– Так к старой Паучихе снова гости прикатили?
– Вадим! – одернул его отец. – Как ты выражаешься!
– А что? Тут у нас ее все так зовут. Он был Паук, а она Паучиха.
Сашу больше интересовала марка бензина, налитая в канистре, а вот Дима не удержался и спросил:
– Почему такие прозвища?
– Сами увидите, – сплюнул парень. – Впрочем, если что, мы вам в крайнем случае можем угол сдать.
– В каком это крайнем случае?
– А когда выгонит вас старуха, вот на какой.
– С чего же ей нас выгонять?
– Такой уж у нее характер поганый. Чуть что не по ней – мигом пинок под зад. Не вы первые, не вы, думаю, и последние. Мы уж тут насмотрелись. Много вас приехало?
И услышав, что прибыло сразу двенадцать человек, только присвистнул:
– Ни фига себе! Столько мы с батей не потянем. У нас в доме две койки всего свободные, да в пристройке трое могут лечь. Но чтобы двенадцать человек… Это вам придется на компании разбиться. Только так мы вас сможем устроить по соседям.
– Мы приехали к тете Гале, у нее и останемся все вместе.
Но парень, казалось, не слышал.
– Первый раз старуха такой сабантуй у себя затеяла, – покачал он головой. – Что это с ней стряслось? Раньше больше одного-двух никогда к ней не приезжали.
– А что, разве к ней кто-то уже приезжал? – насторожился Саша.
– Так, знакомые и родственники.
– Какие еще родственники? – насупился Саша. – Я ее единственный племянник. Моя мама и тетя Галя были родными сестрами. У тети Гали своих детей нет, а я у мамы тоже единственный.
– Ну, я ваших дел не знаю. А только приезжало к Паучихе уже много народу. Может, и не родственники, документы они мне не показывали, но людей было много. Только Паучиха со всеми ласковая первый день-два, а потом ей вожжа под хвост попадает, и она начинает гнать гостей. Хоть день на дворе, хоть ночь, ей без разницы.
– С нами этот фокус не пройдет! – заверил его Саша. – Она моя родная тетка, и я научу ее почтительному отношению к племяннику!
Он явно не сомневался, что так оно и будет. И поэтому оставил без внимания насмешливые взгляды, которыми обменялись между собой отец с сыном.
Но мужчины, вернувшись в дом с бензином, не удержались и сообщили о состоявшемся разговоре своим женщинам.
– Выгонит нас из дома? Ночью? Но это просто невероятно!
– А я вот охотно верю! – всплеснула руками Леся. – Мне эта сладкоголосая тетя Галя сразу же не понравилась.
Леся никак не могла простить хозяйке того, как та по дороге в гараж щупала ее Эдика за все мягкие части. Благо, что таких частей у Эдика было много. Он был мужчиной упитанным, кругленьким и толстеньким. В отличие от того же Лисицы, который, сколько ни корми, всегда оставался длинным и тощим, у Эдика пощупать и подержаться было за что.
– Давайте прямо сейчас и съедем, – предложила Леся. – Не будем дожидаться, пока Паучиха нас прогонит.
Но остальные с ней не согласились.
– Не для того мы тут все убирали, мыли и чистили, чтобы так взять и съехать. Подождем, может быть, соседи специально тетю Галю оговаривают.
– Зачем им это?
– А чтобы мы у них поселились и за постой согласились им платить.
И все дружно решили, что сначала они прокатятся на «Чайке», посетят местный супермаркет, закупят продуктов, поедят, а потом уже подумают, как быть дальше.
Только одна Леся, возвращаясь в гараж, продолжала что-то бурчать себе под нос.
– Чего ты все время ворчишь? – спросила у подруги Кира. – Не можешь забыть, как старуха щипала твоего Эдика?
– Нет, я уже не об этом думаю.
– А о чем?
– Ты заметила, что вместе с Олиными девочками нас в компании двенадцать человек?
– Допустим, – кивнула головой Кира и с любопытством спросила: – И что с того?
– А то, что тетя Галя получается тринадцатая.
– Ну и что?
– Мне кажется, что это какой-то недобрый знак.
– Вот уж не думала, что ты веришь во все эти глупости! – рассмеялась Кира.
И хотя Леся продолжала бурчать, что тринадцать человек в доме – это не к добру, на ее ворчание никто не обращал внимания. Даже Кира. А уж мужчины и подавно. Они все столпились возле «Чайки», с воодушевлением предвкушая поездку.
«Чайка» оказалась машиной вместительной. В ней с легкостью разместились шесть человек. Вот только завелась машина не сразу. Дяде Сереже, который был умелец на все руки, пришлось повозиться, чтобы привести машину в порядок. Пригодилось и масло, и антифриз. И когда мотор наконец заурчал, все буквально запрыгали от радости.
– Ну, кто хочет, садитесь! – скомандовал дядя Сережа.
Однако управлять «Чайкой» оказалось не таким уж простым делом. Привыкший к легким и маневренным современным машинам, Лисица ругался и плевался, пытаясь справиться с этой громадиной. Лишенный даже намека на гидроусилитель, руль упорно не желал его слушаться. Тугие педали требовали изрядной физической тренировки. И на обратном пути Лисица с удовольствием уступил руль Саше, а сам уселся на пассажирском сиденье и принялся наслаждаться восторженными ахами и охами встречающихся автомобилистов и прохожих.
Места были не особо живописные. За окнами проносилась выжженная солнцем серебристо-серая степь с редкими цветными вкраплениями стойких южных маков. Небольшие рощи акаций и олив не давали особой тени. Зелеными были лишь тщательно возделываемые и орошаемые человеком сады, вся прочая природа Крыма была почти уничтожена беспощадным сухим климатом и жарким солнцем. Лишь море было, как всегда, великолепно.
Однако народ в Крыму выглядел бодро. И местные, и приезжие – все были настроены оптимистично, временные сложности перехода никого не пугали. После того как Крым вновь стал частью России, люди почувствовали себя хоть в какой-то степени защищенными от произвола и беспорядков. В их жизни снова появилась стабильность, а у них самих – уверенность в том, что завтра будет обязательно лучше, чем сегодня.
Друзья быстро купили все необходимое. Они не стали жадничать и накупили продуктов на несколько дней вперед, так что встретившая их тетя Галя была явно довольна. Она провела ревизию покупок, сунув любопытный нос в каждый пакет и лишь убедившись, что гости потратили на покупки кругленькую сумму, снова заулыбалась.
Но она не осталась с гостями, а почти сразу же, сославшись на головную боль, ушла к себе, предоставив им самим хлопотать по хозяйству.
– Мне кажется, я начинаю понимать задумку тетечки, – задумчиво сказала Леся. – Мы все приготовим, вымоем и уберем, а она появится лишь к тому времени, когда мы сядем за стол.
– Она пожилой человек, – заступилась Кира. – Может, она себя плохо почувствовать? Жара-то какая! И правильно, что она с самого начала дала нам понять, что готовить и убирать для нас она не собирается. По-моему, это справедливо. Нельзя же рассчитывать, что старуха станет одна обихаживать всю нашу компанию.
Все согласились с Кирой, одна лишь Леся упорно твердила:
– А мне все равно Паучиха не нравится. И думаю, не случайно ей дали такое прозвище! Попомните мое слово: бабке что-то нужно, иначе она бы нас к себе не позвала!
Но все сочли слова Леси проявлением того, что она до сих пор ревнует своего Эдика и недовольна теми знаками внимания, которыми резвая старушка одарила ее молодого человека. К ревнивице никто не прислушался, и напрасно. Потому что услышь друзья предостережения Леси, это могло бы избавить их от многих проблем в будущем.
Впрочем, уже за обедом, когда все собрались за длинным столом в столовой, Кире пришлось на собственном опыте убедиться, как это неприятно, когда у тебя на глазах заигрывают с твоим мужчиной. И пусть это делает уже глубоко пожилая женщина, лучше от этого не становится. Так уж получилось, что соседом тети Гали за столом стал Лисица. Весь обед старушка льнула к его руке, то прося подлить ей капельку вина, то жеманничая и уверяя, что от вина у нее кружится голова, и даже роняя упомянутую голову на плечо к Лисице.
Саша сидел один и вовсю налегал на жаркое по-домашнему, которое приготовила Леся. Рядом с ним сидели его дочери, которые тоже поглощали еду с таким аппетитом, что Леся даже начала тревожиться, не маловато ли она приготовила.
В столовой было жарко, у всех обедающих на лицах выступил пот. Подруги даже пожалели, что накрыли стол в доме. Но они были уверены, что включат кондиционер, который красовался на стене, и все будет в порядке. Однако, когда они попытались это сделать, то оказалось, что кондиционер неисправен. Тетя Галя объяснила, что он сломался несколько дней назад, а мастер все никак до нее не дойдет.
– Обычно я обедаю в саду. Если бы вы спросили, где лучше накрыть, я бы вам подсказала.
– Мы не хотели вас тревожить.
– А надо было. Тогда бы мы все не обливались сейчас потом.
Все замолчали, потому что возразить было нечего. Вряд ли стоило напоминать тете Гале, что она сама велела никому ее не беспокоить, потому что хотела подремать пару часиков до обеда.
