Любимый не мог видеть Лизонькины слезы и предложил наказать дядюшку. Со слов Елизаветы он знал, что Андрей Ильич проживает с прелестницей Светланой, которой состоятельными родителями подарена дорогая мебель, посуда, картины и прочие, продаваемые по высокой цене вещи, все это в оригинальной упаковке в виде двухкомнатной квартиры. Упаковку следовало оставить – она, конечно, и сама по себе хороша, без содержимого, но уж слишком недвижимая. Вещи легко вывезти, с реализацией проблем не будет. Решение этого вопроса молодой человек взял на себя. Деньги отдадут шантажисту. Их, разумеется, не хватит, но ведь можно продать квартиру умершей матери, отказавшись от наследства в пользу покупателя. Найти его – также задача не… Кстати, Саша, как звали этого доброхота?
– Лавр…
– То есть как «Лавр»? – удивилась Наташка. – Я знаю только один «лавр», но он с приставкой «благородный».
– Наталья, помолчи. Я тебе не мешала. «Лавр» – значит «Лаврентий, Лаврик, Лаврушка…». Нет, «лаврушка» это из твоего набора. Словом, этот Лаврик все трудности в деле брал на себя. В тщательно продуманной операции по найму квартиры задействовали Галину. Кто она, Саша?
– Сестра Лаврентия. Талантливая девица. Она позвонила по мобильному телефону Ивляковой, якобы по поводу аренды квартиры. Та, естественно, заявила, что девушка ошиблась. И тем не менее Галина в два счета уговорила ее сдать ей пустующую квартиру на очень выгодных условиях и с предоплатой. Та тайком от Максимова согласилась. Его этот вопрос не касается, а у нее появятся свои собственные неплохие деньги. Естественно, в качестве предоплаты были задействованы деньги Елизаветы, полученные в свое время от матери. Сделка состоялась в последних числах августа. Ну, дальнейшее вы знаете.
– Нет! Не все, – обрадовалась я поводу лишний раз блеснуть умом. – Лизонька оказалась талантливым стилистом и гримером. Именно она впоследствии загримировала Галину под Ивлякову. Вся «хохма» была в том, чтобы все мало-мальски знакомые из тех, кто мельком видел Лукьянову при вывозе вещей из квартиры, приняли ее за Ивлякову. Вот почему фоторобот Галины явился в меру изуродованным портретом Светланы Викторовны. Сама Галина так вжилась в чужой образ, что не захотела от него отказаться, даже расположившись в комнате Стаса. Сторожихой при вещах. А может, просто продолжала конспирироваться. Теперь догадайтесь, кто был инициатором бандитских наездов на Елизавету?
– Лаврушка! – радостно объявила Алена и была удостоена единственной похвалы Листратова:
– Умная девочка, не дай Бог, в маму!
– Природу, как точно выразилась Наталья, не обманешь! – парировала я. – А молодой пройдоха решил использовать пустующую комнату в качестве временного склада. Вещи можно завезти якобы по распоряжению отсутствующего хозяина. Обвести вокруг пальца сумасшедшую соседку труда не составило.
Тем временем Кудряшов и Завьялов проявили осторожность. На носу первое сентября, Стасу было необходимо приступить к учебе. Максимовым проживать в собственной комнате, казалось небезопасным. Вдруг выявятся сообщники Вершкова! Депутат Максимов от решения вопроса с временным поселением Стаса в общежитии отказался. Лидия Петровна наверняка не пошла у него на поводу и не захотела сочинить ребенку новую биографию и новые документы, а также отсрочить обучение сына в ВУЗе на год. В общежитие Стаса устраивал Михаил. С большим трудом Завьялову удалось уговорить Максимова позволить жене и сыну разместиться в квартире Светланы Викторовны. На короткий срок. Если у Вершкова были соучастники – их выявят. Я долго ломала голову – откуда у «фээсбэшников» ключи от квартиры? А ответ – проще пареной репы. Разумеется, от Светланы Викторовны. Максимов изъял и передал Саше. Тот сделал дубликаты. Да еще Лида получила ключи от Лукьяновой.
Теперь – почему исчез Стас…
– Ирина Александровна, оставьте этот вопрос в покое, – вмешался Листратов. – Он и сам в состоянии будет это объяснить, когда найдется. Честное слово, тороплюсь. А пока постараюсь объяснить все покороче. В университете Стасом заинтересовались двое «друзей». И интерес этот возник сразу после того, как Стас позвонил любимой девушке Елизавете, изрядно напугав ее сообщением, что жив-здоров, учится и до окончания затянувшегося ремонта комнаты проживает в общежитии. Мама тоже жива, хотя не совсем здорова, и живет пока у знакомого. В однокомнатной квартире тесновато, но ведь это тоже временно. Не зная толком, что произошло на самом деле, парень не придал особого значения своему звонку. Запрета Михаила общаться со знакомыми по прошлой жизни в Зарайске не нарушал. Елизавета была не из прошлого, а из настоящего и проживала не в Зарайске, а в Москве.
Листратов увлекся и забыл про время. А мы и подавно. Вопрос о том, откуда у Виктора эти сведения, отошел на задний план, да так там и остался.
– Стас никак не мог понять, что значат слова Елизаветы, будто он и его мама «сгорели синим пламенем при пожаре». Смеясь, сообщил ей телефон матери и попросил перезвонить по нему, чтобы убедиться в живучести обоих погорельцев. Лиза перезвонила. И окончательно перестала доверять дядюшке, и полностью доверилась Лаврентию. Тот посоветовался с друзьями по незаконному бизнесу, и все вместе они пришли к выводу – подобная игра в прятки Максимовыми затеяна неспроста. Может, как раз у них и запрятаны деньги, о которых Лаврику рассказала Елизавета. Поэтому и началась тайная охота на Стаса. К чему она привела, вы знаете. Лидия Петровна сразу же забрала сына из общежития и появилась на пороге квартиры Ивляковой раньше времени. Саша ничего не знал о стремительном бегстве из общежития. Лидии Петровне было не до звонков другу…
Предприимчивая и сообразительная Лукьянова недолго думая сдала квартиру в поднаем. Все равно на следующий день съезжать. Лида немного удивилась, вопрос о деньгах раньше не стоял, но, не раздумывая, согласилась на условия хозяйки. Личность Лукьяновой Лиду не интересовала – достаточно заверений Саши и Михаила в том, что в этой квартире им с сыном будет безопасно.
Листратов ухмыльнулся:
– В результате Лидия Петровна Максимова с отчаяния стала «однокурсницей» уважаемой Ирины Александровны. Одна не смогла придумать повод поумнее, вторая сделала вид, что это и ни к чему.
Я напомнила Виктору, что время позднее, и попросила не уводить разговор в сторону. Он молча согласился и продолжил:
– На следующий день Стас активно помог «хозяйке» квартиры грузить вещи, а по окончании процесса заметил не вовремя выглянувшую из машины Елизавету. Обрадоваться не успел. Девушка проявила намерение спрятаться. Согнулась пополам и распрямляться не собиралась. Приглядевшись к вспотевшим от усилий «грузчикам», Стас узнал в одном из них того самого подозрительного типа, который интересовался им в общежитии университета. Матери ничего не сказал, чтобы не испугать. По его мнению, имело место простое недоразумение, и она совершенно напрасно ударилась бы в панику. Он все-таки мужчина. Должен сам разобраться, в чем дело. Хотел позвонить Елизавете, но ее мобильный не отвечал.
Недели две прошли относительно спокойно. Стас почти перестал тревожиться. Удивляло одно: Елизавета по-прежнему не желала отвечать на его звонки. Однажды утром, направляясь на занятия, Стас заметил за собой слежку. Теперь это показалось ему забавным. Вспомнив опыт мировой истории шпионажа, он ловко ушел от преследования. Путая следы, добрался до квартиры на Ленинском проспекте, решив заодно проверить, на какой стадии находятся столь длительные ремонтные работы. Открыв свою комнату, остолбенел. Понятно почему. В голову полезли разные нехорошие мысли. Когда собрался уходить, внизу заметил своих преследователей. На этот раз они были на машине, – синей «Альфа-Ромео», и с ними была та самая девица, которая сдала им квартиру. Городской телефон не работал. У мобильника кончилась зарядка – ее хватало только на день. Давно следовало сменить батарейку. К своему ужасу, Стас услышал, как в замке входной двери поворачивается ключ, и метнулся в комнату соседки – бабушки дома не было. Он тут же закрыл дверь на крючок, машинально отметив, что это раритетный экземпляр. Потом открыл, испугавшись, что насторожит компанию. Сам спрятался в шкаф, за вещи, висевшие на вешалке, и замер.
Его присутствия в квартире никто не заподозрил. Один раз кто-то заглянул в комнату и оставил дверь слегка приоткрытой. Чуть позднее донесся капризный голос девицы, строго вопрошавшей, какой придурок ее не закрыл, чуть лбом не налетела! Бабка, хотя и в больнице, но еще живая, значит, нечего сюда шляться, в чужую комнату. Звук поворачивающегося в двери ключа заставил парня вспотеть. Комнату заперли. Он оказался в ловушке…
– Ох, и стерва эта ваша Елизавета! – не выдержала Наташка. – Это ж она подставила парня.
Я зашикала на нее. Листратова нельзя перебивать. Но пом прокурора повел себя благородно и выразил желание помолчать, пока «девушка выскажется». Наташка, демонстративно поджав губы, швырнула в него маленькой подушкой, сигнализируя о том, что заткнулась. Можно продолжать…
