Около двух часов ночи дверь в кабинет Сиди тихонечко приотворилась. Я, лежащая под огромным кожаным диваном, вся обратилась в слух. Некто очень осторожно, на цыпочках, пересек просторную комнату, приблизился к гигантскому письменному столу Исидора, открыл дверцу тумбы, зажег крохотный фонарик-карандаш и начал изучать содержимое полок. Затем послышалось шуршание, щелчок, и в кабинете ярко вспыхнул свет.
Я на секунду зажмурилась. Наверное, моя идея вывернуть из старинной люстры двадцатипятиваттные лампочки и вкрутить туда другие, по сто свечей, была не лучшей, сейчас небось вся группа захвата ослепла.
— Ни с места! — прогремело в полной тишине. — Руки держать на виду!
Я выползла из-под укрытия, встала и громко чихнула. Кабинет был полон народа. Из шкафов вылезли Костин и парочка его сотрудников, с подоконника спрыгнула Нина Косарь. Вдобавок распахнулась дверь, и из коридора вбежали Сидя, Мотя, Светлана, совершенно трезвый Брыкин и Рита Фомина в элегантном черном платье, надетом ради поминок.
— Вы были правы, — закричал Павел, — это он.
— Как ты мог? — задал идиотский вопрос Сидя. — Как решился? Зачем?
— Он непременно нам все расскажет, — потер ладони Костин. — Григорий Селезнев, вы арестованы по подозрению в убийстве Клары Селезневой и Веры Путинковой.
Гриша, застывший у письменного стола, подавленно молчал, держа в руках DVD-диск.
— Можешь положить его на место, — сердито сказал Сидя, — если, конечно, не хочешь посмотреть празднование юбилея нашего НИИ. В тумбе самый обычный видеоплеер, никаких КПН и в помине нет.
— Эх, если бы мы такое и правда придумали… — подхватил Мотя. — Но, увы, ума не хватило. Голубчик, тебя обманули! Хорошо, что ты технический идиот.
Селезнев, продолжая сжимать диск, начал медленно оседать на пол.
— Ему плохо! — испугалась Рита.
— Понятное дело, — кивнул Вовка, — мне бы тоже стало плохо, очутись я на его месте.
Спустя неделю мы с Ниной и Костиным сидели у Сиди на кухне. Присутствовали и все заинтересованные лица.
— Как вы догадались, что убийца Григорий? — спросила Рита, наливая всем чай.
— Он постоянно ходил в дом, — сокрушенно покачал головой Сидя, — был своим человеком!
— Значит, не до конца его изучили, — вздохнул Вовка. — Давай, Лампа, рассказывай. Идея-то твоя.
Я кивнула.
— Да. Понимаете, что-то во всей этой истории с самого начала не складывалось. Месть неких таинственных сил, проклятие семьи Брыкиных я сразу скинула со счетов, было ясно, что здесь действует человек. И смерть Веры выбивалась из общей картины. Все жены Павла умерли случайно, признаков насилия на их телах не обнаружили, а Путинкову задушили проволокой. Кому могла помешать молодая женщина? Потом, когда в процессе расследования выяснилось: смерть жен Брыкина трагическая случайность, результат его фобии, кончина Веры и вовсе вызвала у меня удивление.
И тут Рита Фомина рассказала мне о некоем Кирилле Лапутине, который решил подпортить идеальный имидж Григория Селезнева. Кирилл привел на корпоративную вечеринку, куда не приглашали ни жен, ни других родственников сотрудников, девушку из ночного клуба, Рита даже вспомнила, что стриптизершу звали очень странно — Ваня. Девице предстояло соблазнить идеального семьянина Гришу, а Лапутин потом на каждом углу кричал бы о двуличности коллеги. Но замысел Кирилла не удался, Григорий не потерял голову. Зато Ваня сказала Лапутину:
«Селезнев замечательный человек. Он со мной так хорошо поговорил… Наверное, мне и в самом деле нужно за ум взяться и в институт поступать. Всю жизнь у столба не пропляшешь!»
И тут я вспомнила, что во время празднования дня рождения Павла случайно услышала, как Григорий беседует по мобильному телефону. Не ручаюсь за точность, но он произнес несколько фраз вроде: «Ванечка, не стоит беспокоиться. Предоставь это мне. Как всегда, я все разрулю. Ты же знаешь, папа способен на многое!»
Увидев, что я вошла на кухню, Селезнев моментально оборвал беседу и сказал:
— С работы беспокоят. Все время там что-то случается, ни на минуту офис оставить нельзя.
В тот момент я не насторожилась. Имя «Ваня» меня не удивило, слова про папу тоже. Многие сотрудники так зовут своего шефа. Но после беседы с Ритой случайно услышанный мною разговор предстал в ином свете.
Я уже знала, что Гришу считали тряпкой, все решения за него принимала Клара, а на службе он не имеет никакого веса, Селезнев не сумел сделать карьеру, даже будучи ближайшим другом шефа. Какие такие проблемы он собрался разруливать? Селезневу не поручали ничего ответственного, он лишь перекладывает с места на место бумажки.
По моей просьбе Нина Косарь изучила список сотрудников Брыкина и не нашла там ни одного Ивана. Некогда самое распространенное в России имя теперь редкость, в фирме не обнаружилось ни одного Вани. И тогда я укрепилась в мнении, что Гриша беседовал с той самой стриптизершей. Косарь отправилась в ночной клуб и сразу нашла там девушку Иванну, которую все зовут Ванечкой.
Нина очень опытный сыскарь, допросы она проводит мастерски и хоть бывает иногда прямолинейна, но в момент беседы с Ваней Косарь продемонстрировала выдающиеся актерские способности. Она ни словом не обмолвилась о том, что является детективом, сказала, что хочет открыть свой стриптиз-бар, и сумела разговорить Ваню. А та оказалась очень приятной, наивной и глупой девушкой. Ваня сказала Нине, что она порывает с карьерой танцовщицы.
— Мне так повезло, — радостно чирикала дурочка, — я познакомилась с Гришей. Он не такой, как все, сразу в кровать меня не потащил. Гриша умный, смелый, сильный, он все может! Он потрясающий! Замечательный!
И еще на полчаса хвалебных речей в адрес Селезнева и рассказ о неземной любви, которая их соединяет.
— Мы скоро поженимся, — вещала Ваня, — у Гриши жена тяжело больна, вот-вот умрет. Как только это случится, мы оформим отношения. Ой, это же секрет, а я проговорилась! Вы же никому-никому не скажете? Гришенька очень просил держать все в тайне.
И нас с Ниной осенило! Мы с самого начала неправильно поставили условие задачи: мы думали, что преступник охотится за Верой, а убить-то хотели Клару.
— М-да… — крякнул Сидя. — Хитро задумано. Клара вроде как ошибочная жертва, под нее копать не станут.
— Точно, — подхватила Нина, — Григорий заявился в наше агентство, рассказал о проклятии и попросил приглядеть за Верой. Вот откуда у нас появилась уверенность: лишить жизни хотят Путинкову.
— Григорий, естественно, не верил ни в какие легенды, — перебила я подругу, — но он не знал правды про сифилис, считал Брыкина сыном дипломата. Гриша был твердо уверен: и Алену, и Жанну, и Ксюшу убил Павел. Селезнев полагал, что ближайший друг — жестокий маньяк. Если погибнет еще и Вера, милиция начнет следствие, которое займется Брыкиным и дороется до правды. А Клару посчитают случайной жертвой. В общем, Гриша тщательно разработал план.
Вернемся в тот роковой день. Григорий совершает на моих глазах массу глупостей. Для начала преувеличенно восхищается духами Веры и прыскает ими на шарф Клары. У нее аллергия на ваниль, а еще парфюм оставляет масляные следы на ткани. Полагаете, Гриша идиот? Я посчитала его таковым, но на самом деле Селезнев очень умен. Все это он предпринимает с одним расчетом — Клара должна будет снять одежду или хотя бы шарф, а Вера предложит ей что-нибудь из своих вещей.
— А вдруг бы это не произошло? — поинтересовалась Света. — Не все готовы отдать свою одежду. Я бы ни за что не согласилась!
— Он придумал бы выход из положения, — ответил Вовка.
— Да-да, — кивнула я, — но получилось как по писаному. Случайно и Вера, и Клара выбрали для праздника «маленькое черное платье», а когда жена Селезнева сняла шарф, щедрая Путинкова предложила ей свой очень приметный алый палантин.
— Мерзавцу повезло! — рявкнул Мотя.
— Верно, — кивнул Вовка, — провидение в тот день отвернулось от Клары.
— Гриша при всех демонстрировал свою страсть к жене, — продолжала я. — Вел себя даже эпатажно — шлепнул при мне Клару по попе, а потом утащил ее в ванную комнату, недвусмысленно дав понять частному детективу, что собрался заняться с женой сексом. Клара была изумлена, но пошла с мужем. А я решила, что в семье до сих пор медовый месяц, оставалось лишь удивляться темпераменту Григория и его весьма раскованному поведению. А Гриша просто решил на всякий случай подстраховаться. Если начнется следствие, я спокойно скажу: «Селезнев обожал жену, вел себя как молодожен». И следователь вычеркнет мужа из списка подозреваемых.
— М-да… — буркнул Сидя. — Мальчик-то негодяй! А производил совсем другое впечатление. Я держал его за тюху!
— В тихом омуте черти водятся, — процитировала я широко известную пословицу. — Вспомним день смерти Клары. Гриша отправился за хлебом. Дома не оказалось ни кусочка. Кстати, Вера очень удивилась этому обстоятельству. «Ну как же так? — всплеснула она руками. — Я купила десять нарезных, неужели все съели?» А кто попросил белого хлебушка, кому захотелось бутерброда с колбасой? Селезневу. Кто любезно вызвался сбегать в булочную? Тот же Гриша.
