Парень написал, как запланировал собственное убийство, каким образом фабриковал и подбрасывал улики, изобличающие Юру, как сам принял яд.
«А теперь ты живи с мыслью о том, что убила меня и посадила Юру», – такой была последняя фраза послания.
Навряд ли следует описывать чувства, охватившие Нору. Взяв письмо, она понеслась в милицию. Следователь нехотя, лишь из жалости к Элеоноре, взял бумагу, развернул и увидел чистый лист. Потом, уже спустя много лет, Норе объяснили, что послание было написано особыми чернилами, исчезающими после того, как на бумагу попали лучи света. Константину явно помогал кто-то из хороших химиков, и при желании можно было найти этого человека. Только Нору из милиции выставили вон, никто не собирался вновь открывать давно закрытое дело.
Я молча выслушал хозяйку. Та отъехала от окна и сказала:
– Вот с тех пор я и решила: обязательно стану кем-то вроде Шерлока Холмса, чтобы помогать людям, попавшим в подобные ситуации. Жаль, что поздно сумела осуществить свое намерение. Но теперь «Ниро» работает, и мы найдем доказательства вины Виктора. Справедливость должна восторжествовать. Да. Он полагает, что очень хитро спрятался, но я еще хитрее.
– Нора, – начал было я, но тут из прихожей донесся звонок.
– Ваня, – сказала хозяйка, – ступай посмотри, кого там принесло. Если клиент, сразу его заворачивай, у нас уже есть работа.
– Но…
– Иди, Ваня, – перебила меня Нора, – я очень виновата перед Валерией и обязана искупить свою вину.
Я послушно поплелся в переднюю. Да уж, нечего сказать. Теперь Нора начнет землю носом рыть, чтобы найти ответ на вопрос: кто и почему убил Леру Ермилову?
Звонок продолжал трещать, я распахнул дверь. На лестничной клетке маячила парочка: мужчина и женщина, в одинаковых куртках из серой плащевки.
– Здравствуйте, – я быстро навесил на лицо вежливую улыбку, – вы к кому?
– Мы к Элеоноре, она ведь тут проживает? – спросил мужчина.
– Да, – кивнул я.
– Она дома?
– Вы по какому вопросу?
– Может, в дом вначале впустите? – визгливо поинтересовалась женщина. – Не на лестнице же болтать? Неудобно ведь!
– Входите, пожалуйста, – вспомнил я о хорошем воспитании.
Баба шагнула в прихожую, но мужчина внезапно схватил ее за плечо.
– Вера! Стой! С левой ноги пошла!
К немалому моему удивлению, тетка вернулась на площадку и предприняла еще одну попытку войти, на этот раз она ступила на коврик правой ногой. Мужчина тоже просочился в прихожую и начал стаскивать с себя куртку. Я вспомнил о наставлениях хозяйки и рявкнул:
– Элеонора сейчас не принимает.
Вера хмыкнула:
– Не принимает! Чисто президент. Слыхал, Николай? Не принимает! А вы ей кто?
– Разрешите представиться, – я решил соблюсти протокольную вежливость, – Иван Павлович Подушкин, секретарь.
Вера быстро выскользнула из своей куртки.
– Видно, секретов у Норы много, коли секретаря завела.
– Вы ей скажите, – мирно попросил ее спутник, – что приехали Вера и Николай Пыжовы.
– На сегодня прием клиентов закончен, – решительно заявил я, – и на завтра тоже, вот визитка, звоните недели через три.
– Клиентов? – изумилась Вера. – Чем же Нора занимается? Я ее родная племянница.
От удивления у меня защипало в носу.
– Племянница? Первый раз слышу, что у Норы имеются родственники, – весьма невежливо ляпнул я.
Николай надулся:
– Да уж!
– Позовите Нору, – железным тоном сказала Вера.
Я вошел в кабинет к хозяйке и промямлил:
– Там…
– Сказала же, отправляй всех восвояси!
– Они…
– Некогда мне.
– Приехали Вера и Николай Пыжовы!
Нора выронила ручку.
– Кто?
– Николай и Вера, она уверяет, что является вашей племянницей. – Я окончательно растерял светское воспитание.
Нора молча посадила на нос очки и без слов вырулила из кабинета, я пошел за ней следом.
– Норочка! – воскликнула Вера. – Сколько лет, сколько зим, а ты все не меняешься.
– Да, – эхом отозвался Николай, – не меняешься.
– Добрый день, – ответила Нора, – чем обязана?
– Ой, как официально! – взвизгнула Вера. – К чему такие фразы! Мы ведь родственники. Вот, приехали тебя навестить! Соскучились!
– Да уж, – усмехнулась Нора, – не прошло и десяти лет, как вас охватила тоска по мне. Что на этот раз? Насколько я помню, прошлый ваш визит был связан с поступлением Кати в институт.
Вера пригладила волосы.
– Так и будешь нас у вешалки держать? Хоть чаю предложи! Право, неприлично как-то, мы с дороги, очень устали.
– Катю ты, кстати, в общежитие выселила, – протянул Николай.
– Конечно, – кивнула Нора, – иногородние студенты имеют на это право.
– У тебя-то попросторней, чем в общаге, – не успокаивался Николай.
Нора выпятила нижнюю губу, я испугался, что на нее сейчас вновь накатит приступ ярости, но хозяйка неожиданно вполне миролюбиво сказала:
– И правда, пойдемте в гостиную. Ваня, вели Лене туда чай подать.
– Только пусть без ситечка наливает, – оживился Николай, – если в чашке чаинки плавают, это к большим деньгам.
Я оставил Нору наедине с родственниками, а сам пошел в свою комнату и взялся за книгу. Но чтение не успокаивало. Какое-то время я пытался въехать в суть романа Пелевина, потом отложил томик. Нет слов, этот автор один из лучших писателей России, еще он мне нравится как личность, не мелькает постоянно на телеэкранах, не дает интервью, не пускает к себе журналистов, в общем, не хочет дешевой «желтой» славы. Наверное, считает, что литератор должен привлекать к себе внимание творчеством, а не рассказами о цвете своих трусов. И здесь я с ним вполне солидарен, только сейчас отчего-то хочется чего-нибудь необременительно-легкого, вроде Рекса Стаута.
Дверь распахнулась, Нора вкатилась в комнату.
– Ваня, поезжай в «Громвест», отыщи там адрес Федора Максимовича Приходько и узнай, кем ему приходится мужчина, который на Лариной фотографии стоит с букетом: имя, фамилия, отчество. Ну, сам понимаешь. На, возьми с собой газету со снимком, хорошо еще, что я ее у себя оставила, даже не знаю почему.
Я кивнул:
– А кто те люди, которые к вам приехали?
Нора хмыкнула:
– Я все ждала, когда же в Иване Павловиче вылезут гены Николетты. А ты, мой друг, любопытен, как и маменька.
– Простите, право, я случайно спросил.
– Ладно, это ты меня извини. Слишком много неприятных событий за короткий отрезок времени, – улыбнулась Элеонора. – У меня была сестра, ты с ней незнаком. Мы практически не общались, хоть и являлись родней. В прежние годы моя сестричка удачно вышла замуж за партийного начальника, секретаря обкома КПСС. Если помнишь советские времена, то знаешь, какая это величина. В провинции секретарь обкома царь и бог. Вот и получилось, что Надя стала обеспеченной, взлетела наверх, а я была нищета горькая, без всяких перспектив. Как-то раз, в минуту слабости, я поехала к сестрице и попросила денег в долг. Она мне ни копейки не дала, еще и отчитала: дескать, не следует к ней заявляться, своим внешним видом сестру позорить. Вот больше я и не ездила к родне, помощи от них не ждала.
Нора расправила плед, прикрывающий ее ноги, и ухмыльнулась:
– Только жизнь-то длинная и разная. Потом все перевернулось. Секретарь вместе со своим обкомом канул в Лету, а у меня бизнес пошел, мы местами поменялись. Рокировка произошла, я наверху оказалась, а Надюша внизу. Вот тут в ней сразу родственные чувства проснулись, зачастила она в Москву. Правда, недолго ездила, умерла, зато Вера, дочь ее, по шесть раз в год заявлялась, а потом исчезла. Последний раз она дочку привозила, та в вуз поступала. Родители решили, что я ее у себя поселю, но обломалось им. В общем, поживут они тут до вечера, один день, я им гостиницу потом сниму.
– А что за причина их нынешнего визита?
Нора захихикала:
– Николай книгу написал, хорошее название придумал: «Дьявол ест твое тело»!
Я поежился:
– Детектив?
– Нет, пособие по самоочищению, – развеселилась Нора, – ладно, езжай в «Громвест».
Оказавшись в машине, я хотел завести мотор, но тут зазвенел мобильный. Решив, что Нора забыла отдать мне какие-то указания, я схватил трубку и услышал голос своего хорошего приятеля Жени Милославского.
– Привет, Иван Павлович!
– Добрый день, – ответил я и сунул ключ в зажигание.
– Чего поделываешь?
– По делам еду.
– Интересным?
– Извини, не понял.
– Дела интересные?
– Да так, обычные.
– Новый клиент?
– Скорей клиентка.
Послышался смешок, покашливание и неразборчивое бормотание.
– Женя, я не слышу тебя.
– Молодая хоть клиентка или старый гриб?
– Нечто среднее.
– Жаль, – посмеивался Женька, – а то мы тут с Гришей решили оторваться, думали, может, ты к нам присоединишься? Вместе с клиенткой. А как ее зовут?
