– А ее-то за что? – возопила Лобанова. – Она ни в чем не виновата!
– Не виновата, отпустим, – спокойно проговорил следователь. – Разберемся, гражданочка, – усмехнувшись, он весело подмигнул Наталье. Та кокетливо улыбнулась в ответ. Лилька фыркнула, а Машка, не успевшая переодеться после своего зажигательного номера, втянула голый живот и выпятила грудь, распушив хвост перед чужим, но очень интересным самцом. Такова уж наша блондинистая подруга.
Глава тридцать седьмая
Восполняем пробелы
Эпикур говорил – хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался.
Фаина Раневская
– Э, нет, дорогуша, – Алла Борисовна преградила мне дорогу, не давая вернуться на свое место. – Раздраконила и в кусты? Давайте уж расскажите нам, что тут только что произошло?
– А разве не ясно? – удивилась я.
– В общих чертах мы, конечно, все поняли, – подала голос ее дочь, – но люди жаждут подробностей. Знаете, как в детективах Агаты Кристи?
– Ага, – усмехнулась я, – хотите из меня мисс Марпл сделать.
– Или Эркюля Пуаро, это как тебе удобнее будет, – усмехнулась Милена.
– Что ж, – пробормотала я, – извольте.
Набрав полную грудь воздуха, я не без удовольствия приступила к повествованию.
– Долгое время основным нашим подозреваемым оставалась администратор – Алевтина Олеговна Горина.
Женщина коротко кивнула, ничуть не удивляясь, а я вспомнила наш с ней откровенный разговор накануне. На момент смерти Соловьева-Сметанина, а также Кривцовой, у женщины имелось алиби, вот только представить его официально означало тут же лишиться работы, ведь оба раза она отсутствовала на рабочем месте по вине носильщика Андрея. Владелец отеля – индус строгих моральных устоев – романы между подчиненными запретил сразу, предупредив, что нарушителей ждет немедленное увольнение без выходного пособия. А у Алевтины дочь-студентка, которую женщина тянет на себе одна. В Подмосковье найти хорошую работу непросто, в Москву переезжать – не вариант. Одним словом, потерять должность означает обречь свою маленькую семью на серьезные финансовые проблемы. Но и с чувствами своими Горина совладать была не в силах. Так и оказалась она, что называется, между двух огней.
Разумеется, рассказывать об этом присутствующим я не стала. Достаточно того, что мы точно знаем – к случившимся в отеле и за его пределами убийствам администратор непричастна.
– Не менее подозрительно вела себя и Анна Васюкова, – продолжила я спокойно.
– Я?! – возмутилась эффектная блондинка, театрально округляя глаза.
– Да, вы, – спокойно ответила я, но развивать мысль не стала. В конце концов, любовные похождения замужней дамы, о которых нам стало известно благодаря Лилиному возлюбленному, нас не касались. – В какой-то момент я даже на вас, Алла Борисовна, с Миленой подумала.
Старшая из Великановых возмущенно всплеснула руками, в то время как ее аморфная дочь, в принципе не способная на сильные эмоции, ограничилась сведенными на переносице бровями.
– Одним словом, – усмехнувшись, продолжила я, – убийцей мог оказаться кто угодно. И знаете, это дело вряд ли было бы раскрыто, если бы не допущенная Лобановой оплошность. Хотя… Вам ведь интересно совсем другое, да?
Зал загудел, загомонил, закивал. Ну что ж, тогда слушайте.
– Эта история началась два года назад, когда счастливая мать двоих детей, жена успешного бизнесмена Артемьева, танцовщица восточных танцев Светлана влюбилась в эффектного блондина Романа Сметанина.
– Так… – проблеск понимания промелькнул на челе Козловой, – вы именно поэтому нам номер с танцем живота показали?
– Именно! Умничка! – воскликнула я, отчего явно довольная девушка залилась румянцем.
– Хотела, так сказать, подготовить убийцу, разогреть ее перед следующим номером. Но вернемся к нашим баранам. Артемьева от любви к Сметанину, которого вы все знаете под фамилией Соловьев, потеряла голову, даже не подозревая, что мужчина – профессиональный альфонс. Женщина же отдалась своему чувству полностью, без остатка, и готова была ради возлюбленного на все. Вскоре такой случай ей представился. Соловьев, так как вы все знаете его под этой фамилией, ее я и буду использовать, рассказал Артемьевой, что попал в неприятный переплет и теперь ему грозят большие неприятности со стороны людей, не привыкших шутить. Желая спасти возлюбленного, Артемьева идет на подлог – подделывает подпись мужа на банковском чеке и снимает с его счета крупную сумму денег. В банке, зная, чья она супруга, особенно документ не проверяли. Разумеется, вскоре все вскрылось. Да Светлана и не собиралась ничего скрывать от своей второй половины, решив уйти от него к любовнику. Последовал грандиозный скандал, громкий развод, в ходе которого могущественный супруг забрал у Светы детей, запретив ей с ними видеться. В общем, сюжет «Анны Карениной», за тем лишь исключением, что «Вронский» к любовнице остыл сразу, как только получил от нее желаемое. На фоне перенесенных переживаний у Светланы случился нервный срыв, а следом за ним развился маниакально-депрессивный синдром, сопровождающийся бредом и галлюцинациями. Не исключаю, что проблемы с психикой у Артемьевой врожденные, и вся эта история просто стала спусковым механизмом, запустившим необратимые изменения. Но факт остается фактом – уже очень скоро красивая танцовщица, счастливая мать и жена превратилась в узницу психиатрической клиники. Хорошо еще, что к этому моменту из заграничной командировки вернулась сестра нашей жертвы, обеспечившая ей достойные условия пребывания в стационаре. Дальше я могу только предполагать. Думала ли Лобанова о мести до того, как к ней обратилась Алена Кривцова? Следствие ответит на этот вопрос точнее, но полагаю, что да. Каждый раз после посещения сестры в клинике сильная и волевая Надя наверняка мечтала найти и покарать обидчика. Вот только найти его никак не могла. И тут судьба предоставила ей уникальный шанс в лице Алены. Та долго разыскивала прочих пострадавших от действий бывшего возлюбленного, предлагая им отплатить ему той же монетой. Но в основном женщины отказывались, предпочитая жить дальше, забыв случившееся с ними как страшный сон. Так продолжалось до тех пор, пока Кривцова не вышла на Лобанову. Тут-то все и сошлось. За исключением того, что женщины преследовали разные цели. Ну, вы сами все слышали. Если бы, забираясь на балкон номера Соловьева, Надя не потеряла медальон… – я покачала головой. – Подозреваю, мы бы до сих пор гадали, что и как. Но на наше счастье и на беду Листопадова случилось то, что случилось. Все остальное вы знаете.
– Постойте, а что за история с переодеванием в водовоза? – робким голосом поинтересовалась Козлова.
– А, это! – я махнула рукой. – Думаю, это станет главным свидетельством на суде в пользу преднамеренного убийства Алены Кривцовой – еще одной жертвы Соловьева. Лобанова будет настаивать на несчастном случае, просто чтобы выгородить свою любовницу, ведь та, обеспечив ей алиби, становится соучастницей. Но то, как тщательно она подготовилась к визиту – записала ссору с подругой на пленку, переоделась в носильщика, чтобы проникнуть в охраняемый дом незамеченной, и прочее – свидетельствует об обратном.
– Вот это страсти! – восхищенно воскликнула Великанова-старшая.
– И не говорите, Алла Борисовна, – рассмеялась я, – и не говорите.
Далее я поведала присутствующим о нашем визите в дом Листопадова, о найденном его супругой медальоне, который она приняла за свидетельство неверности мужа, о проделанной частным сыщиком работе по розыску человека, изображенного на фото, о визите в психиатрическую клинику, о возражениях лечащего врача, не желающего подвергать свою пациентку стрессу, и о том, что разыгранное нами представление являлось единственным шансом обличить преступника, прямых доказательств вины которого у нас не имелось.
– Знаете, до того, как к нам в руки попал медальон, мы откровенно буксовали, мечась от одной версии к другой, зато потом все пошло как по маслу, – нервной рукой поправила я выбившуюся лямку бюстгальтера. – Споткнулись только однажды, когда пытались увязать все убийства воедино. С одной стороны, у Лобановой имелся мотив для каждого из преступлений. С другой – с возможностями дела обстояли заметно хуже, ведь на момент смерти Кривцовой у Нади, благодаря Алле Борисовне, оказалось алиби. Честно вам признаюсь, голубушка, грешным делом даже заподозрила вас в сговоре. Вот только никак не могла понять, зачем бы вам это было нужно. Нет, нафантазировать могла все что угодно, но одно дело версии, другое – их доказательства.
– И как же вы про магнитофон-то догадались? – поинтересовалась женщина, ничуть не обидевшаяся на мои откровения.
