Но молодая женщина уже успокоилась.
– Не нужна мне ваша жалость! – сказала она. – Я не из тех, кто позволяет жалеть себя!.. Я пришла вам сообщить…
Жюв покачал головой:
– Но вы ничего не сообщили, сударыня…
– Так слушайте! Можете меня арестовать… Я совершила преступление, держала Фирмену в заточении…
Жюв снова покачал головой.
– Сударыня, вы здесь в качестве парламентера, вы лояльный противник, я тоже! Вы пришли добровольно и уйдете беспрепятственно. Даю вам слово…
Княгиня пристально взглянула на Жюва, пытаясь угадать тайные мысли полицейского. Тот повторил:
– Сударыня, вы, безусловно, явились сюда, чтобы отомстить мужу. Не отрицайте! Поверьте, я вас понимаю…
Свистящим голосом княгиня призналась:
– Да! Да! Отомстить…
– Вы явились сообщить мне, что виконт де Плерматэн – это Морис… он же князь Владимир…
– Как! Вы это знаете?
– Да.
Княгиня вскочила:
– Но вы гений! Ах, Жюв, вы так же сильны, как и он! Получается, мне нечего вам сообщить?..
– Это не так, сударыня! – грубо оборвал ее Жюв. – Речь идет о серьезных вещах. Почему вашего мужа опекает Фантомас?
При этом, столь прямолинейном вопросе полицейского, княгиня смешалась.
– Не знаю, – ответила она. Кроме того, я совсем недавно обнаружила, что мой муж – союзник того, кого называют Властителем ужаса.
– Тем не менее, этот союз существует?
– Да… В скором времени они должны вместе отправиться в поездку.
Можно было подумать, что Жюв ждал этих слов, последних слов княгини.
Он буквально подскочил к молодой женщине.
– Сударыня, – заявил Жюв, – выслушайте меня внимательно. Вы хотите отомстить князю Владимиру, ведь так?
– Безусловно.
– Хорошо, тогда запомните следующее: ваш муж давно бы сидел в тюрьме, не пожелай я его оставить на свободе, он должен навести нас на след Фантомаса…
– Не понимаю…
– Сейчас поймете.
И Жюв строго продолжал:
– Почему Фантомас покровительствует вашему мужу? Не знаю… Но вы же сами сказали, что они собираются вместе в путешествие… Это крайне важно! Разведайте их маршрут, сделайте так, чтобы я смог задержать Фантомаса… Одновременно с ним в наших руках окажется и князь, вы будете отомщены!..
Услышав эту речь, виконтесса-княгиня побледнела.
– Жюв, – заявила она, – если вы мне доверяете, ничего не предпринимайте, прежде чем не получите от меня письмо, весточку, уведомление, написанное моей рукой… Жюв, я выясню, куда они едут… Я скажу вам! Вы захватите их врасплох! Я буду отомщена!..
– Да, вы будете отомщены, сударыня…
Княгиня сделала несколько шагов по направлению к двери; неожиданно севшим голосом спросила:
– Я свободна?.. Правда?.. Вы меня отпускаете?..
– До свидания, сударыня!
Женщина, очень бледная, преданная и потому вступившая на путь предательства, вышла из комнаты, не добавив ни слова!
Выйдя из дома Жюва, виконтесса де Плерматэн машинально взглянула направо, затем налево, высматривая вдалеке какой-нибудь подозрительный силуэт…
Несмотря на заверения инспектора, знатная дама невольно опасалась ареста.
Но нет!.. Мимо шли обычные прохожие, ей нечего было бояться, она была свободна!.. Жюв не солгал!
Виконтесса пребывала в крайнем волнении и смятении, она чувствовала, что не в силах сразу вернуться домой.
Только что рухнула ее жизнь. Она испытывала страшное ощущение человека, одной ногой стоящего в могиле, порвавшего все связи с жизнью, утратившего к ней всякий интерес, бывшего мыслями уже в мире ином, отрешившегося от всех и всего.
Она пошла по бульварам. Виконтесса, вернее, княгиня двигалась быстрым шагом, опустив голову, глядя себе под ноги. Ее губы подергивались, словно в бреду, она неустанно твердила про себя:
– Я выдала его! Я его предала! Я отомщена!
Да, действительно, она его предала. Но была ли она отомщена?
Когда несколько часов тому назад, заподозрив что-то неладное, княгиня нагрянула на квартиру Фирмены, дабы выяснить у молодой работницы, виделась ли та с виконтом де Плерматэном, когда, по воле судьбы, явилась свидетельницей появления соперницы, любовно опирающейся на руку Мориса, когда она узнала в Морисе своего мужа, князя Владимира, то, обезумевшая от ревности, считала, что умирает от горя.
Ради этого человека она столько всего претерпела, вынесла, перестрадала. Бандит насмехался над ней, издевался над ее чувством, растоптал ее любовь, плюнул ей в душу.
На протяжении нескольких минут, которые она провела с Морисом и Фирменой, княгиня готова была тысячу раз умереть!.. Ради любви к мужу она пожертвовала своим честным именем, положением при Гессе-Веймарском дворе.
В любви была заключена вся ее жизнь, больше, чем жизнь, – смысл ее существования!..
И внезапно все рухнуло.
На ее долю остались лишь страдания; она видела, что князь любит другую, чувствовала его неприязнь, безразличие к ее горю.
Княгиня понимала, что муж испытывает к Фирмене истинное, глубокое чувство; ее любовь к мужу, натолкнувшись на страсть к другой женщине, породила чудовищную ненависть. Она возненавидела негодяя, втянувшего ее в свои грязные делишки, а теперь отталкивающего, – с насмешливой улыбкой, надменно пожимая плечами.
Княгиня не сознавала всей серьезности сделанного шага. В ней сидела другая, совершенно незнакомая женщина, жаждущая отмщения.
Она вдруг вспомнила о том, что Жюв собирается схватить князя; ей представилась чудовищная сцена ареста… Однако она не дрогнула.
Направляясь к Жюву, княгиня не думала о себе, ее мысли были заняты лишь одним, как она скажет: виконт де Плерматэн – это князь Владимир, арестуйте его, отомстите за меня!
Милосердие Жюва, необычная лояльность полицейского, отказавшегося задержать женщину, которая явилась с повинной, поверившего ее обещанию, повергли княгиню в смятение.
Полицейский оставил ее на свободе, что теперь будет с ней?
Впервые с той страшной минуты, когда она в Морисе узнала черты виконта де Плерматэна, она вспомнила о себе. Знатная дама содрогнулась перед ожидавшей ее неизвестностью. Ее завтра, послезавтра были в тумане.
Ах! Несомненно, месть свершится; несомненно, благодаря ее сведениям, Жюв схватит Фантомаса и Владимира, а ее, как обещал, оставит на свободе…
Но что будет с ней, оставшейся одной-одинешенькой на белом свете, с разбитым сердцем, без любви, которая доставляла ей не только тяжкие минуты страдания, но и мгновения безудержного счастья?
Она увидела себя в тисках неизбежности, и бедная женщина, ступившая на путь предательства только потому, что всецело отдалась своей любви, поняла, что ее ждет жестокая расплата за ошибки.
Затем ее мысли невольно обратилась к Фантомасу.
Она обещала предать его в руки правосудия… Она не колебалась. Она сделает это. Но получится ли у нее?
Таким образом размышляя, княгиня, словно сомнамбула, брела вперед, не разбирая пути. Миновало первое возбуждение, она вновь владела своими чувствами, была готова к решительной борьбе.
А ей и правда предстояла борьба. Конечно, князь Владимир не знал, что она виделась с Жювом, но во время их последней встречи, когда он предстал перед ней в облике Мориса, от него не ускользнуло ее настроение.
Княгиня была слишком прямодушной, чтобы обманывать себя.
– Он знает, – признала она, – о моем страдании, знает о моей ревности, он будет держаться настороже… Если я хочу помочь Жюву, надо схитрить. Что ж! Буду хитрить.
Она уже пересекла бульвар и, потупив голову, шла куда глаза глядят по узким, извилистым улочкам квартала Батиньоль; на углу незнакомой улицы она прочитала ее название: «Воробьиная». Княгиня пожала плечами, сознавая всю степень безумия, которое завело ее в этот эксцентричный квартал.
Знатная дама подозвала фиакр.
– На Елисейские поля! И побыстрее! Я очень спешу!
Она торопилась домой, надеясь попасть туда раньше виконта де Плерматэна.
– Это вы?
Открыв дверь спальни, княгиня услышала эти слова, произнесенные спокойным, хотя и сердитым голосом. Виконт де Плерматэн стоял посреди комнаты, лицом к входу, вызывающе скрестив руки на груди.
Он продолжал:
– Вы хорошо провели день, виконтесса?
Заметив его холодную усмешку, княгиня почувствовала, как в ней снова поднимается гнев. Ее так и подмывало вынуть из муфты маленький пистолет с инкрустацией, с которым она никогда не расставалась, и убить этого человека, это чудовище, причинившее ей столько зла!
Но нет!
Внезапно ее наполнил безмятежный покой…
Он погибнет не от ее руки: он ей больше не принадлежит, она его выдала, препоручила полиции, правосудию.
Она притворилась абсолютно спокойной.
– Хорошо ли я провела день? – переспросила она. – Возможно!.. А вы, дорогой?
За ледяной невозмутимостью жены князь почувствовал скрытую ненависть. Ему стало страшно, он взорвался, теряя напускное равнодушие.
