вы, Ида Григорьевна, приняли меня сразу, даже не проверив кто я, и каково моё настоящее имя! Ха-ха! Я приходила в ваш дом с одной только целью – побольше разнюхать и придумать такой план убийства Горазона, чтобы всё выглядело несчастным случаем, а на самом деле являлось бы гениальной драматической постановкой. Я хотела, чтобы Пашка сам наказал себя! Чтобы причиной смерти стали его тщеславие, самовлюблённость, пьянство и пренебрежение к людям.
И я дождалась своего часа!
– Я имела глупость пригласить на свой день рождения людей, непричастных к свету! Либералка хренова, – покачала головой Ида Григорьевна. – Мне так нравилось разбавлять именитых гостей «свежей», народной кровью! Вот дура-то! Мне казалось, что этим я всех шокирую и слыву неформалкой!
– Рада к тому времени стала совсем невменяемой, – продолжила Дарья. – И хоть старуха вылечила её от алкоголизма, у неё ум за разум зашёл. Появилась навязчивая идея, что я сатана, а она… – Дарья весело рассмеялась. – Она спасительница всего человечества! Я даже стала бояться, что Рада всё испортит, рассказав о моих планах старухе, или самому Горазону. Но в последний момент Родимцева вновь приняла мою сторону. Она даже подсказала мне, как запутать следы!
– И как же?! – спросил Горазон.
– К тому времени Рада очень хорошо ориентировалась в друзьях и родственниках старухи. Самым колоритным приятелем Иды Григорьевны ей показался Фёдор Башка – крупный, фактурный, заметный и грубоватый. Его на любой светской вечеринке заприметили бы и запомнили. Рада выкрала из фотоальбома старухи несколько фотографий Фёдора, и я заказала на киностудии его «лицо» – маску из латекса. Недавно у нас появились новые технологии: вместо грима, на артистов надевают такие маски. Это очень удобно, когда они играют известных личностей – Ленина, Сталина, Гитлера и так далее, – на грим не приходится тратить много времени. Вот только одна беда – настоящий Фёдор ввязался в драку с Горазоном и постоянно был на виду! Но и это не остановило меня. Так получилось ещё загадочнее. Если бы не эти чёртовы фотки!...
– Но зачем ты подставила Архангельских?! – грозно спросила Ида Григорьевна. – Зачем воспользовалась их глупостью и доверчивостью?!
