К нему приблизился плотный рыжий парень с роскошными татуировками в виде кобр вдоль обеих рук.
– Эй, ты, курортный житель, это правда, что ты спер каталку у инвалидки?
– Я не знал, что она инвалид, – буркнул Дэррелл. – Думал, просто старуха.
Пансионат «Палм-Лейк» – это название он помнил четко, несмотря на то что тогда в голове у него еще был туман – последствие удара электрическим пистолетом для забивания скоб...
Поддень. Смуглая сиделка-филиппинка катит мисс Элейн Бриллстейн в кресле к фургону. Сиделка щебечет, старуха щурится от солнца и кутает колени пушистым белым свитером.
«Извините, леди». – «Кто это?» – спрашивает мисс Бриллстейн, щурясь еще сильнее. «Извините, похоже, вам нужна помощь?» – «О, благодарю вас, – говорит мисс Бриллстейн, – большое спасибо, вы очень любезны». – «Я открою дверь». – «Вы не подержите мой свитер?» – «Конечно, конечно». – «Какой милый молодой человек!..»
Как только мисс Бриллстейн оказалась в фургоне, а сиделка, высунувшись наполовину, отстегнула ее страховочный ремень, Дэррелл Грант подхватил кресло и пустился наутек. Но через два квартала этой гонки из рычага тормоза вывалился болт, и Дэррелл полетел кувырком. Это случилось посреди школьной зоны, а на дороге, у тротуара, была припаркована полицейская машина... Дэррелл не сразу поверил, что ему так не повезло.
И вот теперь рыжий амбал с синими кобрами, обвившимися вокруг обеих рук, говорил ему:
– Тот коп сказал – у этой старухи полиомиелит.
В глаза Дэрреллу словно кто сыпанул песка – так их жгло и щипало, и страшно хотелось спать.
– Я думал, полиомиелит уже уничтожили, – проворчал он.
Рыжий придвинулся ближе.
– У моей тети полиомиелит.
– Да что ты говоришь! Ее зовут, случайно, не мисс Бриллстейн?
– Нет.
– Тогда топай, занимайся своими делами. – Без своих таблеток Дэррелл обычно бывал зол на весь свет.
– А ты, наверное, неплохо выглядел бы в инвалидной каталке, пари держу, – заметил рыжий.
– А ты – еще лучше, – отрезал Дэррелл. – Катись, хрен моржовый, а то скоро туда и угодишь.
Позже, придя в себя в больнице и увидев, что никто не позаботился приковать его к кровати, Дэррелл Грант поздравил сам себя с таким простым и блестящим планом.
* * *
В Южной Флориде исчезновение адвоката редко становилось сенсацией, занимающей первые полосы газет. Это случалось довольно часто, и, как правило, вместе с адвокатом исчезали деньги кого-либо из его клиентов. В разговоре с Беверли представитель флоридской коллегии адвокатов использовал термин «незаконное присвоение».
– Сколько там было? – спросила Беверли.
– Почти восемьдесят пять тысяч долларов.
– Нет, – вздохнула Беверли. – Я не могу поверить.
– А что же тогда, по-вашему, случилось? Где он?
– Может быть, его похитили. – И Беверли рассказала, что однажды ночью в офисе Мордекая побывали грабители – даже «Ролодекс» унесли! Человек из коллегии адвокатов спросил, информировала ли она полицию. Беверли созналась, что нет.
– Потому что вы боялись, что во всем этом может оказаться замешан сам Мордекай, – сказал человек из коллегии адвокатов.
– Я надеялась, что он сам вскоре появится. Но...
Человек из коллегии адвокатов, казалось, сочувствовал ей, но остался при своем убеждении.
– Все деньги со счета компании были по его прямому указанию сняты и переведены за границу три дня назад, – сообщил он.
– Да, я знаю, – убитым голосом произнесла Беверли. – Из банка звонили.
Человек из коллегии адвокатов сидел за столом Мордекая; перед ним лежал открытый портфель. Контора была закрыта – временно, если верить объявлению, вывешенному на двери. Беверли пребывала в самом мрачном настроении и даже не отвечала на звонки, предоставив делать это автоответчику.
Человек из коллегии адвокатов спросил:
– Вам известно, за что, главным образом, адвокатов во Флориде лишают адвокатского звания?
– За аморальные поступки?
– Вы почти угадали, но не совсем. За прибирание к рукам средств, которыми клиенты доверяют им распоряжаться. Знаете, некоторые просто не в силах устоять перед таким соблазном.
Беверли сидела на стуле с высокой спинкой, куда обыкновенно Мордекай усаживал своих клиентов. Разумеется, это не вызывало у нее восторга, но ей хотелось узнать, известно ли коллегии что-либо о местонахождении ее хозяина.
– У него было много пожилых клиентов? – спросил человек из коллегии.
– Не очень. А что?
– Просто обычно именно так и случается. Старики, как правило, консервативны во всем, в том числе и касательно своих денег. Они кладут их куда-нибудь, и они лежат там себе тихонько – иной раз долгие годы.
– Например, на доверительный счет адвоката, – догадалась Беверли.
Человек из коллегии кивнул.
– Вот-вот. Они там лежат и растут. Некоторые адвокаты со временем начинают запускать в них руку – берут некоторые суммы, как они выражаются, в долг. Кое-кто, правда, действительно пытается потом возместить их. Но обычно просто тащат, пока есть что тащить.
Беверли относилась к Мордекаю без особой нежности и имела достаточно ясное представление о его характере, однако не считала его человеком, способным сбежать, прихватив деньги своего клиента. Скорее наоборот: он всегда старался по возможности избегать каких бы то ни было конфликтов, так что подобное деяние уж никак не вязалось с ним.
– Кто знает, какие пружины толкают человека на тот или иной поступок, – продолжал между тем представитель коллегии адвокатов. – Финансовые проблемы, игорные долги, тайная любовная история... А это неизбежно подводит нас к вопросу...
– Нет, ничего такого, – резко перебила его Беверли. – Уж, пожалуйста, поверьте мне.
– Внешность – это еще не все, – стоял на своем человек из коллегии. – Даже не слишком... – он поискал слово поточнее, – не слишком привлекательный физически человек может иметь какой-то свой шарм.
– Только не Мордекай, – твердо ответила Беверли. – Поверьте мне.
– Скажите, как он относился к своей кузине?
Беверли даже не сразу сообразила.
– К какой кузине – к Джойс?
– Да. Мы полагаем, что они скрылись вместе. Он когда-нибудь говорил что-нибудь о своих чувствах к ней?
– Джойс и Мордекай!
Это было настолько дико, что Беверли на секунду даже понадеялась, что это правда. Джойс, жадная и расчетливая, всегда мечтала дорваться до больших денег. Ради достижения этой цели она даже, пожалуй, могла соблазнить Мордекая. От таких вещей не застрахован ни один мужчина, а уж Мордекай (годами вынужденный обходиться без женщины) и подавно являл собой легкую добычу. Беверли представила их вместе и даже передернулась.
– Жених Джойс, – продолжал тем временем человек из коллегии адвокатов, – не слишком ломает себе голову над этой историей, но, должен сказать, в последнее время происходят действительно странные вещи.
– Может быть, это вовсе не любовная связь, – предположила Беверли. – Может, они занимались каким-то общим делом.
Человек из коллегии адвокатов скрестил руки на груди:
– А зачем она ему нужна? Доступ-то к счету имел сам Мордекай, так что соучастники ему были ни к чему.
– Пожалуй, вы правы.
– В подобных случаях – я хочу сказать, когда какой-нибудь адвокат вдруг исчезает, – обычно оказывается, что вместе с ним сбежала женщина. И зачастую это его собственная секретарша.
– Ну что ж, я, как видите, по-прежнему здесь, – сухо сказала Беверли. – И, кстати, он задолжал мне жалованье за две недели.
– Могло быть и хуже. Вы могли оказаться в числе его пострадавших клиентов.
– Так вас вызвал кто-то из них? – Появление представителя коллегии немало удивило Беверли: флоридская коллегия адвокатов обычно не проявляла подобной расторопности и настойчивости в розыске своих сбежавших членов.
– Скорее, нам просигналили об этом. Больше я ничего не могу сказать – Он вручил ей визитную карточку с адресом в районе Орландо и трехзначным номером, начинавшимся с восьмерки. – Если Мордекай свяжется с вами, пожалуйста, уговорите его вернуться и явиться с повинной – как можно скорее. Чем дольше он протянет с этим, тем хуже для него.
Беверли стало одиноко и страшно, как никогда.
– А что мне говорить клиентам? – спросила она. – Насчет закрытия конторы. Что мне написать на двери?
Человек из коллегии адвокатов закрыл свой портфель и громко щелкнул медными замками.
– Мы советуем написать – «в связи с кончиной одного из членов семьи». Большинство клиентов посочувствуют и не станут подавать в суд. Во всяком случае, прямо сейчас.
* * *
Они перешли из зала в кабинет мистера Орли: сам хозяин кабинета, сержант Эл Гарсиа, Шэд и Эрин. Анджела играла в гримуборной под присмотром одной из Моник (одетой, как для выхода на улицу).
