— Простите, но, похоже, он был дурак! — вырвалось у меня.
— Абсолютный кретин, — кивнула Нора.
— А каким образом открылось, что Кирилл думал о рабстве и проститутках? — удивился я.
— Кирилл изложил все свои соображения вплоть до желания нанять нас на бумаге, запечатал письмо и опустил в почтовый ящик Олега Семенова, — пояснила Нора. — Олег газет никаких не выписывал, письма ему давно отправляют по электронной почте, он и не заглядывал в железный ящик неделями. Открыл его пару дней назад, хотел выбросить кучу ненужной рекламы, нашел письмо и тут же примчался ко мне.
— Так вот почему Кирилл так странно разговаривал, стоя у ворот: «Это я… не томи…»
— Ага, — кивнула Нора, — натянул бейсболку на лицо, поэтому тупой, вечно все путающий охранник и принял его за своего, за «палача», который перевозил трупы.
И тут меня осенило.
— Я вспомнил!
— Что?
— Где я видел лицо парня! Я еще удивился: зима, а он в идиотской кепке цвета взбесившегося апельсина! Когда я уехал от Андрея, мне навстречу попалась машина, за рулем сидел этот субъект, мы разъезжались на узкой дороге, я еще тогда понял, что моя «десятка» вроде барахлит!
Нора кивнула.
— Ну да, Кирилла впустили, и он первым делом сказал, что ты из милиции, думал, Андрей испугается.
Но тот сразу понял, что это не так. Он принял тебя за приятеля Потворова, впрочем, потом ты сам рассказал ему про «Милосердие».
Сообразив, что органы МВД тут ни при чем, Андрей напоил Кирилла сильнодействующим ядом.
— Но как он сумел это сделать?
Нора улыбнулась.
— Он его всегда носит с собой вместо пистолета. Он рассказал в милиции об этом, разглагольствовал там на тему, что выстрел — это шумно и грязно, а яд — тихо и без крови. Андрей незаметно бросил крохотную таблетку в стакан, который прислуга принесла для воды. Растворилась она мгновенно, яд без запаха и вкуса. Все закончилось мгновенно.
Я поежился.
— Ужасно! Но почему он не убил меня? Ведь я сидел рядом, был свидетелем всего!
Нора пожала плечами:
— А зачем? Андрею не нужны лишние неприятности. Он знал, что Кирилл живет один и никто особо по нему убиваться не станет. Ты же ответственный секретарь благотворительного общества, и потом, вдруг у тебя огромная семья? Ты, скорей всего, сообщил, куда поехал… Нет, Андрей решил тебя успокоить. Вы сидели у него в кабинете, одна из картин имела глазок, через него подглядывала его любовница, ушлая девица, моментально просекшая ситуацию. Она командовала прислугой, а потом появилась перед тобой с мокрыми волосами в качестве жены Андрея, той самой якобы проданной Ани. Спектакль был разыгран как по нотам, и ты уехал успокоенный. Мы с тобой решили, что Потворов псих, он и производил странное впечатление, теперь, впрочем, понятно почему: нервничал, не хотел говорить правду. А Андрей и его «жена» полностью подтвердили нашу версию. Вот ты и отправился спокойно домой, да еще Андрей Павлович тебе понравился. Не случись на дороге аварии из-за сломанных тормозов, история была бы похоронена…
— Но каким образом девушка оказалась на дороге? — тихо спросил я. — И кто она была? Ира или Катя?
Нора хмыкнула.
— Ира. Приходя по три раза в неделю в «Голубое солнце», она стала понимать, что в шахматном кружке происходит нечто странное. Она была очень хитра, легко втиралась в доверие к людям, обладала актерскими способностями, ловко умела притворяться. Поэтому, когда Катя стала рассказывать ей про палача, докторов и про то, что она сегодня «умерла» на занятиях шахматного кружка, Ира насторожилась и решила посмотреть, что же там происходит.
Она украла лекарство на посту, сделала Кате укол снотворного, положила ее под кровать, прикрыла свисавшим одеялом и, переодевшись в ее одежду, отправилась на занятия. Девушки очень похожи. Софья Леонидовна не заметила подмены, а Ира укрепилась в мысли: в домике происходит что-то странное.
Потом она, тщательно занявшись расследованием, сообразила, кто хозяин «Голубого солнца», и стала размышлять, почему он скрывает сей факт. Затем сложила все сведения и решила шантажировать основного владельца. Впрочем, не знаю, может, она и сдала бы его в милицию.
— Скорей бы уж решила получить деньги за молчание, — предположил я.
— Ну, — протянула Нора, — в случае, если бы хозяина посадили, Ира получила бы большую выгоду…
Но у нее не было веских доказательств, и она, купив специальную, «шпионскую» аппаратуру, уходит из дома, селится в «Голубом солнце» и начинает слежку. Ей надо заснять момент настоящей игры, и Ира решает рискнуть. Она уже отлично понимает, что происходит в домике, поэтому соблюдает, как ей кажется, крайнюю осторожность.
Вечером медсестра оглашает список и велит жертвам построиться. Ирочка, сделав Кате очередной укол, присоединяется к цепочке людей, идущих в домик. Ира одета в спортивный костюм, вид у нее полубезумный, медсестра не пересчитывает участников, просто приводит их в дом, в раздевалку, где у каждого свой шкафчик, в котором висит форма.
Ира находит Катин костюм, надевает его. По дороге она выхватывает из чужого шкафчика черную шапочку и прячет ее. Ей нужны улики, и головной убор, на ее взгляд, одна из них. Потом она прячется за занавеску, всех участников спектакля уводят. Ира осторожно прокрадывается в комнату наблюдения и начинает снимать действо. Она вздрагивает от каждого шороха, но полагает, что сумеет выкрутиться, если ее застанут тут, притвориться безумной Катей, которая, перепутав все на свете, присоединилась к группе, а потом потерялась. Но все заканчивается плохо. В тот самый момент, когда Ира увлеклась съемкой, в комнату входит охранник и стреляет в девушку, пуля попадает той под левую лопатку. Ирина падает.
После спектакля охрана ставит в известность о происшествии Андрея. Тот приходит в ужас и велит немедленно отвезти труп в морг. Естественно, Софья Леонидовна увидела, что на полу лежит… Катя. Рядом валяется камера. Вызывают Ираиду Сергеевну, все в истерике. За ними следили, Катя притворялась! Но прибежавшая главврач кричит:
— Это Ира!
Дело принимает совсем скверный оборот. Тело Ирины запихивают в «каблук», и водитель отправляется было в крематорий. И тут происходит то, чего никто не ожидал.
От холода Ирина приходит в себя, открывает дверь машины, вываливается в снег, вскакивает, видит на дороге автомобиль, кидается к нему…
Нора замолчала, потом грустно добавила:
— И тут ты ее сбиваешь, случайно! Во-первых, у «десятки» отказали тормоза, во-вторых, ты просто испугался. Никакой твоей вины тут нет. Девушка отлетает в кювет и почти мгновенно умирает.
— Стойте! — закричал я. — Тут концы с концами не сходятся! Не получается! Как же она прожила столько времени с пулей в сердце?
Нора глубоко вздохнула:
— Ваня, вспомни, у Иры была патология, зеркальное расположение органов, сердце справа. Охранник-то по привычке стрелял под левую лопатку. Вот так-то!
Проехав с километр, водитель обнаружил, что дверь «каблука» открыта, остановился, понял, что случилось, и понесся назад. Но по дороге он увидел «Газель» с включенными фарами и позвонил Андрею. Тот мгновенно связался с одним из местных милиционеров, который отлично знал, что происходит в «Голубом солнце», он помогал бандитам. Мент прибывает на место, осматривает кювет, видит труп Иры в форме пешки и врет тебе про местное привидение. Ему надо убрать тебя с дороги. Собственно говоря, это все. Мент дожидается, когда вы уедете, вытаскивает труп Иры и привозит в особняк к Андрею. Пропажу шапочки никто не заметил. Короче говоря, испугавшись, все наделали много ошибок. Андрей орет на слишком старательного милиционера:
— Офигел? Зачем мне тут покойница? Волоки ее в крематорий!
— Одежду снимите, — велит мент, — мы завсегда тела голыми туда отвозим. Одетый труп не возьмут!
Они зовут Настю, та, раздев покойницу, запихивает белую форму, в кармане которой лежит вторая, уже черная шапочка, в пакет. Мусор она спокойно отдает бабе, нанятой в деревне для черновой работы. Настя и предположить не может, что санитарка всегда роется в отбросах, отыскивая то, что можно продать.
Бандиты, избавившись от трупа Иры, успокаиваются. Ираида Сергеевна, знающая, что девушка ушла из дома и ночует в палате у сестры, надеется, что ее не станут искать, и в «Голубом солнце» все идет своим чередом. Увидав тебя в трактире вместе с Софьей Леонидовной, Андрей насторожился. Он-то помнит, что ты приезжал с Кириллом, потому под благовидным предлогом покидает столик, звонит по телефону и узнает у своей приятельницы, аспирантки Подвойского, что Аристарх Владиленович одинок. Он не имеет никаких родственников. Человек, назвавшийся его племянником, — самозванец! Андрей сразу настораживается. Теперь ему кажется, что отпустить тебя живым и здоровым в тот день, когда «убрали» Кирилла, было глупостью. Он мигом перезванивает своим знакомым в МВД и, коря себя за то, что не сделал этого сразу, как только увидел тебя, просит их срочно узнать, живет ли в Москве Иван Павлович Подушкин и если да, то чем он занимается.
