— Я не адекватный, — признал очевидное Валдаев. Мы обязаны порадовать нашу прелестную старушку.
— Влюбился ты в нее, что ли?
— Обязательно.
Александр понял, что визита к прекрасной даме не избежать, и теперь корчил рожи, как от зубной боли.
— Я ей сочувствую, — сказал Илья. — Из-за нашей нерасторопности бедняжка целый месяц в подвешенном состоянии.
— Лучше быть в подвешенном состоянии, чем иметь на руках труп.
— Неизвестность тоже мучительна. Вот, мы почти приехали.
— На какое свинство она подобьет нас в этот раз? Ты опять будешь кататься на роликах?
— Согласись, мы взрослые люди. Вчера ты сам полез на сцену. Анн-Мари тебя и не просила.
В холле гостиницы детективов ждали улыбки клерков и яркий свет люстр. Благодаря изобретательности Анн-Мари парней здесь уже хорошо знали.
— Ваша леди в бассейне, — сверкнула белыми зубами девушка в красном пиджаке. — Если вы туда пойдете, я вас настоятельно прошу сначала надеть спасательные жилеты, ласты и скафандры. Мало ли что.
К родной фирме нельзя было подступиться. Перед входом в «Артиссимо» стояли две тентованные «газели» и белый «Фольксваген-Бора». Наличие белого автомобиля указывало на территориальную близость Виолетты Крикуновой. Это была машина из ее коллекции, Лиза узнала по номерам. С предпринимательницей она не виделась с тех пор, как сдала энергичной даме отремонтированные апартаменты, отказалась от должности референта и немного повздорила с мадам в ее конторе. Едва не сошлись в рукопашной.
Неделей раньше встреча с Виолеттой не вызвала бы особой радости в Лизином сердце. Но сейчас она ощутила прилив положительных эмоций. Виолетта в «Артиссимо»! А ведь бизнес-леди, помнится, планировала очередной ремонт. Она наверняка жаждет дизайнерских безумств и мечтает видеть — кого? — несомненно Елизавету! — реализатором своих бредовых затей.
А Лизе просто необходимы были заказы. Она осталась не у дел. А так как ее скоропалительно разлюбил коллектив фирмы, безделье в данной ситуации было чревато увольнением.
Лиза не хотела уходить из «Артиссимо». Ей нравилась ее работа. И она надеялась вернуть расположение коллег, когда улягутся эмоции и забудется обида. По сути, они не изменились, и она не изменилась. Пройдет время, растают в воздухе розовые мечты о фантастически выгодном контракте с банком «Антей» и о корпоративной поездке в Италию, и Лизу простят. Она вновь приобретет статус всеобщей любимицы…
— О-о-о!!! — воскликнула диссидентствующая труженица «Артиссимо», едва переступив порог. Она не ожидала увидеть то, что увидела.
И впрямь, мизансцена впечатляла. Архитектор Родион стоял в центре зала в странной позе раскидистого дуба и с лицом, полным сосредоточенного напряжения. Дизайнер Андрей скрючился на стуле, его джинсы трещали по швам, левая нога изображала воротник, а собранные в кучу глаза говорили, что сидеть столь элегантно ему вовсе не легко.
Но более всех радовал Апогей Палыч. Дорогой начальник, владелец фирмы лежал (!) на столе Лаймы, изогнувшись змеей.
Режиссером пьесы, разумеется, являлась неутомимая Виолетта Крикунова.
— Прогните поясницу, Апогей Палыч. Еще! Еще! Вы чувствуете? Чувствуете тепло?
— Чувствую, — с натугой прохрипел собственник «Артиссимо», солидный мужчина, отец двух девочек. — Как хорошо! Привет, Лиза! Давно мы тебя не видели.
— Здравствуйте! Что с вами?
— Лиза немного удивлена, — констатировал Родион. — Я — «дерево». Апогей Палыч — «кобра». Андрей — «лягушка».
— Родя, прямее спину, прямее. И выше колено. Вот так правильно. Привет, Елизавета! Андрюша, бедро — перпендикулярно полу!
— Я пас, — сказал Андрей, расплетая конечности. — Уф, взмок.
Апогей Палыч слез, наконец, со стола. Мужчины были довольны, шевелили плечами, поворачивали головы, разминали шеи. На Лизу они смотрели с улыбками.
— У тебя новые брюки, Лиза, — заметил Андрей. — Ты в них классно выглядишь!
— И смокинг отпадный! Тебе к глазам идет, — поддержал Родион.
На Лизе был кожаный пиджак голубого цвета.
— Да, Лиза, ты сегодня хороша. Излучаешь свет, — сказал Апогей Палыч.
— Мы уже отвыкли от твоего общества, — сказал Андрей.
— И сейчас понимаем, как соскучились, — сказал Родион.
Внутреннее состояние Лизы вообще-то не способствовало излучению света. Ее не покидали мысли о родителях. Но нежданные комплименты были особенно приятны. Неужели ее простили? Или занятие йогой под руководством Виолетты Марковны благотворно повлияло на характеры и настроение коллег?
Виолетта наблюдала за мужчинами с улыбкой.
— Ах, как вы оживились! Стоило симпатичной девочке появиться в офисе, и все радостно зашевелились. Лиза, ты, говорят, стала очень редко ходить на работу? Хорошо, что сегодня решилась. Потому что я за тобой. Поехали. Апогей Палыч отпустил.
— Куда?
— Как куда? Ты забыла наш последний разговор? А я нет. И я поняла, что ты права. Поехали!
— Да куда же?!
— В детдом, Лиза! Ну, что ты, право, заторможенная какая! Поедем в детский дом номер семнадцать. Для детей-инвалидов. Нас там ждут, я позвонила. Две «газели» жратвы, шмоток и медикаментов. Гуманитарная помощь пострадавшим от землетрясения.
— Какого землетрясения? — поразилась Лиза. — Где?!
— С мозгами у нас что-то… — нетерпеливо дернулась Виолетта. — Да Лиза же! Я образно выразилась. Метафорично! Поехали!
— Виолетта Марковна, я рыдаю! — сказал Родион. — Это так гуманно!
— Не ехидничай, — отбрила Виолетта. — А что? Лиза подбросила идею. Я уже была в том приюте. И знаете… Испытала самые что ни на есть экстремальные ощущения. То, за чем гоняются пресытившиеся буржуа, наподобие меня. Что я там увидела, господа дорогие! Как живут эти дети! Поверьте, когда я с аквалангом ныряла в Индийский океан, чтобы посмотреть на барракуд, ощущения не были такими острыми. Но хватит разговоров! Лиза, помчались. Время не ждет!
— Езжай, Лизавета, — благословил шеф. — Виолетта Марковна собирается отреставрировать детдом. Прикинь там, что да как. Калькулятор возьми. Родион, и ты, как архитектор, тоже понадобишься. Езжайте, дети мои…
Когда Лиза и Родион, предводительствуемые Крикуновой, отправились в путь, а Андрей исчез, сославшись на встречу с клиентом, Апогей Палыч пристроился на стуле и попытался изобразить «лягушку». Без мудрого руководства Виолетты Марковны дело не пошло. Попытка закончилась плачевно: Апогеша с грохотом свалился со стула и еще целые три минуты, как русалка, бился на полу в конвульсиях, не в силах распутать ноги.
На поездку в детский дом ушло три часа. У Виолетты были грандиозные планы: она собиралась основательно потратиться, поэкспериментировать. На этот раз ее неуемная, энергия текла по руслу, освященному высокой целью, — забота о бедных, обделенных судьбой малютках.
В «Артиссимо» Лиза и Родион вернулись, нагруженные чертежами, схемами коммуникаций, планом здания и потрясенные масштабностью замыслов Виолетты.
— На эти деньги мы бы отремонтировали не один, а три детдома, — сказала Лиза.
— Слона едят по частям, — откликнулась Виолетта. — Африканская мудрость. Начнем пока с одного.
— До свидания, Виолетта Марковна, — попрощался архитектор. — Вы меня потрясли. Вы добрая, что ли? Сентиментальная?
— Скорее взбалмошная, — самокритично заметила Виолетта. Она заглушила мотор «Фольксвагена». — До свидания, Родион. Лиза! — внезапно воскликнула она. — Ну-ка вернись! Вернись в машину! Я тебе забыла сказать! Совершенно вылетело из головы!
— Что? — испугалась Лиза. Она вдруг представила, что Виолетта предложит поставить в ванные комнаты детдома стеклянные джакузи.
— Кое-что страшно неприятное! Садись. Захлопни дверцу. Вы имели дело с банком «Антей»?
— Да. Теперь уже нет.
— Я так и думала. А ты знаешь Артура Ивановича Варцевича, председателя правления?
— У нас было мимолетное, но очень неприятное знакомство. Почему вы спрашиваете?
— Сейчас расскажу. Этот самый Артур Иванович частенько отрывается в моем боулинге. Он постоянный клиент. Дней десять назад я нагрянула в прибыльное заведение с очередной проверкой, персонал пошерстить да и шары покидать. Смотрю, на соседней дорожке потеет Артур. Ну, Артур мне мало интересен, я даже с банком его дел не имею. Но дальше, через дорожку, играет юноша феноменальных внешних данных. Темноволосый, с зелеными глазами. Б-р-р! И в каждом его жесте — порода, стиль. Как он кидал шары, Лиза! Какие движения, какая точность, ловкость! Я, само собой, облизнулась, поправила причесочку, распахнула глазки до отказа, чтобы побороть их природную мелкокалиберность. Не улыбайся! Что, думаешь, молодые красавцы не для меня? Да, я давно не девушка, но тем и ценна. Но, блин, Лиза! Уже через десять минут меня тошнило от этого типа!
