– Ну, ты где?
– Едем, – коротко буркнул Костин, – не блажи!
– Я уже тут!
– Какого черта! Не смей ходить в квартиру, – заверещал Вовка.
Я сунула мобильный в карман. Как же! Альмира умирает, а со мной Мартин. Он с любыми бандитами справится.
Я влетела в подъезд. За столом охраны не было никого. Секьюрити по непонятной причине отсутствовал. Я тихонько приоткрыла дверь маленькой комнатушки, где, очевидно, отдыхают стражники. На диване лежал дядька в черной форме, из его груди доносился молодецкий храп. Доблестный охранник просто-напросто спал, манкируя служебными обязанностями. На стене висел шкафчик. Вспомнив слова Альмиры о том, что у охраны имеются запасные ключи от квартир, я осторожно открыла дверцы и увидела ряды крючков, на которых висели связки. Мысленно поблагодарив провидение за то, что оно надоумило секьюрити заснуть, я схватила железное колечко, снабженное бирочкой с номером апартаментов, и вскочила в лифт, Мартин бесшумно следовал за мной. Дверь в квартиру Богачевской открылась легко. Я заглянула внутрь и, сжимая в руке пистолет, заправленный жидким мылом, воскликнула:
– Альмира!
В ответ тишина. Вцепившись в Мартина, я заглянула в гостиную, потом добралась до спальни. Терьер тихо зарычал, я пнула его ногой:
– Свои!
Страх начал подкатывать к горлу. Альмира совершенно спокойно лежала на кровати, прикрытая одеялом. На тумбочке виднелась раскрытая книга…
– Альмира! – погромче повторила я, и тут услышала за спиной шорох. Дальнейшее мне описать трудно. Сначала я обернулась, увидела маленькую фигурку, невольно попятилась. Мартин присел, потом прыгнул вперед… Фигура быстро вытянула руку, послышался сухой, тихий звук, словно сломали сухую палку. Терьер на секунду повис над полом, затем с оглушительным «ба-бах» свалился на ковер. Он по своей привычке не издал ни звука, из-под его мощного тела стала медленно вытекать лужа крови. С меня спало оцепенение.
– Ах ты, гадина! – теряя всяческое самообладание, взвизгнула я. – Мартин! Миленький!
Женщина опять подняла руку, в ту же секунду что-то больно толкнуло меня в бок. Понимая, что сейчас потеряю сознание, я нажала на спусковой крючок. Мыльная струя угодила убийце прямо в лицо. Баба схватилась руками за глаза. Из последних сил я попыталась взять мобильный, но не смогла, ноги подкосились, и я, потеряв опору, рухнула около Мартина. Мое лицо оказалось возле его морды. Внезапно терьер открыл глаза и глянул на меня.
– Мартин, – прошептала я, – ты жив, помоги, она, кажется, меня убила!
Последнее, что запечатлелось в памяти: терьер, вскочивший на ноги, кидается на трущую глаза киллершу, а в квартиру врываются люди в форме, их много, очень много, даже Володя Костин оказался по непонятной причине в двух экземплярах.
В больнице меня продержали три недели. Собственно говоря, никакого повода для столь длительного лечения не было. Мне страшно повезло, пуля, скользнув по ребрам, просто содрала кожу. Возьми убийца на сантиметр левее, мне, скорее всего, пришлось бы покупать красивый гроб.
– Ты хоть понимаешь, дурья башка, – шипел Сережка, выставляя на тумбочку пакеты с соками, – отдаешь себе отчет, в какой расход могла вогнать семью? А? Все, естественно, захотели бы зарыть ваше дурацкое величество в самой роскошной домовине! На мой взгляд, это полнейшая глупость, но тем не менее. Пришлось бы мне растрясать «подкожные», тратить пиастры, отложенные на новую машину.
Мои соседки по палате вытаращили глаза и начали перешептываться. А я только вздохнула. Ну не объяснять же глупым бабам, что на самом деле Сережка меня любит, просто у него манера такая: постоянно ерничать и придуриваться!
Потом явился Вовка, мрачный, насупленный, и сердито велел:
– Пошли.
Боясь спросить: «Куда?» – я потопала за ним по коридору и оказалась в кабинете заведующего отделением.
– Теперь немедленно рассказывай все, – приказал приятель, вытаскивая сигареты.
Я не сумела довести до конца историю с Сорокиной и решила прикинуться идиоткой. Захлопав глазами, я осведомилась:
– Ты о чем?
Вовка схватил пепельницу и через секунду со всего размаха поставил ее на место. Горка окурков и пепла взлетела вверх, потом обвалилась вниз, частично просыпавшись на клеенку.
– Не надо считать меня кретином, – прошипел Костин. – Наплела вранья с три короба: Ксюша взорвалась в троллейбусе, живет в Израиле! Думаешь, я не помню, что идиотку, решившую сделать НЗ из компота на случай военного конфликта, зовут Руфина Марголис?
Я сначала не поняла, о чем он толкует, но потом, вспомнив историю с тестом, вылетевшим из коробки, запричитала:
– Все ты перепутал, я имела в виду…
– Не лги, – рявкнул Вовка, – начинай!
Я набрала побольше воздуха в грудь и рассказала все в мельчайших деталях, старательно припоминая даже незначительные подробности.
Когда выливавшийся из меня фонтан иссяк, Вовка мрачно покачал головой:
– Вот что, Лампудель, не стану сейчас уточнять детали, задавая тебе вопросы. Наши люди давно занимаются этим делом…
– Поиском Сорокиной? – подскочила я. – Ленька все-таки прозрел и решил искать Галку?
– Нет, – неожиданно миролюбиво сказал Вовка, – исчезновение Галины всего лишь маленькая веточка на большом, раскидистом дереве, и этот дуб давно пытаются спилить наши ребята. Позволю себе лишь прояснить пару моментов.
– Каких? – захлопала я глазами.
– Ты и впрямь такая дура или прикидываешься?
На секунду я растерялась, но потом обозлилась:
– В смысле? Как понимать твой вопрос?
Костин хмыкнул:
– За каким чертом ты понеслась в квартиру к Альмире?
– Но ее же убивали!
– Лампа! Ты сочла, что два трупа лучше, чем один? В помещении находились преступные элементы, явно с нехорошими намерениями! Знать об этом и сунуть любопытный нос в пекло!
– Дело не в любопытстве!
– Да? А в чем?
– Я не могу оставить человека в беде, меня попросили о помощи!
– Нужно было, известив меня, спокойно сидеть дома.
– Но…
– Дома!!! – взвизгнул Вовка. – В запертой квартире, с закрытыми окнами! Дура! Тебя могли убить!
– Со мной же был Мартин.
– Ну и что терьер сумел сделать, когда в него пульнули? Собака способна обратить в бегство мелких хулиганов, подростков, решивших поживиться в саду, бомжей, в конце концов, но с вооруженным человеком ей тягаться не под силу. Пуля, метко пущенная в голову, – и любое животное падает замертво.
– Но Мартин остался жив!
– Чудом. Ему невероятно повезло. Впрочем, бабы плохо водят машину, но еще хуже стреляют, лучше всего у них получается варить борщ, – схамил Костин.
Я решила не обращать внимания на колкости майора и предприняла попытку вытрясти из него интересующую меня информацию.
– В меня стреляла женщина? – как можно более правдоподобно удивилась я.
– А ты не разобрала, кто? – вопросом на вопрос ответил Костин.
– Нет, – соврала я, – видела только, что существо мелкое.
– Пуляла баба, – кивнул Вовка, – что и спасло вас с терьером. Робин Гуд из тетки фиговый, поэтому Мартину вместо головы она прострелила плечо.
– Кажется, у собаки нет плеч, – пробормотала я.
– Не занудничай! – взвился Вовка. – Не идиотничай! У Мартина что, лапы прямо к шее приделаны?
– Ну почти!
– Хватит, – рявкнул Вовка, – дура ты, а не я.
Я промолчала. Опять неверное замечание. Дурой Костин никак не может быть, вот дураком сколько угодно! Но я не стану сейчас его поправлять, лучше скажу вот что:
– У меня тоже имелся пистолет.
– Заряженный мылом!
– И что? Киллерша-то потеряла работоспособность!
– Дуры, – теряя остатки самообладания, взвыл майор, – все бабы дуры!
Я укоризненно покачала головой. Да уж! Когда у мужчины заканчиваются аргументы, он, как правило, говорит эту фразу. Между прочим, процент идиотов среди представителей сильного и слабого пола одинаков, а статистика, точная наука, уверяет: дамы лучше водят машины, они реже попадают в ДТП, еще мы раньше становимся докторами наук. В среднем ученые-женщины получают почетное звание около пятидесяти лет, а очень умные мужчины становятся профессорами на десять лет позднее. Кроме того, ни одна баба, попавшая на необитаемый остров, не погибнет. Когда через год к ней зарулит корабль, то моряки увидят уютную хижину с занавесочками, подушками, ковриками и посудой. Где женщина возьмет все эти вещи? Не знаю! Достанет! А вот мужчина, оказавшись в подобной ситуации, станет лишь ныть, стенать… Впрочем, есть замечательная книга Дефо «Приключения Робинзона Крузо». Помните? Вначале Робинзону было плохо, тоскливо, скучно, у него ничего не получалось по хозяйству, но затем он нашел Пятницу, и жизнь его наладилась. То есть, среднестатистическому парню, русскому, немцу, англичанину, национальность тут не имеет значения, необходимо существо, обслуживающее его. Женщины же все делают сами. Вы, милые девушки, способны умереть от голода перед полным холодильником? А теперь припомните, что говорит ваш муженек, услышав вопрос:
