— Ну хорошо, не вы — мы, — поправился генерал. — Вернее, наш человек в вашем гриме. В два ноль пять ночи мы выходим в исходную точку...
— Не мы, а — вы! — опять, уже злясь, повторил Иванов.
— Простите, — извинился генерал, стискивая челюсти. — Ваш двойник проникает в дом вот через это окно...
План был головоломный, но был по силам Иванову. Только Иванову и еще, может быть, его двойнику. Нужно было проникнуть в дом, перебравшись через трехметровый забор, отключить внутреннюю сигнализацию, обезвредить охрану, найти объект и...
— После завершения дела мы...
— Не мы, а вы! — возмутился осуществлявший общее руководство Иванов.
— Нет, на этот раз вы. Именно вы! — злорадно сообщил генерал.
Иванов округлил глаза.
— Вы будете ждать исполнителя, стоя вот в этом месте.
— Зачем ждать? — испугался Иванов.
— Затем, чтобы принять у него оружие и прикрыть отход.
— А разве нельзя, чтобы там постоял кто-нибудь другой? — с надеждой спросил Иванов.
— Иван Иванович!.. — укоризненно покачал головой генерал Трофимов.
Никто другой постоять вместо Иванова не мог, потому что в случае провала операции в руки милиции должен был попасть не тот, а этот Иванов. Настоящий Иванов.
— Мы и так освободили вас от основной, которую должны были делать вы, работы...
— Ах ну да, — все понял Иванов. — Хорошо, я могу постоять, если это надо. А это не опасно?
И это спрашивает известный на всю страну киллер, спровадивший на тот свет чуть не сотню человек! Он что их, за идиотов держит?
— Опасно. Но не опасней, чем если заказчики узнают об истинной вашей роли в этом деле.
Иванов ошарашенно посмотрел на генерала. Раньше он пугал их заказчиками, теперь они его. А вдруг действительно скажут?
— Ну хорошо, я попробую... — промямлил Иванов. — То есть я хотел сказать, что план мне понравился, что я его утверждаю...
— План будет таким, — бодро докладывал Иванов в кабинете Большого Начальника, излагая план генерала Трофимова. — В два ноль пять выход на исходные позиции, со стороны поселка Григорьевка...
Сегодня Иванов меньше походил на прежнего рохлю и больше на копируемый им телеобразец. Многочисленные, перед зеркалом, тренировки не прошли даром. Он научился держать на лице требуемое злобное выражение и даже, кажется, уши слегка вытянул. И излагал Иванов гладко, потому что говорил с голоса генерала Трофимова, в образе киношного маршала Жукова.
— Данная диспозиция позволит нам заблаговременно перегруппировать силы, развернув их на рубеже атаки, и нанести удар в направлении от забора — вот досюда, глубоко вклинившись в оборону противника...
Иванов рубанул поперек плана ребром ладони, изображая великого военачальника, излагающего план летнего контрнаступления, который переломит ход всей кампании.
Сразу чувствуется военная косточка, уважительно отметил про себя Большой Начальник, который тоже судил об армии по просмотренным в детстве патриотическим фильмам, так как даже действительную не служил.
— Захватив плацдарм на первом этаже, я закрепляюсь, уничтожаю оставшиеся очаги сопротивления противника, очищаю тылы и развиваю атаку, двигаясь в направлении второго этажа... — показывал Иванов, двигая туда-сюда по плану остро заточенным карандашом.
Как у него все просто, поражался и даже немного завидовал чужой удали Большой Начальник, — “захватываю”, “уничтожаю”, “очищаю тылы”... Он бы так не смог. Он даже в детстве не дрался, потому что боялся боли и крови. Своей и чужой. А этот не боится. Этот, похоже, вообще никого и ничего не боится!..
— Здесь я нахожу объект, ликвидирую его и отхожу на заранее подготовленные позиции...
Иванов еще раз отчеркнул направления главного удара, поставил крест на объекте и бросил карандаш на стол.
Многократно отрепетированный доклад прошел с большим успехом. А вот дальше начались сбои, потому что начались неотрепетированные вопросы.
— Вы уверены в успехе? — довольно робко интересовался Большой Начальник.
— Ну!.. — туманно отвечал Иванов, выдвигая вперед челюсть, хищно скаля зубы и двигая ушами.
— А если здесь будет охрана? — показывал Большой Начальник пальцем в план. — Или здесь?
Он, как мог, вникал в детали предстоящей акции, задавая “любительские” вопросы.
— Хм, — многозначительно отвечал Иванов, решительно не зная, что отвечать, и компенсируя свое незнание все более озверелым выражением лица.
— А-а... — понятливо кивал Большой Начальник, слегка комплексуя по поводу бестактности вопроса. Действительно, какая может быть охрана, если за дело взялся такой ас, как Иванов...
Но все же, не удержавшись, задавал очередной провокационный вопрос:
— А вдруг они сообщат о нападении милиции? И те успеют приехать?
— Ну что ж... — пожимал плечами Иванов. Ну да, конечно...
— А если их будет много?
— Ну, значит, много...
Большой Начальник все больше и больше восхищался Ивановым. И верил, что для Иванова взвод прибывшей по тревоге милиции проблемой не будет. А может, и рота. Потому что не словам верил — делам верил. Выпискам из материалов многочисленных уголовных дел.
— А вдруг прибудет ОМОН?
— Ну...
Иванов отвечал неохотно и односложно. Он был сосредоточен на сохранении подобающего выражения лица — челюсть вперед, грудь колесом, уши торчком...
— Вы меня извините за назойливость, — смущался Большой Начальник. — Я, возможно, не то спрашиваю, я в вашем деле профан...
— Да ладно, — милостиво кивал Иванов. — Я готов ответить на любой ваш вопрос...
Хм...
Ну...
Н-да...
Ну так...
Но эти невзрачные “хм”, “ну” и “да” звучали эффектней, чем пространные рассказы о том, как он намерен расправляться со своими противниками. Все эти “хм” и “гм” воспринимались немногословием профессионала, которому скучно говорить о вещах, которые для него очевидны и не представляют проблемы. Ну подумаешь, охрана... Или милиция... Или ОМОН...
Хм...
Гм...
— Может, вы один не справитесь? Может, вам кого-нибудь в помощь дать?
— Хм...
— Вы не боитесь, что сработает сигнализация?
— Гм...
— А если?..
— Хм-мм.
— А вдруг?..
— Гм-мм... Вот так вот... Н-да...
Паспорт был готов и был на руках. Юрий Антонович любовно оглаживал красивую картонку, где все было написано на незнакомом ему языке, но где на первой странице была приклеена его фотография.
С сегодняшнего дня Юрий Антонович стал полноправным гражданином республики Уругвай. Паспорт был настоящим, потому что вести дела на новой родине с липовыми документами было бы затруднительно. Вообще-то Юрий Антонович мечтал стать гражданином Новой Зеландии или Австралии, по той простой причине, что Новая Зеландия и Австралия были от России дальше, чем Уругвай. Но австралийцы и новозеландцы запросили за “ксиву” слишком большие деньги и еще предложили пройти медобследование и тест на знание английского языка.
Уругвайцы были более лояльны к новому своему гражданину, согласившись взять деньгами.
Оказалось, что гражданство — это такой же ходовой товар, как, скажем, сигареты или спирт, правда с большим разбросом цен. Для получения вида на жительство в США требовалось инвестировать миллион долларов в их экономику, будь ты хоть растратчик, хоть гангстер, ограбивший банк. Европа брала меньше, но и была меньше, поэтому затеряться в ней было сложнее. Дешевле всего стоило гражданство Монголии — какие-то смешные тугрики, — но Монголия соседствовала с Россией, а Юрий Антонович предпочитал, чтобы его отделял от Иванова как минимум океан.
В итоге он остановился на Уругвае — с одной стороны, далеко, с другой — относительно дешево. Предложенный баланс цены и качества его устраивал. Правда, уругвайский паспорт, в отличие от монгольского, делали чуть дольше, но, ради того чтобы оказаться от прежней Родины на десять тысяч километров дальше, для него имело смысл немного подождать.
Километры важнее дней — так думал Юрий Антонович...
Завтра утром он должен был вылетать в Южную Америку, вылетать под своим, но неузнаваемо искаженным чужим правописанием именем.
И все — и концы в воду — в Атлантический океан. Там он купит себе какое-нибудь затерянное в сельве бунгало, женится на мулатке, возьмет ее имя и станет спокойно жить на переведенные в Национальный банк деньги. И будет, сидя в шезлонге в тени пальм, почитывать газетки... Самые свежие и обязательно российские. Не потому, что ностальгия, и не для того, чтобы знать, что творится на старой Родине, а чтобы не пропустить сообщение о том, что там пойман и посажен в тюрьму известный киллер Иванов. А еще лучше — убит и опознан... И когда тот будет посажен, а лучше убит, то он сможет, используя старые связи, наладить с Россией взаимовыгодный бизнес, перегоняя в Уругвай металл, нефть и оружие и отправляя обратно совершенно дармовые там бананы.
