class="p">– Это кто? – ткнул он пальцем в Мишку.
– Не обращай внимания, – отмахнулась я, прорываясь в квартиру, не забывая тащить Мишку за собой. – На улице нашла.
– Он что, котенок, чтоб его с улицы в дом тащить?
– Почему котенок? – удивилась я. – Вполне смахивает на сторожевую собаку.
Мишка гордо поднял голову, сочтя мое высказывание за комплемент, и нагло протопал на кухню. Сухареву ничего не оставалось, как радушно нас встретить и накормить обедом. Набивание желудков проходило в полнейшей тишине, отчего я смогла спокойно сосредоточиться на всем, что произошло за последнее время. Хотя сколько бы я ни думала, в голову не приходила ни одна полезная мысль. Вся надежда была на то, что Маргарита Петровна придет в себя и сможет хоть что-то рассказать о нападавшем. С надеждой в сердце, я вышла в прихожую, где у Матвея находился домашний телефон и справочник. Я без труда отыскала нужный мне номер и принялась звонить.
– Девятая городская больница, – через полминуты послышалось в трубке.
– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, к вам сегодня доставили женщину…
– Арефьева Маргарита Петровна? – перебили меня.
– Да.
– С ней все в порядке. Порез не глубокий. Ее уже перевели из реанимации.
– К ней пускают? – выдохнула я, понимая, что развязка уже близка.
– Вы родственница?
– У нее нет родственников. Я близкая подруга ее дочери.
– Хорошо, приезжайте. Думаю, врач разрешит вам десять минут.
Я повесила трубку и блаженно прикрыла глаза. Если мне повезет, то Маргарита Петровна расскажет мне хоть что-то об убийце. То, что у нее было ножевое ранение, меня не удивило. Странным в тот момент мне показалось то, что порез был не глубокий. Получается, ее не хотели убивать. Или душегуба кто-то спугнул, и он не успел сделать свое дело как положено? Чем дольше тянулась эта история, тем больше все запутывалось. Я решила не медлить и отправиться в больницу прямо сейчас.
Я прошла в комнату, порылась в сумочке, отыскивая ключи от своей машины, и на всех парах бросилась к выходу. Мишка и Матвей увязались следом.
– Ты куда опять намылилась? – сдвинул брови Сухарев.
– Я с тобой, – в унисон Матвею, отозвался Мишка.
– Ну, уж нет, – отрезала я. – Я не хочу, чтоб еще кто-то пострадал.
– С чего ты взяла, что кто-то должен пострадать? – спросил Матвей.
– С того, что мне все происходящее не нравится, – парировала я и выскочила из квартиры. Сухарев остался стоять на месте, а вот Мишка не отставал.
– А куда ты едешь? – спросил он, когда мы спускались вниз.
– В больницу. Мне надо поговорить с одним человеком.
– Ну, вот. Теперь все ясно. Я еду с тобой.
Я резко развернулась и пронзила Мишку грозным взглядом.
– Миша, нет, – отрезала я.
– Я все равно поеду, – напирал Мишка.
– Я твоему отцу позвоню и скажу, что нос суешь не в свои дела.
– Звони, – спокойно отозвался Мишка и протянул мне свой мобильник.
Я выхватила из его рук телефон, но тут же вернула обратно и уверенно направилась к машине. Мишка нагло забрался в салон и даже пристегнулся, счастливо на меня взирая.
– Ты не отвяжешься? – вздыхая, задала я риторический вопрос. Мишка отрицательно покачал головой. Я завела машину и быстро покинула стоянку.
***
До больницы мы доехали за пятнадцать минут. Мишка, как верный друг, не отставал от меня ни на шаг, отчего я невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что в свои двадцать восемь лет я обрету надежного друга в лице одиннадцатилетнего мальчика.
Я подошла к регистратуре, и выяснила, в какой палате находится Арефьева. Палата располагалась на втором этаже, и мы с Мишкой быстрым шагом двинули к лестнице. Маргариту Петровну разыскать не составило труда, но ее вид оставлял желать лучшего. Плечо, перемотано бинтами, а лицо до того бледное, что я грешным делом подумала, что Маргарита Петровна уже покинула наш мир. Но, заметив меня, женщина улыбнулась и взмахнула рукой. Я посетовала на свою глупость, потому что даже не подумала заехать в магазин и купить воды и апельсинов. Арефьеву это совершенно не расстроило, она удовлетворенно улыбалась, пытаясь подняться. Я бросилась к ней.
– Вы что! – воскликнула я. – Вам нужен покой.
– Какой уж тут покой, – отмахнулась женщина. – А это кто с тобой? – кивнула она в сторону выглядывающего из-за моей спины, Мишку. – Твой сын?
– Друг.
– Друг? – откровенно удивилась Маргарита Петровна.
– Не обращайте внимания. Лучше расскажите, что с вами произошло?
– Да я и сама толком не знаю. Из полиции приходили. Тоже выспрашивали. Только не знаю я ничего.
– Вы не видели, кто на вас напал?
– Кто напал, не видела. Помню только, что двое их было. Одеты почти одинаково. Черные штаны, да рубашки.
– Расскажите по порядку, – попросила я, во избежание путаницы.
– После того, как ты ушла, я вернулась в дом, в Валечкиной комнате посидеть. А он уже там был. Выскочил из-за двери с ножом и на меня бросился. Я помню, что закричала, а потом боль и в глазах все потемнело. Я вроде, как сознание потеряла, но успела увидеть еще одного мужчину. Мне показалось, что они и не знакомы. Может, ошиблась. Но, тот, что меня ударил, к окну бросился, второй следом. Но догонять не стал. Помню, что вернулся, возле меня сел и за руку взял. А потом все. Темнота. Очнулась я уже здесь.
– Как вы себя сейчас чувствуете? – перевела я тему, понимая, что волноваться Маргарите Петровне сейчас нельзя.
– Да, нормально. Уж лучше бы…
Фразу закончить она не успела. Отвернула голову к стене и тихо заплакала. Я поняла, что Арефьевой необходимо сейчас побыть одной, поэтому поднялась с постели и быстрым шагом покинула палату, не забыв прихватить с собой Мишку.
Мы уселись в машину, но я не спешила уезжать. Мне не давал покоя этот неизвестный в черной одежде.
– Это что же получается? У нас две «шляпы»? – принялся вслух рассуждать Мишка. Моя реакция была молниеносной.
– Я везу тебя домой.
– А как же детектив? Кто поможет тебе поймать злодея?
– Ты что, не понимаешь, что ли? – разозлилась я. – Здесь тебе не шутки, и не компьютерная игра. Это все намного серьезнее.
– Я понимаю, – по-взрослому, с серьезным видом, согласился мой напарник. – Только вот какая разница: укокошат тебя одну, либо я буду рядом и на всякий случай подстрахую.
– Слушай, страховщик, я и так боюсь любого шороха, а тут еще ты будешь под ногами болтаться.
– Я буду тихо сидеть, – печально заверил Мишка. – Если хочешь, я и молчать могу.
– Миш, все действительно очень серьезно, как ты не поймешь.
– Я еду с тобой, – отрезал Мишка и
