— Здравствуй, Люба! — На лестничную клетку выглянула соседка Марина и, удивленно выгнув брови, спросила: — Это кто там? Олег?
Я кивнула, и соседка понимающе поджала губы. Поразмышляв пару секунд, она поманила меня к себе:
— Заходи, я пирогов напекла...
По известной причине я на пироги уже смотреть не могла. Так же как и уйти от двери собственной квартиры, из-за которой супруг с необычайным воодушевлением приписывал мне порочащие связи со всеми фонарями в округе. Догадывалась об этом и Маринка, хорошо изучившая мой характер. Вернее, его отсутствие.
— Заходи, — с нажимом повторила она. — Я одна, Валерка еще на работе. Поболтаем...
— Спасибо, — вдруг отозвалась я, поднялась с корточек и направилась к ее двери.
Олег на секунду умолк, как видно, не в силах поверить своим глазам. Но я и в самом деле исчезла из супружеского поля зрения, и он взревел:
— Люба!
Позабыв о накинутой дверной цепочке, Олег сгоряча рванул дверь. Но пока он совладал с препятствием, драгоценные секунды были потеряны, и я уже оказалась в Маринкиной квартире. Похоже, мое необычное поведение как громом поразило любимого. Наконец он выскочил на площадку и принялся названивать в соседскую дверь.
— Кто там? — поинтересовалась Маринка голосом, полным плохо скрываемого злорадства.
— Олег, — отрывисто бросил мой муж. — Позови Любу!
— Она занята, — сообщила Марина. — Мы чай пьем. Напьется, тогда и придет!
— Напьется? — завопил Олег дурным голосом. — Я вам покажу «напьется»!
И он принялся колошматить в дверь ногами. Я ринулась было открывать, но Маринка поймала меня в охапку.
— И не вздумай! Пусть колотит, дверь железная. Ты пришла ко мне — и правильно сделала. Что ты все перед ним пляшешь? Пусть теперь он попрыгает.
И без дальнейших разговоров потащила меня на кухню.
Я просидела у Маринки часа полтора. Первые полчаса Олег еще бился в дверь, звонил, но потом все стихло. Против обыкновения я не нервничала и не плакала.
Маринка смотрела на меня одобрительно и изо всех сил пыталась развлечь разговором.
— Как здоровье? На работу еще не собралась?
— Собралась... — улыбнулась я. — Дома-то скучно! А у Валеры как дела?
Валера работал в прокуратуре и, как выражалась его любящая супруга, иногда заходил домой в гости. Профессия у него по нынешним временам опасная, и Маринка всегда волновалась, если он не возвращался слишком долго.
— Все также... — печально вздохнула она. — Носится, как сохатый, только копыта стучат! И все эти трупы, взятки, бандиты... ночь-полночь...
Но он вскоре появился. Увидев мужа в добром здравии, Маринка радостно засуетилась возле плиты. Здороваясь со мной, Валера улыбался, однако было видно, что он здорово устал. Я поблагодарила гостеприимных хозяев и направилась к выходу. Маринка, отпирая дверь, посоветовала:
— Если опять не впустит — позвони к Кольке, он вашу цепочку одним махом ликвидирует!
Соседка волновалась напрасно: никаких проблем не возникло, поскольку Олег отсутствовал. Я переоделась, вымыла оставленную мужем грязную посуду и устроилась перед телевизором. Но сосредоточиться на том, что происходило на экране, не получалось — в голове теснились вопросы, ответов на которые не было, да и скорее всего не могло быть вовсе.
Часы показывали двадцать три сорок, когда зазвонил телефон. Я уже собиралась ложиться в постель, поэтому укоризненно покачала головой. Лидкина привычка звонить в столь поздний час меня раздражала. Мы обсуждали эту проблему неоднократно, каждый раз подруга каялась и клялась вновь не совершать ничего подобного. И все повторялось заново.
— Слушаю! — сердито сказала я и нахмурилась, хотя видеть меня Лидка, конечно, не могла.
— Любовь Петровна? — тихо протянул кто-то на том конце провода, и я вдруг с ног до головы покрылась мурашками.
Голос звучал необычно. В нем слышалось какое-то странное тоскливое дребезжание — казалось, говорящий находился в металлической бочке. Я даже не смогла понять, кому он принадлежит — мужчине или женщине.
— Любовь Петровна, почему вы молчите?
А я судорожно облизывала враз пересохшие губы, сама удивляясь своему невесть откуда взявшемуся страху.
— Ответь... Чего ты боишься?
— Кто это? — собравшись с духом, отозвалась я.
Вышло тоненько и пискляво. Вероятно, поэтому неизвестный рассмеялся, и в трубке глухо зазвенело, словно на покатый шифер крыши бросили горсть монет.
— Как ты себя чувствуешь? — прозвучал очередной вопрос. Рассказывать о себе звонивший не торопился. — На скользкой дороге следует вести себя более осмотрительно. Столько всего может случиться...
— Кто вы? — взвизгнула я, когда до меня дошел смысл сказанного. Человек явно намекал на вчерашнее происшествие. — Я сейчас позову мужа...
А он снова рассмеялся:
— Твоего мужа нет дома. Обманывать — нехорошо... Ты разве не знала?
Руки у меня затряслись, и я буквально рухнула на стоящий рядом стул. Испуганно оглядывая входную дверь, едва слышно пролепетала:
— Что вы хотите?
Мой собеседник вроде бы удивился:
— Узнать, как твое здоровье.
— Нормально... Но зачем? — встрепенулась я, но он уже дал отбой.
- Положив трубку на рычаг, я поглядела в зеркало. Мое отражение глядело на меня в полнейшей растерянности.
Весна взялась за город с энтузиазмом алкоголика, решившего после тяжелого похмельного утра «завязать» раз и навсегда. Хрустящий иней ночных заморозков в одночасье сменила бойко вылезшая из земли зеленая травка, радуя истосковавшихся за зиму горожан ярким цветом. Из лопнувших почек осторожно выглянули острые кончики листочков. Город оживал и менялся на глазах.
Вероятно, по той же самой причине изменился и мой супруг, появившийся на пороге квартиры в понедельник утром. От недавнего гнева не осталось и следа. Глянув на меня, он отвел глаза в сторону и буркнул:
— Ладно... Я тут погорячился, конечно...
И поцеловал меня. Я не стала ворошить прошлое, и мы мирно уселись завтракать. Выяснилось, что в контору сегодня Олег не пойдет, а работать будет дома.
— Как голова? — поинтересовался он, подливая себе горячий кофе.
— Не болит, — улыбнулась я. — Хочу в магазин сходить...
Олег кивнул и взял с подоконника журнал. Пока я прибиралась на кухне, он читал у окна, потом перебрался в комнату и устроился за столом.
— Не хочешь прогуляться? — одеваясь, заглянула я в комнату. — Погода шикарная.
— Не могу, мне до завтра все это, — он хлопнул ладонью по пухлой папке, — разобрать надо. А тут такая чертова каша! .
— Сложное дело? — посочувствовала я.
— Бином Ньютона! — закивал любимый и отвернулся.
«Что ж, — подумала я, — с биномом Ньютона я ему не помощник». И пошла на улицу.
Заглянув в универсам, я накупила продуктов и потихонечку побрела в сторону дома. На улице быстро теплело, солнышко старалось вовсю. Я притормозила возле скамейки и расстегнула куртку. Потом направилась к пешеходному переходу. Осталось только пересечь дорогу и пройти через двор.
Стоя в ожидании зеленого света перед полустертой «зеброй», я расслабленно щурилась на броский рекламный плакат на противоположной стороне дороги. Солнце слепило глаза, и я жалела, что не догадалась надеть солнечные очки. Вокруг оживленно переговаривались люди, в нетерпении оглядывая нескончаемый поток автомобилей. Неожиданно кто-то меня толкнул. Я испуганно оглянулась. Позади, поправляя шапочку маленькому мальчику, топталась пожилая дама. Решив отстраниться, я шагнула к бордюрному камню. Светофор переключился на желтый... Вдруг слева, повинуясь выжатой педали газа, дико взревел двигатель. И в следующее мгновение на «зебру» страшной железной птицей вылетела черная «Волга». Визг покрышек заглушил испуганные крики бросившейся врассыпную толпы. Не тормозя, машина впрыгнула правыми колесами на тротуар, и в немом ужасе я увидела перед собой оскаленную серебряную пасть радиатора. Но тут... крепкие руки, ухватив меня за шиворот, рванули назад так, что я едва не выскочила из куртки. Тускло сверкнув тонированными стеклами, мимо мелькнула выруливающая на дорогу «Волга». Рядом со мной, крича, барахтались упавшие. В метре справа выла от боли угодившая под колесо молодая женщина. А я лежала на спине, раскинув руки в стороны, и смотрела в прозрачное до звона весеннее небо.
— И что сказали? — хмуро косясь на сидящего рядом Олега, спросила Лидка.
— Сказали, что «Волгу» нашли. Без водителя, конечно. И еще сказали, что она в угоне неделю. — Я вздохнула. — Честно сказать, я плоховато въезжала в то, что инспектор говорил. Кажется, у женщины перелом обеих ног. А у старичка инфаркт.
— И что теперь?
— Не знаю. Говорят, будут искать.
— Водителя?
— Ну да. В машине остались две пустые бутылки из-под водки. Считают, что водитель был сильно пьян.
