– Сейчас этих дизайнеров развелось, как собак нерезаных, – фыркнула Алена. – Кому я нужна?
– Ты хотя бы пока курсы закончи, а потом мы вместе поедем к Виталию и попросим его, чтобы он рекомендовал тебя своим многочисленным знакомым. Ты же знаешь, в каких кругах он вращается.
– А что, это идея, – повеселела девушка. – Наверное, стоит попробовать.
– Не наверное, а точно стоит, – поддержала идею сестры Надежда. – У меня тоже пока нет образования, но я руки не собираюсь опускать, тоже учиться пойду.
– Тебе-то что волноваться? – фыркнула Лена. – Не сегодня-завтра тебя Виктор в загс потащит, и работа тебе будет совсем не нужна. У богатых мужиков жены дома сидят.
– С чего ты взяла, что он меня в загс потащит? – ахнула Надя. – Ты что, с ума сошла?
– Никуда я не сходила. Я что, не вижу, как он на тебя смотрит и облизывается?
– Это еще ни о чем не говорит. Облизываться – это одно, а замуж взять – это совсем другое.
– А ты ляжешь с ним в постель без загса?
– Вот еще, – фыркнула Надя. – Не дождется.
– Вот и я о том же. Ты думаешь, он этого не знает? Наверняка знает. Мужики, они, как собаки, за версту чуют, с какой бабой можно просто переспать, а с какой нет. И вот когда у них точка кипения доходит до критической отметки, а воз и ныне там, вот тогда и решают, что пора с этим делом кончать и вести предмет своего нестерпимого желания под венец. Психология, – развела Алена руками.
– Балаболка ты, Лена, – нахмурилась Надя.
– Поживем – увидим, – парировала та и показала подруге язык.
Она взяла в руки один из томов Оноре де Бальзака и усмехнулась.
– Во, Жень, глянь-ка, книга про нас с тобой. «Блеск и нищета куртизанок». Только я бы по-другому ее назвала. «Блеск и нищета хулиганок», так больше подходит. Блистали, блистали, хулиганочки, а теперь нищие. У тебя квартира сгорела и вместе с ней все, что было. А я никогда не умела деньги копить, все тратила.
– Какие твои годы, Алена, у тебя еще все твое богатство впереди, – улыбнулась Евгения. – Деньги, сама знаешь, дело наживное. Сегодня нет, а завтра будут.
– Твоими бы устами, Женька, мед пить да пряником закусывать. Будем надеяться, что ты права.
– Мы с Женей, между прочим, не нищие, – возразила Надя. – Как только мне исполнится двадцать три, я сразу же вступаю в законные права наследства. А там не так уж и мало денег, четыреста тысяч долларов. А пока я содержание получаю, нам с Женькой этих денег вполне хватит.
– Везет некоторым, не то что мне, – вздохнула Алена. – Но я не унываю, – тут же заулыбалась она. – Женька только что сказала, что у меня все впереди, и я надеюсь, что так и будет. Надежда умирает последней.
* * *
Надя с Женей съездили к той женщине, про которую говорила жиличка, чтобы узнать побольше о приемных родителях Нади. Девушке было очень любопытно, как она к ним попала.
Соседка очень удивилась, увидев сестер. А когда они попросили ее рассказать о своей подруге, приемной матери Нади, та с радостью согласилась.
– Ольга работала в больнице ведущим хирургом. И хотя ее муж зарабатывал много денег, все равно не хотела оставлять свою любимую профессию. Наденька поступила к ним в клинику после страшного пожара в детском доме и некоторое время была без сознания. Никто не знал ни ее имени, ни фамилии. Из того же детского дома привезли той ночью еще несколько детей, совсем маленьких. Один мальчик, лет трех, был не так сильно травмирован, как все остальные, поэтому через несколько дней уже бегал по коридору отделения. Как-то он вбежал в палату, где лежала Надя, во время обхода и, показывая на девочку рукой, закричал: – Надя, Надя, Надя.
– А как ее фамилия, ты знаешь? – присев рядом с ребенком, спросила Ольга.
– Надя, Надя, – упрямо повторял тот.
Большего от него добиться не удалось. Когда девочка очнулась, медсестра позвала дежурного врача, а дежурила в тот день Ольга. Надя посмотрела на врача и, улыбнувшись, еле слышно сказала:
– Мамочка, ты пришла ко мне?
С тех пор, как только Ольга заходила в палату, Наденька радостно кричала:
– Мамочка.
У Ольги не было своих детей и уже не могло быть по медицинским показаниям. Она рассказала мужу о хорошенькой девчушке, которая ничего не помнит, но ее упрямо называет мамой. Они подумали и решили девочку удочерить. Прежде чем забрать ее из больницы, они в срочном порядке обменяли свою квартиру и переехали в другой район, став моими соседями. Никто не знал, что Наденька их приемная дочь.
– А откуда же вы узнали об этом? – поинтересовалась Женя.
– А я и не знала до того несчастья. Когда случилась авария, Юрий еще жил некоторое время, и мне разрешили навестить его. Вот тогда он мне и рассказал все. Он поручил поверенному разыскать свою двоюродную сестру, но еще попросил и меня об этом. Он рассказал мне про завещание. Правда, мне не пришлось заниматься розыском его сестры, поверенный все исполнил добросовестно. Марию Васильевну я невзлюбила сразу же, как только она сюда приехала впервые. Очень неприятная женщина. Она тут же сдала квартиру в аренду и появлялась здесь лишь тогда, когда нужно было получить с жильцов деньги.
– Вы даже не попытались узнать, как у нее живется Наде? – с упреком спросила Евгения.
– Я пыталась, но у меня ничего не вышло. Три раза я приезжала к ней в дом, но она дальше ворот меня не впускала. Брала гостинцы и игрушки, которые я привозила для Нади, и захлопывала перед моим носом калитку, – вздохнула женщина. – Тогда я пошла в детскую поликлинику по адресу квартиры и попросила свою знакомую, она там работает медсестрой, чтобы она съездила туда под каким-нибудь предлогом. Я ей даже заплатила за это. Она поехала и, как только вернулась, сразу же позвонила мне. Она сказала, что девочка вполне здорова и ее самочувствие никаких опасений не вызывает. После этого я успокоилась. Вот, собственно, и все.
Сестры попрощались с женщиной и поехали в поселок к Марии Васильевне. Ту чуть удар не хватил, когда она увидела перед собой Надю в двух экземплярах, и долгое время не могла вымолвить ни слова. Девушки полюбовались на занимательную картину и гордо удалились из мерзкого места, чтобы больше никогда не видеть его и не вспоминать. Квартира Жени потихоньку ремонтировалась на те деньги, которые оставались у девушки на кредитной карточке. Она хоть и сгорела вместе с остальными вещами, но ее быстро удалось восстановить.
– Идиотка, нужно было все деньги в банк положить на эту кредитку, а не держать дома, – сама на себя ругалась Женя. – А то положила всего ничего, теперь локти кусаю.
Пока Женя с Надей жили у Виктора, но на всякий случай все же предупредили девушек-жиличек, что, как только у тех закончится срок аренды, им нужно будет освободить Надину квартиру.
Виктор наконец-то созрел и начал уже открыто ухаживать за Надеждой. Она отвечала ему взаимностью, но для себя твердо решила, что, пока не поступит в институт, ни о каком замужестве не может быть и речи.
Евгения иногда ездила к Виталию по его приглашению, и он стал ей намекать о том, что неплохо было бы, если бы она переехала к нему насовсем. Женя не отвечала ему отказом, но и согласия своего пока не давала. Она не была готова к каким-либо обязательствам. А Женя знала, что если согласится, то возьмет на себя определенные обязательства. Ей не хотелось обманывать ожидания Виталия. По сути, он был неплохим мужиком и даже немного нравился ей. И уж если она согласится принадлежать только ему безраздельно, то так и будет. Она никогда не запятнает чести мужчины, с которым будет жить под одной крышей. А пока… пока Евгения не хотела обременять себя серьезными отношениями. Кто знает, может, придет такой день, когда на ее пути встретится человек, за которым она готова будет пойти на край света. И она пойдет, если действительно это будет ОН.
