– Здравствуй, Серафим! – проговорил Сургуч с самого порога.
– Ну, здорово, – отозвался хозяин кабинета, выложив на стол как убедительный аргумент огромные кулаки в перстнях-наколках. – С чем пожаловал? Если на бой – так опоздал, дело уже к концу идет…
– Нет, я по другому делу. – Сургуч положил на стол плоский ключ. – Вещички кое-какие я у тебя оставлял…
– Не ты оставлял, – процедил Серафим, сверля Сургуча маленькими глазками из-под косматых бровей.
– Не я, – согласился Сургуч, – но то, что там лежит, – мое. У меня украли…
– Ну, это меня не касается. – Серафим медленно, тяжело поднялся из-за стола. – Ключ есть – значит, получишь свои вещи!
Он встал из-за стола и вышел из кабинета через другую дверь. Нам он не сказал ни слова, но все послушно двинулись вслед за авторитетом. Мы прошли еще одним коридором и оказались в самой обычной спортивной раздевалке, все стены которой были заставлены металлическими шкафчиками. Серафим подошел к одному из них, вставил ключ в замочную скважину. Дверца распахнулась, и мы увидели большую, битком набитую спортивную сумку.
– Твоя? – спросил Серафим, повернувшись к Сургучу.
– Вроде, моя! – отозвался тот и дернул «молнию».
Сумка открылась, как усмехающийся рот, и все присутствующие увидели, что она полна плотными банковскими пачками.
– Моя! – оживленно проговорил Сургуч, застегивая «молнию».
– Такие деньги хранились в обычной раздевалке?! – изумленно прошептала я.
– Это не обычная раздевалка, – вполголоса отозвался Стасик. – У Серафима надежнее, чем в государственном казначействе!
Сургуч взглядом отдал приказ, и Стасик подхватил сумку с деньгами.
В прежнем порядке мы двинулись к выходу из клуба.
Выйдя на улицу, Евгений Павлович на мгновение задержался.
– Ты что это задумал? – прошипела Маруся, не сводившая с него глаз. – В машину!
– А мне? – спросила я, с надеждой взглянув на Стасика, в котором просматривалось что-то человеческое. Он пожал плечами, показав взглядом на своего шефа.
– Все в машину! – отчеканил Сургуч. – Там разберемся!
Этот ответ мне очень не понравился, но выбора не было. Я подошла к огромному черному джипу. Стасик взялся одной рукой за ручку двери…
И тут же, откуда ни возьмись, на улицу высыпали человек десять в черных комбинезонах, с короткими десантными автоматами.
– Руки за голову! Ноги в стороны! – рявкнул один из них, наведя ствол на Сургуча. – Любое движение расцениваем как сопротивление, стреляем на поражение!
Стасик, закинув руки за голову, вполголоса ругался, пока человек в комбинезоне профессионально обшаривал его одежду. Сургуч держался более сдержанно.
– Кто такие? – сквозь зубы процедил он, скосив глаза на обыскивавших его людей. – Свяжитесь с полковником Сергачевым из управления МВД, он вам разъяснит…
– Боевые пловцы Военно-морского флота никакому твоему Сергачеву не подчиняются! – отозвался человек, стоявший чуть в стороне. Я взглянула на него… и узнала майора Белугина!
– Здрассте! – проговорила я, удивленно моргая.
– Здравствуйте, Дуся! – ответил майор. – Руки можете опустить!
Этот приказ я выполнила с большим удовольствием.
Опустив руки, я покачнулась, похоже, последние силы оставили меня.
Ко мне тут же подскочил один из моих старых знакомых, одинаковых, как близнецы, людей в черном. Сейчас у него не было ни усов, ни бакенбард, поэтому я не узнала, кто он – Дроздов или Голубев. Да мне, честно говоря, это было без разницы. Важно было, что он заботливо подхватил меня под руку, довел до черной «БМВ» и усадил на заднее сиденье. Я только было хотела поблагодарить его за такую неожиданную заботу, как он поднял воротник моей куртки и что-то от него осторожно отцепил. Скосив глаза, я увидела какую-то маленькую темную горошину на его ладони.
– Дроздов, что это вы делаете? Что это за штучка?
– Во-первых, я Голубев. Дроздов на задании в Африке. Во-вторых, я возвращаю СВЧПДД…
– Чего-о?! – обалдев, переспросила я, широко открывая глаза. – Какое еще ПДД?
– Скрытный высокочастотный передатчик дальнего действия, по-простому – «жучок». Казенное устройство, стоит дорого, я за него отвечаю. Должен сегодня же сдать его в техотдел…
– Это вы его мне тогда, на конспиративной квартире, прицепили?!
– Ну, допустим…
Вот почему он тогда полез ко мне обниматься! А я-то удивлялась…
– Так, выходит, все это время вы меня слышали?
– Ну да. А как вы думали, почему мы так своевременно подоспели?
– Значит, вы слышали, как муж Виктории собирался меня пытать?
– Ну да…
– И пальцем не пошевелили, чтобы меня спасти?! – И с этими словами я вцепилась в его волосы. В отличие от усов (или бакенбард?) волосы оказались родными, натуральными.
– Мы бы вмешались! – возопил он, безуспешно пытаясь заслониться локтем. – Если бы возникла непосредственная угроза…
– Ага, значит, пытка – это еще не угроза? – прошипела я и с новыми силами набросилась на него.
– Ну, я смотрю, вы уже подружились? – проговорил, подойдя к нам, майор Белугин.
– Подружились?! – переспросила я, пыхтя от ярости. – Ну уж нет!
– Так точно! – с трудом выговорил Голубев (или Дроздов), пытаясь встать по стойке смирно.
Я выдохлась и опустила руки. А также глаза. И увидела у ног майора ту самую спортивную сумку с миллионами.
– О! – воскликнула я с интересом. – Так эти денежки теперь у вас?
– А ты как думала? – Белугин бережно поставил сумку на сиденье, сел рядом и проговорил: – Ты, Дуся, к этому делу имеешь прямое отношение и уже достаточно много знаешь, так что можешь узнать и остальное. Эти деньги американская фирма «Посейдон», специализирующаяся на подъеме затонувших ценностей, перевела Сургучу за право провести работы по подъему «Вепря». Сургуч сумел убедить американцев в том, что он является весьма влиятельным лицом и обеспечит изыскателям административные ресурсы и полную поддержку властей. А также, что он имеет на руках точные координаты корабля и доказательства того, что ценный груз на месте. Как ты понимаешь, по всем позициям он их надул. Никакого административного ресурса за ним нет, и доказательств получить он тоже не смог. Так что мы взяли дело в свои руки. Как раз по этому вопросу меня и вызывал адмирал. Деньги американцам мы вернем, но от их участия в работе не откажемся: у них большой опыт подобных работ и специальная техника имеется. Конечно, условия теперь будут совсем другими, гораздо более выгодными для нас. В настоящий момент мое начальство обсуждает детали договора с руководством «Посейдона», так что эти деньги появились очень своевременно.
– А как же Леонид Борисович?
– За него не беспокойтесь. Леонид фактически отыскал корабль, провел предварительную разведку, так что его интересы будут учтены. Кроме того, он настоял, чтобы приличные деньги заплатили семьям погибших моряков. Тем, у кого они имелись. Там такие деньги лежат – всем хватит! В общем, можно сказать, дело выходит на финишную прямую. А тебя-то куда подвезти?
– Домой!!!
Леонид Борисович позвонил мне вскоре, как-то утром, и был очень мил. Сказал, что он совершенно закрутился с делами, но обо мне все время помнит и хочет отблагодарить меня за свое спасение. И вообще надо бы побеседовать в спокойной обстановке, так что не соглашусь ли я поужинать с ним сегодня в ресторане? И назвал очень приличный ресторан, куда понимающие люди ходят именно ужинать и проводить время за приятной неторопливой беседой. Я немного помедлила с ответом, и умница Леонид Борисович тут же присовокупил, что, разумеется, он приглашает нас вместе с Родионом – он тоже много сделал для его спасения и вообще очень приятный молодой человек. Очень кстати он это сказал, а то я уж начала думать, что старикан возомнил о себе невесть что – раз он теперь будет обеспеченным человеком, то может возыметь на меня какие-то виды.
Условились на семь вечера, и я занялась приятным делом: стала перебирать свои шмотки. Однако платяной шкаф как-то ничем меня не порадовал. Все, что раньше я выбирала и покупала, руководствуясь собственными вкусами, теперь мне совершенно не нравилось. Очевидно, после всей этой истории я стала совершенно другим человеком. Слон, кстати, утверждает, что все случившееся пошло мне на пользу, я стала гораздо серьезнее и приятнее в общении: меньше хамлю, почти не ругаюсь, бросила курить, не говоря уж о коксе. Этим я, правда, и раньше не слишком-то увлекалась. Если так дальше пойдет, продолжает Слон, отойдя на всякий случай от меня подальше, я научусь готовить грибной суп и картофельные котлеты, стану по утрам делать зарядку и запишусь на курсы макраме при нашем ЖЭКе.
То был такой положительный и молчаливый, а теперь совершенно распоясался и научился говорить гадости!
Я мучительно раздумывала, сидя над ворохом одежды, и тут позвонила Ира, чтобы сообщить мне последние новости.
