По-настоящему задумалась я тогда, когда ликером, предназначенным для меня, отравилась Алиса. Правда, тогда я подозревала и Клавдию, и тетушку и вообще терялась в догадках.
Потом Маруся с Акимом, внезапно воспылав взаимными чувствами, любезно согласились быть моими телохранителями. Это сильно продлило мне жизнь. Здесь уже Нелли с трудом скрывала нетерпение, рвущееся наружу сплошным раздражением. Правда, она поливала ядом в основном Марусю и Акима, но меня и это насторожило.
К тому же Нелли в нетерпении своем стала терять бдительность. Иначе я не могу объяснить случай в метро. Ведь о том, что я еду к ней, знали только я и Нелли. При этом я успокоила Нелли, что дождусь Марусю с Акимом. Следовательно, видя мое нетерпение, она предположила, что я поеду одна. Маградзе же, в этом я уже уверена, постоянно околачивался в непосредственной близости от меня. Вплотную, естественно, подходить боялся (Маруся могла заметить его), но это и не нужно при нынешних возможностях коммуникации.
Наверняка Нелли тут же позвонила ему и сообщила мой маршрут. Бандиту оставалось только выбрать удачный момент. Момент он выбрал в метро, но не слишком удачный. И на этот раз Судьба простерла надо мной свое спасительное крыло.
Судьба решила осчастливить меня Евгением, который пожалел поезд и не дал мне под него упасть. И вот тут-то я сказала: «Стоп! Пора принимать меры».
Я сообщила Нелли, что хочу написать завещание в пользу Саньки. Я почувствовала, как не обрадовалась она этому. Завещание связывало ее по рукам и ногам, потому что теперь в случае моей гибели главным подозреваемым лицом становилась именно она, а зачем ей такая реклама?
И так и этак она пыталась отговорить меня, а когда поняла, что давить опасно, — согласилась. Подозрения мои не оформились в убежденность, но нутром я почуяла: покушения на меня прекратятся. Так и случилось. Нелли сразу же перестала соваться в мою жизнь. Она вообще потеряла ко мне интерес, поскольку слишком зла была на то, что уплыла большая часть ее наследства. Она боялась обнаруживать эту злость, она вообще боялась меня, моего ума, моей логики, моих чутья и проницательности. Она очень надеялась, что я умру раньше, чем обо всем догадаюсь.
Подлянки с наследством она никак от меня не ждала, но надежды, видимо, не теряла. Раз нет смысла убивать меня, она в тот же день замыслила избавиться от Клавдии. Своим опозданием на стирку я только облегчила ее задачу. Клавдию она убила бы в любом случае, потому что я об этом подозревать пока никак не могла, а следовательно, не имела возможности предотвратить преступление. К тому же на тот момент я была слишком озабочена собственной персоной.
В тот трагический день она и принесла бутылки с ореховым ликером. Пришла, зная, что я задержусь, сказала Клавдии, что ждать некогда и надо срочно начинать стирку.
По обыкновению своему надела резиновые перчатки (всегда берегла свой маникюр) и заложила первую порцию белья. Потом, словно невзначай вспомнив, выбежала в прихожую, достала из сумки две бутылки орехового ликера и отдала их в руки Клавдии. Все это под окрики: «Быстро, быстро, времени мало». Клавдия, замордованная спешкой, не задумываясь, схватила бутылки, естественно, оставив отпечатки своих пальцев, и поставила их в кухонный шкаф.
После этого Нелли могла смело лишать несчастную жизни. Это она сделала чрезвычайно просто. Дала Клавдии задание повесить белье, и та послушно побрела на балкон. Нелли за ней, схватила за ноги, когда бедняжка потянулась к веревке, и легко (Клавдия легче пушинки) выбросила бедолагу за пределы балкона. Дальше Клавдии оставалось только лететь и посылать сигналы Всевышнему.
После этого Нелли побежала к выходу. Она была в той сиреневой кофточке, которую я привезла из Польши и подарила ей на сорокалетие. В спешке Нелли не заметила, как оторвалась пуговица и упала на ковер. Такую же кофточку я подарила Клавдии, поэтому никак не могла заподозрить Нелли. Я подумала, что пуговицу потеряла сама Клавдия. Если бы на Нелли, появившейся позже и делающей испуганные глаза, не было белого халата, я неизбежно заметила бы и кофточку, и отсутствие пуговицы. Но на Нелли был халат. Это надолго сбило меня с толку.
Смерть Дениса она буквально просчитала. Зная практичность Нины Аркадьевны и ее недоверие ко мне, Нелли была уверена, что сторожить квартиру пошлют Дениса. Зная его вкусы, она и притащила отравленный ореховый ликер. Не получись с ликером, Нелли придумала бы что-нибудь еще, но с ликером получилось. Она и на этот раз осталась в стороне, а я сдуру даже на какой-то миг поверила в причастность Клавдии ко всем злодействам.
Поверила, но очень ненадолго. Дальнейшие события все больше и больше заставляли мои подозрения оформляться в уверенность.
Встреча с Павлом, утверждавшим, что он не был у Нелли, не рассказывал об Артуре, не спал с ней, не приносил торта и не дарил Саньке самосвалика, еще ни о чем не говорила. В конце концов Павел — мужчина и вполне мог лгать, а Нелли узнала же откуда-то о существовании Артура.
Но когда я встретила в Питере соседа и тот сообщил о присутствии на вилле громадного количества «жуков», то очень сильно задумалась. Поход к столяру окончательно убедил меня в том, что Нелли связана с Сибирцевым. Потому что в описаниях столяра легко угадывался его облик, а облик самого столяра мне знаком только благодаря Нелли.
Но окончательно привели меня к убежденности, что Нелли — отпетая мерзавка, два события: разговор с соседкой Антона и открытие, что Маградзе — любовник Нелли. Лишь тогда я поняла ее мотив и как далеко распространяются ее планы. До этого я наивно считала смерть Клавдии и Дениса случайностью.
Меня не удивил тот факт, что Нелли так легко призналась в своих отношениях с Маградзе. Меня не удивило, что так легко и быстро она убрала его со своего пути: убить подонка Маградзе психологически гораздо легче, чем добропорядочную Клавдию.
Поражало другое: со смертью Маградзе Нелли лишалась незаменимого помощника и оставалась один на один со своими проблемами.
Вероятно, к тому времени она окончательно потеряла эмоциональный контакт с обществом и превратилась в зверя, для которого нет нравственных преград в осуществлении его желаний. Нелли решилась самолично убить Нину Аркадьевну и Вячеслава Анатольевича. Причем сделать это она намеревалась срочно, поскольку Антон доживал свои последние денечки, а умереть он обязан был только после Нины Аркадьевны, единственным наследником которой являлся.
Я, уже не веря в то, что отравительница — Клавдия, никак не могла смириться и с тем, что все концы сходятся на Нелли. Умом понимала, а сердцем отказывалась. До последнего надеялась на то, что в мои логические заключения закралась ошибка. Тут-то и явился Аким с известием об аресте Маруси. Это сообщение чуть не спутало мне все карты. Это был сильный ход со стороны Нелли: перевести стрелки на Марусю. Она заставила Лаврентия Маградзе вызвать Марусю в Ярославль. Думаю, это было несложно. Достаточно отказать Маградзе в деньгах (а он наверняка перешел на Неллино содержание) и посоветовать обратиться к Марусе, которая, скрывая старую связь от Акима, конечно же, понесется в Ярославль. Если удачно выбрать время, свидетелей такого визита будет предостаточно. Нелли лишь оставалось незаметно пробраться к Маградзе и напоить его отравленной водкой. Я и по сей миг думала бы, что убийца Маруся, если бы не… пуговица.
Пуговица от кофточки оказалась последним и неопровержимым доказательством. Маруся сразу же отходила на третий план, поскольку ее персона никак не увязывалась с предыдущими событиями. Ведь накануне смерти моей сестры Нелли была в платье, а на кофточке Клавдии все пуговицы на месте. Оставалось одно: Нелли была в квартире незадолго до смерти Клавдии. Раз она это скрыла, значит, смерть — дело ее рук.
Это открытие потрясло меня окончательно. Стало очевидно, на что способна моя подруга. Теперь я знала, что она не остановится ни перед чем. Знала я, что, связав меня Санькой, она отправилась не ухаживать за Антоном, которого по-прежнему ненавидела, а убивать Нину Аркадьевну и Вячеслава Анатольевича. Поэтому я вызвала Евгения и рассказала ему все как есть.
Надо сказать, что я предвидела нечто подобное той аварии, которая произошла. Да это было и несложно. Маградзе мертв, а Нелли весьма ограничена в своих действиях. Яд не годился. В число подозреваемых неизбежно попадала сама Нелли. Устраивать кровавую бойню она вряд ли решилась бы. Прихлопнуть вечером по дороге из больницы Нину Аркадьевну, конечно, можно, да нельзя.
Нина Аркадьевна должна умереть последней, поскольку наследство по закону распределяется по порядку убывания наследников. После смерти Нины Аркадьевны основным наследником является мой дядюшка, следовательно, после его смерти наследница я. А со мной после моего хитрого хода с завещанием все усложнялось.
