– Дмитрий простит, – сурово изрек он. – Может быть.
– Витя! – ахнула Наташка, тряхнув банкой с огурцами. – Да прежде чем окончательно разбить Иркину семейную жизнь, поссорив ее с мужем, надо бандитов поймать! А то они тебя опередят. И без всяких усилий с твоей стороны Иркину семейную жизнь разобьют. Не допустив до ссоры с Ефимовым. Он тебя за это точно убьет! Дать еще один огурец на прощание?
– Съем с удовольствием!
Виктор Васильевич забрал у Наташки всю банку.
– Ничего, ничего, я подержу. Бандиты ваши уже задержаны. Еще вчера хотели задержать – они к Лукьяновой в гости собирались – часть вещей вывезти. Да она отбой дала. Какие-то две заполошные тетки, – он обернулся за поддержкой к Саше, – кажется, так ты их называл? – Саша сглотнул комок в горле, виновато посмотрел в нашу сторону и мужественно согласился. Ничего не поделаешь, честный человек. – Так вот, эти две заполошные тетки, к тому же еще и «ряженые», не вовремя заявились к ней с претензиями по поводу протечки. Операция по задержанию была сорвана. Пришлось снимать наблюдение и обеспечивать сопровождение дам до дома… Сегодняшним утром Ирина Александровна по заслугам получила весомую порцию страха. Жаль, что пришлось пострадать Елене Дмитриевне.
– Ничего. Я без претензий, – уверенно заявила дочь. – Нас Александр с Михаилом спасли.
– Разумеется. Помешав оперативникам взять бандитов с поличным.
Я встрепенулась:
– Но ведь ты сказал, что они задержаны… без всякого поличного! Я имею в виду хотя бы себя. В качестве этого «поличного».
Листратов в который раз полюбовался на свои ноги в носках, остался доволен их видом и наставительным тоном заметил:
– Днем, Ирина Александровна, нам удалось задержать Лаврентия. Он сразу и поведал историческую правду обо всем. В том числе о соучастниках. Ну, полагаю, беседу можно считать оконченной. Все свободны. До завтра…
– Где Стас, Виктор Васильевич, – заволновался Михаил. – Вы же понимаете…
– Понимаю, – легко согласился помощник прокурора. И снова посмотрел на меня. На этот раз с улыбкой. Но сколько же было в ней сарказма!
Именно в этот момент на меня снизошло озарение. Я поняла, как смогу отстоять свою дальнейшую мирную жизнь с Димкой.
– Друзья мои, – тепло обратилась я ко всем, кроме Листратова, особо это отметив. – Все вы сейчас были свидетелями того, как на несчастную женщину – я имею в виду себя, – сыпался нескончаемый поток обвинений, в том числе и в развале собственной семьи.
– Ир, очнись, ты не на митинге! – дернула меня за рукав Наташка.
– Я знаю. Просто этот, с позволения сказать, «друг семьи»… Не будем показывать пальцем, – я махнула рукой в сторону Листратова, – вместе с моим, с позволения сказать, мужем мастерски надували нас с тобой. Меня – в особенности. Более того, взяли в соучастники всех родных мне людей. Наташка, ты понимаешь?! Целая толпа родственников против моего сорок восьмого размера! Ну и твоего тоже… Михаил! Стас проживает у моей свекрови! Так, так, так… Дайте подумать… Ага! Это не могла быть Алена… поскольку это был Вячеслав! И не смотрите на меня так! Сейчас все объясню. Прозвонившись Елизавете и сообщив ей, что ключ от дверей съемной квартиры будет под ковриком у дверей, Стас, не думая об опасности, отправился доставлять этот ключ по указанному месту. Вот тут-то они и встретились с Вячеславом. Я имею в виду, по дороге к коврику. Измотанный свалившимися на него жуткими событиями Стас не выдержал и все рассказал. Вместо того чтобы привести мальчишку к нам домой, Славик притащил его к родной старенькой бабуле. И ладно бы, если только этим и ограничилось. Нет! Мой собственный сын поделился историей Стаса только с отцом! А отец, естественно, только с помощником прокурора господином Листратовым, который тут же одобрил идею временного укрывательства мальчика у моей свекрови. И уже вместе они порадовались тому, что я в «ауте». А эта паническая боязнь бабули за свое здоровье! Карантинный лагерь организовали!
Я наигранно всплеснула руками, довольно метко запульнув огрызком огурца в Листратова. Увы… Помощник прокурора оказался достаточно тренированным. Молниеносным движением он отбил маринованный «жакан» и, отразив прямое попадание лбом, я шлепнулась на колени к Наташке, обрадовавшейся случаю выместить на Викторе Васильевиче злость за то, что меня провели, как последнюю дуру, а значит, приклеили дурацкое звание и лично ей. Как известно, с кем поведешься. Ни для кого не секрет, что она «водится» со мной постоянно. Скинув меня на диван и мельком взглянув на часы, Наташка вдохновенно шипела, примеряя на Листратова различные обидные звания, вплоть до «прокуроришки». Он не возражал. Спокойно лопал шестой по счету огурец. Доев, осмотрелся, выбирая место, куда пристроить банку, и в конце концов поставил ее на пол. Ровно в середину «круглого стола» участников выяснения отношений и событий.
– Достать огурчик? – ласково спросил меня.
– Ей и огрызка хватило, чтобы сознание потерять! Слышите, как бессознательно молчит? Ир, достань максимовский ридикюль и швырни результат нашей высокоорганизованной разумной деятельности к банке с остатками огурцов. На десерт. Пусть господин Листратов подавится.
Я встала, и все с интересом проводили меня глазами. Ими же и встретили. Вытащив из Лидочкиной сумки пачку сберегательных книжек, швыряться ими я не стала. Решила пустить по полукругу, вручив сначала Саше. Он быстро их перебрал, открыл парочку и выдавил из себя: «Ч-черт!» Я не возразила. Кто знает, возможно, черти водятся не только в тихом омуте, но и среди больших денег? Саша потряс перед собратьями денежными документами и добавил по слогам: «О-бал-деть!»
Михаил и Листратов вскочили. Я едва успела схватить банку. В очень тесной компании «на троих» мужички старательно изучали книжки, за одно стараясь уточнить итоговую сумму.
«Ну, вот и все, – устало подумала я. – Теперь наложат арест на личные счета, пойдут следственные разборки, а для меня главное – моя семья. Надо искать пути к примирению с мужем, разделив вину за обман хотя бы по варианту «пятьдесят на пятьдесят».
– Здравствуйте… – раздалось от дверей. И я увидела ошеломленного Димку в расстегнутой куртке со спортивной сумкой в руках. Вопреки правилам муж даже не снял в прихожей ботинки. Лица Михаила и Александра посуровели. Сунув всю пачку документов Листратову, ребята подготовились к обороне.
– Ира, я приехал… – окончательно растерялся Димка.
– Да… приехал, – эхом отозвалась я, не зная, как себя вести. В смысле «не виновата» или «виновата пятьдесят на пятьдесят».
– Папик… А почему ты так рано? Или поздно?
Алена обернулась к Наташке.
– О, блин! – прогудела та, не зная, что и ответить.
Листратов был единственным среди нас, кто искренне обрадовался встрече с хозяином дома.
– Дима! А я тут, понимаешь, оправдываюсь перед твоей женой за наш с тобой хитроумный план по укрывательству Стаса. Входи, не бойся, весь негатив уже принял на себя. Ирина не будет шуметь и возмущаться. Правда, Ирочка?
Я ничего не сказала, просто понеслась к мужу прятать пылающее лицо у него на груди. По варианту «не виновата».
Мы с Наташкой с изумлением вглядывались в старую черно-белую фотографию, бесстрастно запечатлевшую короткое мгновение более чем двадцатилетней давности. Этот старый снимок, чудом сохранившийся у Лидии Петровны Максимовой, был ответом на мучавший нас вопрос, почему она ухитрилась выскочить замуж за «телепузика». С фотографии ясными глазами на нас смотрела совсем молоденькая стройная Лидочка. В уголках губ прятались солнечные смешинки, но ей хотелось выглядеть серьезной. Потому что рядом с ней, уверенно обнимая ее за плечи, стоял молодой и очень серьезный лейтенант. Точная копия Стаса. Только чуть-чуть постарше. Это была чудесная пара.
– Мама дорогая! – еле выговорила Наташка. – Что с людьми жизнь делает!
– Закон бумеранга, – вздохнула я. – Ты уродуешь свою жизнь, а она в отместку уродует тебя.
– Девчонки, налетайте! Мишка торт принес. Низкокалорийный!
Голос Лидочки звенел по всей квартире, новоселье в которой мы прибыли отмечать. Депутат Максимов, получив от «неожиданно воскресшей» жены добро на развод, оказал содействие ей и своему «неожиданно воскресшему» сыну в приобретении двухкомнатной квартиры в Бутово в обмен на комнату Стаса. Сам Андрей Ильич заметно полысел. Слишком много неприятностей свалилось на его голову. Собственно говоря, из-за них-то его и оставила Светлана Викторовна.
Стас успешно сдал зимнюю сессию – результат упорного труда по части освоения предметов первого семестра. Надо отдать должное Листратову: парень некоторое время проходил самостоятельное обучение на дому, в квартире моей свекрови, но оно не было засчитано в качестве прогулов.
Для зарайских соседей Лидии Петровны так и осталось загадкой – кто из злоумышленников в ее отсутствие проник в дом и, не иначе как по пьянке, сгорел в нем. Хорошо, что сами Максимовы при этом не присутствовали – поздно вечером накануне пожара за ними заехали хорошие знакомые и увезли к себе на отдых. А плохо то, что Андрея Ильича не известили об отъезде. Уж очень потратился на похороны…
