… Илья орудовал на кухне в переднике и с тефлоновой лопаткой в руке. Он давал сеанс одновременной игры на трех досках, вернее, сковородках: жарилась рыба в золотистой корочке, взрывались капельки раскаленного жира на котлетах, пыхтела разноцветная гавайская смесь. Призывный вопль Валдаева прозвучал некстати — Илья переворачивал котлету и одновременно собирался ответить на звонок мобильника.
— Скорее сюда! — кричал из комнаты Валдаев.
— Алло, — спокойно сказал в трубку Илья. Бежать к другу он не торопился.
— Ну, и что вы об этом думаете? — спросила трубка. Это был Вадик, представитель многочисленной популяции под названием «добрые знакомые Валдаева и Здоровякина».
— О чем, Вадим?
— Вы телевизор сегодня не смотрели?
— Как-то не было времени. Сашка вроде бы сейчас смотрит.
— Так и ты посмотри. На Америку сбросили ядерную бомбу!
Вадик немного преувеличил. Лопатка вместе с котлетой выскользнула из твердой руки Здоровякина. Он бросил на стол телефон, сорвал и отшвырнул передник (дурацкий передник с рюшками, забытый одной из любовниц Валдаева. В нем Илья чувствовал себя проституткой на пенсии) и устремился в комнату.
На полу перед телевизором сидел уже безмолвным Александр и завороженно наблюдал, как один, а потом другой самолет врезаются в манхэттенские небоскребы. Кадры прокручивались вновь и вновь, и весь мир с замиранием следил за репортажами Си-Эн-Эн уже довольно долго, но Валдаев и Здоровякин узнали об американской трагедии только сейчас.
— Ни хрена себе! — выдавил Здоровякин.
Валдаев употребил более крепкое выражение.
Ужин и остатки ночи прошли в глубоких политических дискуссиях о судьбе планеты, о мировом терроризме, об изменении экономической ситуации в США и, следовательно, других странах.
Ранним утром, когда Лиза бежала на автостоянку с небес пролился торопливый дождь, мелкими ледяными каплями напомнив, что осень уже наступила двинула в бой передовые войска, объявив войну теплу И пусть впереди недолгое отступление — золотое «бабье» лето — битва все равно будет выиграна холодом, ненастьем, заморозками.
«Осенью всегда грустно. Поскольку что-то теряешь», — подумала Лиза.
— На новой машине ездишь, киска? — окликнул ее сторож стоянки.
Лет тридцати, всегда в спортивном костюме и с небритой физиономией, он явно благоволил Елизавете. Отпускал ей неуклюжие комплименты, пытался заигрывать. Лиза не отказывалась от безобидного флирта, так как Валера был полезен в различных грязных автомобильных процедурах, совершенно несовместимых с ее холеными ручками и нарядной одеждой. Не отказывалась, но мысленно упрекала себя в корыстности. — А где твоя «тойота»?
— «Тойота» в ремонте.
— На «Жигулях»-то ездить тебе труднее, лапка.
— Справляюсь.
— Новенькие совсем.
— Это вообще-то не моя машина, — посчитала уместным объяснить Лиза. Чтобы Валера не думал о ней, как о заевшейся богачке: один автомобиль сломался, тут же купила другой. — Я у подруги взяла. Пока «тойоту» не починят.
— Парень-то твой починить не сумел?
— Что? Я не поняла!
— Парень твой! Ну, когда он ее на стоянку пригнал. Починить-то сам не смог. Конечно, надо было сразу в сервис.
— Валера, ты путаешь! Когда мой парень, вернее вовсе не мой парень, я просто попросила его отогнать машину на стоянку, так вот, когда он ее в тот день пригнал, она была полностью исправна!
— Я думаю. Чисто японские «тойоты» редко ломаются. Но твои парень, не парень-то… Чинит что-то, да. Он и отвертку у меня просил. Наверное, еще тот мастерилкин! Еще и напортачил? Конечно, надо было сразу в сервис. Не умеешь — не берись.
— Валера, я побежала. Тороплюсь на работу, — автоматически отрапортовала Лиза. Она села за руль «восьмерки» и несколько минут гипнотизировала взглядом панель приборов, ничего не видя перед собой.
Руслан ковырялся в «тойоте»? И на следующий день мама не справилась с управлением, разбилась! Совпадение? Слишком невероятное совпадение. Но зачем ему нужно было подстраивать аварию?!
— А долго еще? — спросила с заднего сиденья джина Ани-Мари, подпрыгивая, будто мячик.
Они ехали на озеро Ачаккуль. Автомобиль скакал по бездорожью норовистой лошадкой. Сначала — за городом — шоссе было отличным, но вскоре пилигримы наткнулись на табличку «Ремонт» и сменили гладкое асфальтовое покрытие на ухабы объездной проселочной дороги. За рулем сидел суровый Валдаев. Здоровякин неторопливо доедал третий монументальный бутерброд со вчерашними котлетами — парни не успели позавтракать.
— Нет, часа два, — ответил на вопрос мадам Деманже Валдаев.
Утром Саша пытался метать молнии, протестовал, ругался. Он отказывался брать с собой на озеро Анн-Мари. Но после вкрадчивых уговоров Здоровякина капитулировал. Илья откровенно симпатизировал старушке и сочувствовал ей. Да и сам Валдаев, конечно, ничего не имел против француженки, признавал ее ум, элегантность, образованность. Но она успела нанести слишком много вреда детективам за довольно краткое пребывание в городе. Саша припомнил даже статую Феликса, по чистой случайности свалившуюся на его бесценную ногу.
Покрасневшие глаза Анн-Мари и нервное дрожание рук, когда в пять утра она спустилась из номера в холл отеля, чтобы отправиться с мужчинами и путь, стали ее защитой. Едва Александр увидел, как волнуется Анн-Мари, его доброе сердце сжалось. Несчастная старушка была переполнена противоречивыми чувствами. Она, конечно, мечтала покончить с неизвестностью, но панически боялась, что история с поисками Поля закончится сегодня, и результат поисков будет непоправим, фатален.
— Или полтора, — добавил Саша. Он обернулся. Как вы там? Трясет? Хотите минералки?
— Попозже, — слабо откликнулась Анн-Мари.
— Не чавкай, — грозно рыкнул Валдаев на друга. Что ты чавкаешь над ухом, как корона? Он надеялся, что Здоровякин вступит в перепалку, даст отпор, и в словесной баталии Саше удастся выплеснуть утреннее раздражение, нервозность.
Но Здоровякин ответил кротко:
— Извини, нечаянно получилось.
Мадам Деманже смотрела сквозь боковое стекло на темно-зеленый хвойный лес, мелькавший за окном Проносились мимо, совсем близко, разлапистые ели, дорога была песочно-желтой, а впереди, над верхушка ми деревьев сияло яркое небо с кусками белых ватных облаков.
— В Америке-то что творится! Апокалипсис! Анн-Мари, вы смотрели вчера телевизор?
Теперь Валдаев попытался завязать непринужденную беседу. Неожиданная кротость Здоровякина его пристыдила. Саше стало не по себе и за грубый окрик в адрес смиренного Ильи (тот давился последним куском, боясь издать лишний звук), и за гневные выпады в отношении работодательницы.
Но и Анн-Мари не стремилась поддержать диалог.
— Смотрела, — траурно донеслось с заднего сиденья.
Катастрофа в Нью-Йорке, конечно, произвела впечатление на Анн-Мари, но сейчас ее более занимали собственные проблемы.
— Успокойтесь, — сказал Илья, — все будет нормально.
Довольно долгое время они ехали молча. Каждый думал о своем, однако главная тема размышлений была у всех одна: принесет ли поездка какой-то результат.
Глупо было предполагать, что Поль Деманже с красавицей подругой мирно дожидается, когда бабуля приедет на озеро и заберет его, как пионера из летнего лагеря. Но Валдаев почему-то настойчиво утверждал, что так оно и будет.
Сказать, что Илью одолевали сомнения — не сказать ничего. Он не верил другу. Но с другой стороны… Он так же не верил в успех авантюры, когда разыскивал сиреневый «жигуленок». А Валдаев с его предчувствиями и озарениями оказался прав. Вдруг и сейчас им повезет? Вдруг птица удачи промелькнет среди еловых веток, выпорхнет из леса и, размахивая, словно вентилятор, крыльями цвета индиго, полетит впереди «лендровера», указывая правильную дорогу?
К вопросу о дороге. Она становилась все менее и менее удобоваримой. Джип имел блестящую возможность отличиться в качестве «внедорожника».
— Ты уверен, что едешь правильно? — как бы невзначай, сосредоточенно рассматривая крышку бардачка, поинтересовался Здоровякин.
Наверняка, Валдаев знал дорогу. Иначе и быть не могло. Но зачем он так тщательно скрывал свои знания?
— Дай карту, — нервно отозвался Валдаев.
— Мы что, заблудились? — спросила Анн-Мари.
— Какую карту? У нас ее нет, — пожал плечами Здоровякин.
— Мы заблудились! — утвердительно, почти с радостью сообщила Анн-Мари.
— Безумно счастлив, что удалось хоть этим вас растормошить, — скукожился Валдаев. — Почему у нас нет карты?
— Саш, да никогда не было!
— Была!
— Не было! Несколько кварталов от дома до офиса я и без карты одолею. На Ачаккуль тоже дорога известна. За постом ГАИ налево и по прямой. А ты нас куда завез?
