Морис не сводил глаз с изящной, грациозной ручки виконтессы, на протяжении нескольких мгновений ласкающей рукоятку оружия…
Этот жест не ускользнул от внимания таинственного любовника Фирмены. Безусловно, мысли знатной дамы были для него открытой книгой…
Что собиралась предпринять княгиня? С кинжалом броситься на обнимающуюся парочку?
Медленно разжались стиснутые пальцы прелестной ручки. Они выпустили рукоятку кинжала – оружие осталось лежать на камине. Дабы сдержать стук сердца, виконтесса поднесла руку к груди.
Затем, словно сомнамбула, не глядя ни на Мориса, ни на Фирмену, она без слов вышла из комнаты, покинула квартиру.
Что же произошло в действительности?
Какая таинственная драма разыгрывалась на протяжении короткой немой сцены?
Об этом знала только княгиня, возможно, еще Морис.
Во всяком случае, Фирмена пребывала в полном неведении.
Но эти вопросы ее не занимали.
Любовник был мрачным и озабоченным, меж тем как молодая женщина, пылающая от любви, склонила голову ему на грудь.
– Люби меня, Морис, люби меня! – нежно прошептала она.
– А ну, прочь отсюда! Нечего попрошайничать по домам!.. И как вам не стыдно, в вашем-то возрасте, здоровый лоб…
– Друг мой, сделайте такую милость, замолчите, пожалуйста… Жюв дома?
Консьерж Жюва выкатил круглые, как бильярдные шары, глаза.
Вот те на! Он не верил собственным ушам…
Какой-то мерзкий оборванец, попрошайка в лохмотьях пытался ему противоречить. Распоряжаться, вместо того чтобы убраться подобру-поздорову! Позволял себе справляться о жильце, да к тому же называл его просто Жювом, даже для вежливости не вставив «господин»!..
– Послушайте, вы! – начал он.
Но осекся, еще более изумленный. Проходимец взял его за плечи, властно отодвинул в сторону, а сам прошествовал мимо него, к лестнице, пробормотав себе под нос что-то очень похожее на «дурак».
Привратник бросился вслед за неказистым молодым человеком.
– Но в конце концов, – почти испуганно произнес он.
– В конце концов, – откликнулся прощелыга, – протрите, черт возьми, глаза и приглядитесь ко мне повнимательнее. Кажется, нам довольно часто приходилось встречаться.
Консьерж онемел от удивления. Он и в самом деле узнал этого проходимца, этого оборванного хулигана!
Через несколько мгновений проходимец входил в кабинет полицейского, протягивая тому руку:
– Привет, Жюв!
– Вот те на! Фандор! Здорово ты вырядился! Совсем неплохо! Прямо не узнать!.. Ты чего пришел? Есть какие-нибудь новости?
– Целая куча.
Фандор, а необыкновенный прощелыга был никем иным, как бесстрашным журналистом, сдернул надвинутую на глаза жокейскую шапочку и швырнул ее на кровать. Затем он уселся верхом на стул и четко, без предисловий, как человек деловой, умеющий разговаривать с собеседником, способным схватывать на лету, продолжал:
– Необыкновенные новости, Жюв!.. Думаю, вы просто обалдеете… Минуту тому назад я столкнулся с мертвецом…
Жюв лукаво улыбнулся:
– Да ну! И с кем же?
– С Морисом!
– Ну-ну…
– И это все, что вы можете мне сказать?..
– Фандор, ты же знаешь, я не сторонник крайних эмоций! Я стоик по убеждениям. Так что, Морис был один?
– С Фирменой!
Жюв ухмыльнулся:
– Он не тратит время даром. Это все твои новости?
– У меня есть еще кое-что.
– Что же?
– Фирмена и Морис встречались с третьим лицом…
– Хорошо… С кем?
– На сей раз, Жюв, не сомневаюсь, вы обалдеете… Они встречались с виконтессой де Плерматэн!
– Но, Фандор, тут нет ровно ничего невероятного!..
Журналист потерял терпение:
– Возможно, и нет ничего в том, что они оказались вместе, но, надеюсь, вам будет небезынтересно узнать, что виконтесса де Плерматэн, вы слышите, Жюв, так вот виконтесса де Плерматэн – это…
Жюв расхохотался.
– Жена князя Владимира, – простодушно сказал он.
Фандор от удивления так и подскочил на стуле. Он думал изумить Жюва, но должен был признать, что тот его огорошил.
– Вы об этом знали? – спросил он.
– Да, знал.
– Вот те на!.. А я-то считал, что сообщу вам оглушительные вести!
– Фандор, а больше тебе ничего не известно?
Журналист лукаво улыбнулся:
– Как сказать!.. У меня есть кое-какие догадки, не имеющие прямого отношения к делу… Хотя… Вы знаете, кто такой этот Морис?
– Гм!.. Ну выкладывай…
– Виконт де Плерматэн!
Жюв кивнул. Загадочно улыбаясь уголками рта, он в тон Фандору насмешливо продолжал:
– А ты, Фандор, знаешь, кто такой виконт де Плерматэн?
На секунду смешавшись, журналист посмотрел на Жюва, не говоря ни слова, затем неуверенно предположил:
– Князь Владимир?
– Разумеется.
– Вы дьявол, Жюв! Вы волшебник!
Жюв пожал плечами, как ни в чем не бывало принялся набивать трубку.
– Я полицейский, – сказал он.
И неожиданно развеселившись, показал Фандору нос.
– Ты еще сопляк, – дружелюбно произнес он. – Думал ошеломить меня, а все получилось ровно наоборот, так-то! А вся разгадка в том, что я виделся с Фирменой.
Жюв с Фандором беседовали уже более часа; полицейский успел поведать журналисту о своем визите, последнем визите к Фирмене, который, по его словам, позволил приоткрыть завесу над многими тайнами.
– Но тебе-то, Фандор, – спросил он, – как удалось разобраться в этих хитросплетениях, ты ведь не встречался с Фирменой, не знал истории ее похищения.
– Элементарно, мой добрый Жюв.
– Ну-ка, расскажи. Я тебя слушаю…
– Так вот. В один прекрасный день у меня зародились подозрения… Кое-что мне показалось особо таинственным… Короче, меня заинтересовала персона виконта де Плерматэна, и я решил установить за ним слежку.
– Не поставив меня в известность?
– Не поставив вас, Жюв, в известность, потому что мои предположения казались мне глупостью… Итак, сегодня утром, в этом маскараде я занял позицию на Елисейских полях, у дома виконта.
– И увидел, что он выходит из дверей.
– Совершенно верно. Заметив это, я двинулся за ним следом…
– В какой-то момент он нырнул в фиакр или отель…
– В отель, Жюв…
– А оттуда вышел уже в облике Мориса…
– Истинная правда!
– Черт возьми! А что было потом? Ты стал следить за Морисом?
– Прежде всего, Жюв, хочу вам признаться, что это открытие меня просто ошеломило.
– Вообще-то говоря, не вижу ничего особенного!
Фандор запротестовал:
– Как же! Мы ведь считали Мориса мертвым…
– Это ты считал…
Тут Фандор уже почти взорвался.
– Ничего я не считал, – произнес он, – я как раз был убежден, что Морис не был гильотинирован, это вы, Жюв, не далее как на днях, уверяли меня, что речь идет о реальном преступлении… Не мне, а вам надо считать встречу с Морисом невероятной…
Жюв снова повторил:
– Сопляк!.. Да, поначалу я так думал, но потом… Потом!.. Ладно, Бог с ним… Ты остановился на том, что узнал Мориса, так куда он тебя повел?.. Куда он пошел?
– Он направляется к бульварам, где встречает…
– Полагаю, Фирмену.
– Да, Фирмену… Она теряет сознание, ее относят в аптеку, затем Фирмена приходит в себя, падает в объятия любовника, садится с ним в экипаж…
– А потом?
– Потом я слышу адрес: улица Пентьевр… Я быстренько хватаю такси, мчусь туда сломя голову, как раз успеваю открыть им дверцу фиакра. Но самое интересное, там я наталкиваюсь на виконтессу де Плерматэн, выходящую из машины – потрясенную, смятую, в крайнем нервном возбуждении, я безошибочно узнаю в ней жену князя Владимира, благодаря фотографии, которую вы мне показывали…
– Превосходно!.. – поддержал Жюв. – Через несколько секунд подъезжают Морис с Фирменой, тот самый Морис, в котором ты опознал виконта де Плерматэна… Ты спрашиваешь себя, а вдруг это князь Владимир, ты в этом почти убежден, и бежишь к старому приятелю Жюву в полной уверенности, что старый дурак станет восторгаться твоей проницательностью!..
– Приблизительно так оно все и было, – жалобно признался Фандор. – Но, как вы выразились, старый дурак оказался осведомленнее меня… Жюв, у вас тоже есть что-нибудь новенькое?
– Нового нет, но зато я могу объяснить…
– Что же?
– Да почти все, черт побери!
– Вы разобрались в том, что произошло?
Жюв, до сего момента мирно покуривавший трубку, делавший большие затяжки и с удовольствием пускавший ровные колечки дыма, повернулся к Фандору с веселой ухмылкой, положив руки на колени:
– У тебя же все карты на руках!.. Теперь ты знаешь столько, что все вроде бы должно быть ясно как Божий день!
Но Фандор не поддался на провокацию:
– Не знаю уж, как оно должно быть, но, мой добрый Жюв, объясните мне ради Бога…
И он добавил с добродушной насмешкой:
– Не все же гении, черт побери!
