– А кто же третий?
– Женька Кольцов. До перестройки спокойно работал себе в заводской многотиражке, а сейчас… Да ладно, Оль, он тут ни при чем! Мы с тобой отвлеклись от главной темы.
Я сделала еще одну «заметку на полях»: эту фамилию, которую я слышала впервые, Татьяна Михайловна произнесла с такой же «теплотой» в голосе, как и имя недружественного СМИ. Мне очень хотелось выяснить, кто такой Женька Кольцов сейчас, но Арбатова дала понять, что не считает эту тему главной, а потому я не рискнула настаивать.
– Тань, но за что же тогда убили Уткина, если не за кассету? Ты-то сама как думаешь?
Когда Арбатова заговорила, голос ее зазвучал несколько иначе, чем до сих пор: я сразу вспомнила, что разговариваю не просто со старой знакомой, но с большой начальницей.
– Я ничего не думаю, Оленька. Ведь я тебе уже сказала: я знаю не больше твоего! Я даже не уверена, что это убийство – как и милиция, впрочем. Известно лишь то, что Стас мертв и что причина смерти до сих пор не установлена. В этой ситуации, честно говоря, мне хочется оперировать не догадками, а фактами. И я хотела бы, Ольга…
Татьяна Михайловна выдержала эффектную паузу.
– Я бы хотела, чтоб именно ты помогла мне раздобыть эти самые факты!
Я подумала, что ослышалась.
– Я? Ты шутишь!
– Нисколько. Потому я тебе и позвонила.
– Но что я могу… Постой: а разве ты позвонила не из-за того, что я оставила слезную просьбу на твоем автоответчике?
– Конечно, из-за этого тоже, хотя… Честно говоря, если мне куда и хотелось позвонить, прослушав твою «слезную просьбу», так это в милицию! Ты хоть помнишь, что наговорила моему аппарату?
– Н-ну, в общих чертах… А при чем тут милиция?
– Ладно, я тебе потом объясню, – хмыкнула Арбатова.
– Так вот, когда я узнала, что ты мне звонила, мне пришла одна любопытная мысль. Вернее, я вспомнила, как некоторое время назад в одной компании один весьма уважаемый в городе человек упомянул о том, что однажды его очень выручили две «сыщицы-любительницы» – он так выразился. Помогли вернуть уникальную коллекцию старинных монет, украденную много лет назад. Тебе это ни о чем не напоминает?
Боже мой, конечно же, мне это о многом напоминало! Распираемая гордостью, я скромно хихикнула:
– Ах, вот ты о чем… Ну, то была целиком Полинина инициатива!
– Да, профессор Караевский говорил в основном о твоей сестре, хотя фамилию не называл – только имя. Но я-то помню, что вы с Полиной всегда были неразлучны! Хотя и пикировались по каждому пустяку… Интересно, сейчас тоже?
– Еще больше, чем раньше! – честно призналась я.
– Впрочем, это вам никогда не мешало в конце концов находить общий язык. Еще я помню, как ты сама говорила мне о своей склонности ко всяким запутанным историям. И о том, что вы с сестрой иногда… ну, как бы это выразиться? Ненавязчиво помогаете правосудию, что ли.
Хорошую она нашла формулировочку: «ненавязчиво помогаете правосудию»!
– Вот я и подумала: а почему бы вам с Полиной не попробовать разобраться в том, что произошло со Стасом? Как ты на это смотришь?
Трудно передать словами чувства, захлестнувшие меня с головой: с одной стороны – телячий восторг, с другой – смятение и ужас перед серьезным, настоящим делом об убийстве… В конце концов, когда пауза непростительно затянулась, я глупо брякнула то, что, кажется, уже говорила:
– Ты это серьезно, Арбатова?
– Послушай, Ольга…
В голосе Танечки зазвенел такой металл, что я изумилась: такого от нее еще не слышала!
– Ты думаешь, что у меня есть время на пустую болтовню? Что я могу позволить себе полчаса трепаться со старой подружкой о пустяках без всякой цели? Значит, ты сильно ошибаешься! Я деловая женщина, Снегирева, мое время – деньги. Если я тебе позвонила прямо с утра, в рабочее время, – значит, у меня есть к тебе вполне конкретное предложение. А принять его или нет – дело твое! Я понятно излагаю?
Так вот, значит, она – настоящая Таня Арбатова! Милая Танечка, «старая подружка»… Лежа в постели с телефонной трубкой возле уха, я чувствовала, как это самое ухо горит огнем – будто мне плюнули в лицо. А я-то, дура, поверила, что эта мадам в самом деле рада «вот так по-свойски» со мной поболтать!
– Вот теперь понятно, – выдавила я через силу. – Приношу вам свои извинения, Татьяна Михайловна: отняла у вас своими глупостями столько драгоценного времени!
Видимо, редакторша поняла, что перегнула палку.
– Оля, ну зачем ты сразу так? Если я тебя обидела – извини: я же не тебя конкретно имела в виду! Я только хотела сказать, что, когда у тебя за спиной огромный коллектив, ты не можешь расслабиться ни на секунду. Вечный напряг, вечные стрессы, себе уже не принадлежишь, поневоле становишься другим человеком…
– Это заметно. В чем же состоит твое конкретное предложение? Я тебя слушаю.
– Не знаю, ты в курсе или нет: я возглавляю еще ассоциацию свободных журналистов «Вольное перо». Стас Уткин был моими заместителем, и мы, коллеги, конечно, не можем оставаться равнодушными к его смерти. Что бы ни произошло в воскресенье на его даче – несчастный случай или преступление, – мы хотим выяснить правду. А на милицию, сама понимаешь, надежда слабая: заказные убийства журналистов она «любит» как собака палку. Достаточно вспомнить хотя бы Листьева или Холодова. Мы послали официальный запрос от имени ассоциации на имя начальника УВД области и губернатора, но до сих пор ответов нет. Никаких интервью и пресс-конференций, вообще никакой внятной информации по делу Уткина! Но даже когда она появится, эта информация, – мы не сможем быть уверены, что на следствие не оказывалось давление и что оно, в свою очередь, не повлияло на выводы компетентных органов. Ты меня понимаешь, Ольга?
– Чай, не высшая математика: понимаю! Но предложения я пока не услышала.
– Я хотела бы, чтоб вы с Полиной провели свое, независимое расследование. Можешь считать этот разговор официальным предложением от имени ассоциации «Вольное перо». Конечно, мы могли бы обратиться в какое-нибудь частное сыскное агентство, но в этом случае не избежать огласки, а она крайне нежелательна. Зачем мне лишние вопросы из нашего «белого дома», неприятности с министерством и губернатором? А если личностью Стаса, его обстоятельствами и связями заинтересуются две очаровательные девушки, безутешные поклонницы таланта, это ни у кого не вызовет подозрений. К тому же, если не ошибаюсь, у вас есть доступ и к закрытым каналам информации, так ведь? Муж Полины, майор Овсянников из УВД…
– Бывший муж, – поправила я.
До чего же гладко все выходит у этой дамочки! Я не уставала поражаться, как деловито, чтоб не сказать цинично, рассуждает Арбатова о смерти своего коллеги – «отличного журналиста, талантливого ведущего и просто славного малого».
– Хорошо, пусть бывший, неважно. Цивилизованные люди всегда поддерживают отношения с бывшими мужьями, не так ли?
Таково мое предложение, Ольга. Сколько тебе потребуется времени, чтобы обдумать ответ?
– Ну-у, даже не знаю! – Я совсем не по-деловому растерялась. – Мне надо все обдумать, с сестрой посоветоваться…
– Само собой. Да! Совсем забыла о главном, извини. А еще называю себя деловой женщиной… Разумеется, я предлагаю поработать не за «спасибо». Ассоциация «Вольное перо» – не ахти какой богатей, но все-таки юридическое лицо с собственным банковским счетом. Сумму вашего гонорара мы можем обсудить отдельно. У вас с Полиной есть посуточная такса для таких случаев?
– Посуточная… что?
– Ей-богу, Ольга, ты как только что на свет народилась! Сколько вы берете в сутки за услуги, когда ведете расследование?
– Ах, вот ты про что…
Я окончательно смутилась и смешалась, не зная, сколько заломить с Арбатовой, и в то же время стыдясь, что приходится говорить на такую щекотливую тему.
– Нет, никакой таксы у нас нет. Что касается игры в сыщиков, то на этом «поле» мы с сестренкой не деловые женщины, а любители. Дилетанты! Может быть, именно поэтому у нас с ней кое-что получается там, где пасуют профессионалы.
– Все ясно. Значит, поскольку все зависит от степени сложности дела и щедрости клиента, я вправе внести свои предложения.
Таня Арбатова задумалась, но лишь на несколько мгновений.
– Как ты посмотришь на такой вариант? Некоторое время назад Стас Уткин получил грант одной международной ассоциации журналистов-правоведов. Не то чтоб куча денег, но все-таки сумма: десять тысяч долларов. Половину из них он пожертвовал нашему «Вольному перу». Я думаю, если эти пять тысяч баксов будут потрачены на расследование обстоятельств смерти Стаса, никто не скажет, что это несправедливо. Таким образом, по две с половиной тысячи вам с Полиной плюс накладные расходы, если таковые возникнут.
Редакторша сделала паузу, ожидая моей реакции, но таковой не последовало.
