Мне стало тревожно.
– Погоди, сначала расскажи…
Остаток фразы застрял в горле. В кухню ворвалось существо весьма странного вида. Представьте тощую сосиску метровой длины, которая имеет четыре смахивающие на ноги кузнечика лапы, добавьте чуть вытянутую морду с огромными печальными глазами, уши, словно паруса немаленькой яхты, задорно виляющий в разные стороны загнутый, как у мопсов, хвост, и поймете мою оторопь.
– Эт-то кто? – пробормотала я.
«Сосиска» залаяла неожиданно густым басом, одним прыжком преодолела расстояние от двери до столика, на котором я резала «Эдам», взвилась вверх, как на пружинах, схватила кусок сыра, спрыгнула на пол и унеслась со скоростью тайфуна, опрокинув по дороге Розу и наступив на лежащую на полу Кису. Афина завыла и бросилась за воришкой, мопсихи, рыдая от горя, поспешили следом. Гектор подлетел к Игорю, сел ему на плечо, клюнул в голову и коротко сказал:
– …!
– Птица умеет разговаривать? – восхитился Игорь. – Кто научил ее ругаться?
Я еле справилась с головокружением.
– Гектор во́рон. Слова он произносит редко, а уж где набрался выражансов, понятия не имею, но…
Окончание фразы застряло в горле. Не стоит говорить, что я была солидарна с умной птицей, Гектор подобрал верный эпитет для воришки.
– Мафи пагль, – пустился в объяснения Гарик, – смесь собаки охотничьей породы – бигля – и мопса.
– Похоже, в твоего пагля недоложили мопса, – вздохнула я, убирая доску. – Где ты взял это чудовище?
– Она просто очень молодая, – обиделся Игорь, – энергичная.
– И как Мафи будет искать цветные металлы? – спросила я.
– Пагли обладают уникальным нюхом и крепкими лапами, они разрывают землю в месте нахождения металла, остается лишь достать клад, – объяснил Игорек. – За день можно разбогатеть на пару сотен тысяч рублей.
– В зоомагазине собачку купил? – продолжила я интервью.
– Не поверишь, как мне повезло! – воскликнул он. – Ехал в троллейбусе, случайно соседу на ногу наступил. Мы с парнем разговорились, я ему про Лиззи с Диззи рассказал, а он предложил: «Хочешь, продам тебе по дешевке уникального пса? Он стоит десять кусков баксов, тебе за один отдам. Натаскан на охоту за цветными металлами. Я Мафи для себя готовил, но улетаю в Германию, мне там работу предложили. Не упусти свой шанс разбогатеть».
– И ты не упустил, – подвела я итог.
– Разве я похож на дурака? Такое предложение не каждый день услышишь, – тарахтел погремушкой Гарик. – Кстати, я приобрел собаку с большой выгодой, заплатил десятую часть от истиной цены.
Я уставилась на Игоря. Сказать ему честно: «Тебя обманули»? Пассажир из троллейбуса просто решил избавиться от шебутной собаки. Очевидно, у парня есть зачатки совести, выгнать пса на улицу он не мог, а тут услышал рассказ Гарика про енотов и живо скумекал: на такого идиота он более никогда в жизни не наткнется – и, опля, решил проблему, да еще и содрал с «бизнесмена» хорошую сумму. Вернее, конечно, долларов лишилась Зоя Игнатьевна, не способная ни в чем отказать своему дорогому мальчику!
Из гостиной послышался грохот, потом грозное рычание. Позабыв про Игоря, я побежала на звук и увидела дивную картину. На полу валяется бронзовая скульптура, ранее стоявшая в углу на небольшой консоли, «сосиска» треплет плед, стянутый с дивана, на другом конце его мотается мопсиха Роза, не желающая отдавать Мафи покрывало. И это она издает рычание. Киса и Афина тихо воют, а Гектор ходит по каминной полке и приговаривает:
– …! …! …!
– А ну прекратите немедленно! – рассердилась я.
Мафи замерла. Потом подскочила ко мне, подпрыгнула, ухитрилась лизнуть прямо в нос, села, замела по полу хвостом, слегка опустила уши, чуть выдвинула нижнюю челюсть и… улыбнулась, показав ровные, белые, на зависть всем, крепкие зубы.
Я помимо воли рассмеялась.
– Экая у нас появилась пройда и подлиза!
Охотница за цветными металлами улеглась, сложила брови «домиком» и тихо заскулила.
Я погладила собачку по голове.
– Ты умна не по годам. Можешь больше не демонстрировать раскаяние, я уже не сержусь. Но больше не хулигань, пожалуйста.
Мафи взвилась в воздух, запечатлела на моих губах сочный поцелуй, плюхнулась на пол, ухватила плед и потащила его в коридор. Роза вцепилась в противоположный край, к ней присоединилась Киса, и вся троица исчезла за дверью.
Я вытерла губы ладонью. Интересно, что в Мафи от мопса? Скорей уж, она похожа на обезьянку.
Резкий звонок домашнего телефона заставил меня пойти в столовую.
– Дарья? Здравствуйте, вас беспокоит Григорий Константинович Морозов, – услышала я мужской голос. – Вы не откажетесь встретиться со мной завтра в районе одиннадцати-полудня? Хочу узнать, что случилось сегодня в клубе.
В первый момент у меня возникло желание ответить: «Вы ошиблись, я домработница Анфиса. Хозяйка только что улетела в Париж, вернется через десять лет». Но я вовремя удержалась.
– Хорошо. Где будем беседовать?
– Что, если у меня? – предложил Григорий. – Вас не затруднит подъехать в Вилкино?
– Это недалеко от моего дома, – согласилась я.
* * *
Утром я проснулась оттого, что на лицо с размаху плюхнулась мокрая холодная лягушка. Я непроизвольно дернулась, квакушка спрыгнула. Я открыла глаза и обнаружила на одеяле свою изрядно обгрызенную розовую мочалку.
– Мафи! – вырвался из горла крик.
Послышался бойкий топот, пагль вихрем вспрыгнул на кровать, пару раз перекувырнулся, пробежал по тумбочке, уронил бутылку с минералкой и умчался прочь.
Я надела халат, спустилась на кухню, выбросила в помойку останки мочалки и услышала из столовой сердитый голос Анфисы:
– Вот сейчас веником по наглой морде заработаешь!
Пошла туда и увидела милую картину: Мафи на задних лапах танцевала перед домработницей. Суровое выражение исчезло с лица Фисы, его сменила улыбка. Анфиса присела. Собака обхватила ее передними лапами за шею и тихо заскулила.
– Ступай уж, – проворковала Анфиса.
Мафи подпрыгнула и улетела в холл. Я схватила со стола бутылочку йогурта и быстро ее опустошила.
– Видали егозу? – засмеялась Фиса. – Отняла у меня швабру, а когда я ее ругать начала, половецкие пляски исполнила и обниматься полезла. Ой, зачем вы йогурт выпили? Я его выбросить хотела, он просроченный. А ну как живот заболит?
– Ничего со мной не случится, – отмахнулась я и пошла одеваться.
* * *
Симпатичная горничная в белом переднике и кружевной наколке провела меня в кабинет хозяина. Наш путь лежал через просторную библиотеку, забитую большим количеством довольно потрепанных книг. Похоже, живущие в этом доме люди увлекаются чтением. Что меня немало удивило.
– Значит, Нина швырнула скамеечку? – уточнил Морозов, когда я закончила рассказ о произошедшем на репетиции.
– Верно, – подтвердила я. – Легкую, пластмассовую, такая никому не может нанести вреда. И она попала вашей жене в колено. Не в голову, не в лицо.
– Парамонова терпеть не могла мою жену, – поморщился бизнесмен. – Илона жаловалась, что она постоянно ее шпыняет.
– У меня создалось впечатление, что Нина не простой человек, – осторожно сказала я. – Она из-за чего-то нервничает и поэтому срывается на окружающих. Вчера все поругались, причем скандал разожгла именно Парамонова, начав буквально клевать Татьяну. Федоровой досталось по полной программе. Илона появилась уже в разгар ссоры. Но я абсолютно уверена, что Нина не хотела причинить ей вреда, она просто пошла вразнос. А делали ли… э… ну… в общем…
Бизнесмен правильно понял мой недосказанный вопрос.
– Да, вскрытие было произведено. Я настоял, чтобы патологоанатом прямо ночью начал работу. У покойной обнаружилась аневризма головного мозга. Хорошо хоть бедняжка не поняла, что уходит из жизни. Это несчастный случай. Скамейка стукнула ее по коленке, супруга, наверное, сделала резкое движение, больной сосуд лопнул, последовала мгновенная смерть. Прозектор объяснил, что это могло произойти в любой момент – от кашля, чихания, повышения голоса, в самолете во время взлета или посадки… Я побеспокоил вас, потому что хотел услышать свидетельство постороннего человека. Остальные «актеры» живут в Вилкине и могут быть необъективны.
– Вы не знали о ее болезни? – спросила я. – Илона никогда детально не обследовалась?
Григорий Константинович отвернулся к окну.
– Ей летом исполнилось девятнадцать лет. Я и помыслить не мог, что у такой юной женщины есть проблемы по части здоровья. Жена всегда была веселой, энергичной, на головную боль не жаловалась. Знаете, она мечтала стать актрисой. Очень наивно говорила: «Гришенька, я снимусь в кино, прославлюсь, получу премию, мы с тобой пойдем по красной дорожке, а вокруг журналисты, фанаты. Нас будут фотографировать, просить у меня автографы. Какое мне надеть платье на церемонию?»
